В 1938 году Дэвид Курц и его жена покинули Бруклин, чтобы посетить Европу, остановившись в небольшом польском городке, из которого Дэвид переехал со своей семьей, когда ему было всего четыре года, пишет «The Hollywood Reporter».

Год спустя 3000 еврейских жителей этого города были депортированы, и большинство из них умерло в лагере смерти Треблинка. Только 100 из них выжили. В «Трех минутах», Бьянка Стигтер превращает несколько минут любительского фильма Курца, снятого за время его поездки – не более чем сувенир американского туриста во время отпуска – в красноречивую медитацию о потерях, воспоминаниях и о том, как пленка может их формировать. В заявлении режиссера говорится: «Я подумала: не могли бы мы продлить эти три минуты, чтобы прошлое осталось в настоящем?» Но на самом деле она не продлевает время. Ее настоящее достижение – вернуть прошлое, которое может жить в новых и разных формах в нашем сознании и на экране.

Трехминутный фильм, в основном черно-белый, фрагментирован и воспроизведен, чтобы обеспечить визуальные эффекты в 69-минутном документальном фильме, и полностью показан в начале. Он запечатлел вымощенную булыжником главную улицу с людьми, толпящимися перед кинокамерой, которая в то время была новинкой. В другой сцене толпа молящихся выходит из синагоги. Женщины в городе носят повседневные хлопчатобумажные платья, а некоторые мужчины – кепки как у разносчиков газет. На первый взгляд, это могут быть статисты из «Списка Шиндлера», в изображениях, которые кратко подчеркивают препятствие, которое Стигтер умело преодолевает: как избежать знакомых стереотипов, которые могут уменьшить влияние фильма. Ее решение состоит в том, чтобы создать повествование об открытии. Внук Дэвида Курца, Гленн, нашел старую пленку в шкафу в 2009 году. Сначала он был настолько неуверен в том, что он видит, что подумал, что это родной город его бабушки, а не его деда, Насельск, к северу от Варшавы.

Книга Гленна Курца «Три минуты в Польше: открытие затерянного мира в семейном фильме 1938 года» вдохновила на создание документального фильма, в котором прослеживается, как он заполнял пробелы. Хелена Бонэм Картер – рассказчица, но ровный голос Курца, напоминающий об этом процессе, еще более заметен и важен. Он подарил 16-миллиметровую пленку Мемориальному музею Холокоста США, который отреставрировал ее. Многое из того, что мы видим, чисто и ясно, но некоторые кадры по-прежнему зернистые и темные. Как отмечает Курц, его дед, вероятно, все еще учился пользоваться новой камерой. Когда молодые люди пытаются занять место перед объективом, некоторые из их лиц находятся в кадре так низко, что Курц догадывается, что его дед пытался направить камеру над ними, чтобы снять здания на противоположной стороне улицы.

Любительское качество добавляет аутентичности, которой Стигтер мудро не мешает. Изящное редактирование Катарины Вартена поддерживает динамику сюжета, а Стигтер увеличивает масштаб или повторяет фрагменты так плавно, что в документальном фильме не возникает ощущения повторения. После того как Музей Холокоста разместил эти три минуты на своем сайте, Курц получил электронное письмо от женщины, которая узнала своего деда, Мориса Чендлера, которому в то время было 13 лет, и который сбежал по поддельным документам. В документальном фильме зрелый голос Чендлера, описывающий образы самого себя в детстве, создает внутреннюю, информативную связь с прошлым. «Это те кепки, которые носили мы, мальчики из ешивы», – вспоминает Чендлер.

Эти черные кепки ставили их выше тех, кто носил кепки разносчиков газет, но эти два класса находятся на улице бок о бок. Курц отмечает, как присутствие камеры «всколыхнуло социальную иерархию», объединив людей, которые не были бы рядом друг с другом в повседневной жизни. Курц и Бонэм Картер задают другие вопросы о фильме, о том, что он может сохранить, когда ответов мало. Суть документального фильма – в истории города и его судьбе. Интенсивный крупный план ткани женских платьев дополнен закадровым голосом, в котором говорится, что фабрика пуговиц в Насельске была захвачена нацистами в 1939 году. Неназванный рассказчик читает письменный отчет про приход нацистов, когда евреев загнали в синагогу, избивали, а затем заставили маршировать по грязи к поездам, которые везли их в гетто, а затем в Треблинку.

«Три минуты» – первый полнометражный фильм Стигтер в качестве режиссера, но она работала со Стивом МакКуином, ее мужем, в качестве ассоциированного продюсера фильма «12 лет рабства» и, очевидно, разделяет его мнение о том, что на жестокое прошлое следует смотреть свежим взглядом. Фотографии каждого человека в фильме 1938 года появляется одна за другой. Вместо того чтобы передать их индивидуальность, изображение непреднамеренно напоминает страницу со снимками в школьном ежегоднике, а также перекликается со многими воспоминаниями о недавних трагедиях. Но это небольшой недостаток в прекрасном фильме, который отдает дань памяти погибшим, а также стойкости и эмоциональной силе памяти.