Стыдно признаться, но лет в 11 моей любимой книгой был “Милый друг” Мопассана. Уверен, что к пубертату это не имело еще никакого отношения.
Книгами меня снабжала моя любимая тетушка Кира. У нее была солидная библиотека, и я этим активно пользовался. Сын ее, мой двоюродный брат Саша, каждый раз издевался: “Мериме! Васька Трубачева пусть прочитает сначала!” Только поэтому я знаю, что такая книга существовала.
Дома у нас тоже были книги. Много еврейских. Поэтому все-таки и детскую литературу в лице Квитко я узнал. Лям и Петрик мне очень полюбились. И с тех пор именно эта книга, списанная одесской библиотекой, переезжает со мной всюду.
Перечитывал я её лет пять назад совершенно как впервые. Ничего не помнил. Только этот ритм, слог.
“Николаев, слава богу, вполне еврейский город. Там еще в позапрошлом году был погром. Вполне еврейский город”.
Как эту повесть занесло в разряд “детской литературы” в 30-е — совершенно не представимо.
Готовя новое издание “Ляма и Петрика” Квитко, я неожиданно узнал, что русский перевод Тайца и Юдкевича 1958 года, — кстати, отменный — был не первым. Оказывается, эта повесть впервые появилась на русском ещё в 1938 году в переводе “под редакцией Р. Фраермана”.
Я, конечно, книгу эту сразу приобрёл. Перевод очень слаб, но, главное, повесть сильно в этом переводе сокращена. Почти исчезли некоторые важные персонажи. Любопытно, что все это — революционеры сомнительного толка. Разочаровавшиеся в революции, или разочаровавшие революцию.
“Под редакцией” может означать, что переписал её на русском сам Квитко. Это только моя догадка. Но интересно мне вот что: эта “редакция” в прижизненном издании в разгар террора не может ли означать, что автор не хотел давать основания считать, что он поддерживает репрессии против “отщепенцев”?
Книга эта, однако, ценна, в основном, замечательными иллюстрациями С. Голованова.
Впрочем, издание 1958 года снабжено потрясающими иллюстрациям Мендла Горшмана.
И вот, наконец, эта книга — в переводе Тайца и Юдкевича, с иллюстрациями Горшмана, сопроводительной статьей Валерия Дымшица пришла сегодня из типографии.
Главная детская книжка моего детства. Такая недетская.