На днях пришла посылка из Эстонии. Более ценные вещи из Мальты и Тель-Авива все еще в пути. Ожидая их в своей квартире в Монреале, Крис Сильвер отслеживает некоторых продавцов на «eBay» или планирует вернуться на свои любимые парижские блошиные рынки, пишет JTA.

Действуя таким образом, Сильвер собрал коллекцию редких граммофонных пластинок эпохи еврейской музыкальной славы в Северной Африке, периода, примерно соответствующего первой половине двадцатого века. Сильвер, профессор Университета Макгилла, сейчас владеет около 500 альбомами, записанными марокканскими, алжирскими и тунисскими певцами и музыкантами. Это первый подобный архив. Но Сильвер считает, что этот жанр включает в себя еще тысячи наименований, и все они находятся в опасности. Все потому, что пластинки того периода изготовляли не из винила, а из хрупкого шеллака. Бросьте диск из шеллака на пол, и он разлетится на части.

«Всякий раз, когда я нахожу его, независимо от его состояния, я всегда думаю, что это чудо, потому что по самой природе материала он не должен был выжить», – заявил Сильвер.

Записи в его коллекции представляют собой давно ушедший музыкальный мир, они являются пережитками великих еврейских общин, которые когда-то были вездесущими по всему Магрибу, как арабы называли Северную Африку. Сотни тысяч евреев, которые жили в этом регионе, эмигрировали после основания Израиля и после того, как Франция ликвидировала свои колониальные режимы. Исход происходил волнообразно на протяжении примерно двадцати лет, и причины отъезда варьировались в зависимости от социального статуса и условий.

Подъем сионизма и арабского национализма в целом сделали эти страны менее гостеприимными для евреев. И хотя евреи присутствовали в различных антиколониальных движениях, многие евреи процветали при французской системе, принадлежа к элите, статус которой в новую эпоху был поставлен под сомнение. В условиях хронической нестабильности многие евреи уезжали во Францию, Канаду, Израиль и другие места, в значительной степени положив конец 2000-летней диаспоре.

Сильвер, еврей, выросший в Лос-Анджелесе без четкого представления о еврейской идентичности, поступил в колледж Калифорнийского университета в Беркли. Там он узнал об истории евреев Северной Африки. После окончания учебы и до того, как он стал коллекционером пластинок, Сильвер путешествовал по Марокко и подумывал о карьере в научных кругах. Сначала его больше интересовало, что случилось с музыкальными звездами Северной Африки после того, как они уехали и переехали в страны, где арабский язык не был доминирующим.

В одном из известных примеров певица Зохра Эль-Фассия, культурная икона Марокко, переехала в Израиль и была отправлена в отдаленный, пыльный уголок страны, где у нее было мало возможностей выступать, как сказано в стихотворении 1976 года Эреза Биттона. Со временем Сильвер начал все больше интересоваться более ранним периодом расцвета этих артистов. И он задавался вопросом, есть ли более богатая история, которую можно обнаружить за пределами архивных документов обычных исторических исследований. Музыкальная пластинка давала то, что он искал. В каждом альбоме обычно указывается не только имя исполнителя, но иногда также композитора и автор текстов. Важными деталями были название лейбла и место издания. Тексты и мелодии, закодированные на шеллаке, рассказали ему много историй.

«Здесь представлена история североафриканских евреев, рассказанная их собственными словами на арабском языке через музыку, которая является традиционной и популярной», – заявил Сильвер.

Он научился прислушиваться к таким вещам, как перечисление членов оркестра или внезапные интерлюдии с музыкантом, излагающим свою личную историю. Он столкнулся с культурным просачиванием американского влияния, что очевидно, например, в арабском исполнении классической песни «Yes, Sir! That’s my Baby». Или возьмем музыку, которую тунисская звезда – еврейка Хабиба Мсика записала в конце 1920-х годов в Берлине. Вдали от властей французского протектората она размещала подрывные сообщения для своей родины. «На этих пластинках, если вы послушаете их до конца, она произносит что-то вроде «Да здравствует Египет» или «Да здравствует независимый Левант». И тогда оркестр взрывается аплодисментами», – рассказал Сильвер. Смелое художественное творчество и образ жизни Мсики привлекли широкое внимание, в том числе со стороны Пабло Пикассо и Коко Шанель, и, к сожалению, со стороны ее бывшего парня, который поджег ее квартиру, убив ее в возрасте 27 лет.

Еврейское происхождение этих музыкантов, известных и обожаемых всеми, не было секретом. Они открыто называли себя евреями, но даже если они не делали этого, их выдавали диалекты и акценты. По словам Сильвера, первой «тренировочной площадкой» для многих артистов – евреев были шабатная трапеза и синагога, что породило музыкальный стиль, которому многие неевреи хотели подражать. «Есть много историй о музыкантах – мусульманах, которые в субботу утром занимали место за пределами синагоги, чтобы выучить новую мелодию», – сказал он.

Сильвер сформировал вокруг этого музыкального репертуара настоящее сообщество, охватывающее весь мир. Он делится треками и комментариями в социальных сетях и на специальном веб-сайте под названием «Gharamophone», в названии которого слились слово «gharam», что в переводе с арабского означает «любовь» или «страсть», и слово граммофон. За последние несколько лет материалы из его коллекции прослушивали около 200000 раз только через «SoundCloud». Одна из самых важных аудиторий, которую он обслуживает, — это молодое поколение музыкантов из Израиля и Северной Африки. Возможно, раньше они находили несколько некачественных видеороликов на «YouTube», но теперь у них есть доступ к десяткам исполнителей и сотням песен.

«Вы можете увидеть, как люди взаимодействуют с музыкой невероятным образом, иногда воспроизводя определенные песни», – заметил Сильвер. Один из лучших примеров – музыканты Нета Элькаям и Амит Хай Коэн. Это супружеская пара, которая живет в Иерусалиме и выступала перед большой аудиторией в своей стране, а также в Марокко и по всей Европе. «Я никогда не хотел просто собирать или владеть», – сказал он. «Я хотел собрать, чтобы вернуть музыку к жизни. Все, что я пытаюсь сделать, сводится к этому. И мне это удалось».