После официального показа “Корчака” в Каннах зрители аплодировали стоя. Однако на этом успех фильма закончился. На следующее утро в Le Monde появилась рецензия, автор которой выставил меня антисемитом. После этого ни один из серьезных дистрибьюторов не захотел браться за прокат картины за пределами Польши.

Пастельный розовый, приглушенная терракота, все эти мягкие и нежные тона были явно придуманы художником — не было в советской стране в 1960‑е розовых заборов и быть не могло. Как не могло быть красной двери — одной из самых знаменитых работ Рогинского, происходящей тоже из частной коллекции — знаменитого собрания Леонида Талочкина, переданного год назад в Третьяковскую галерею.

В 1928‑м оба отправятся в командировку во Францию и там расстанутся. Фальк задержится в Париже и в Москву приедет лишь в 1937‑м, а Идельсон вернется через год, поселится в гигантской мастерской «невозвращенца» и в 1931‑м выйдет за Лабаса (1900–1983). Этот семейный союз трудно назвать идеальным — она будет продолжать переписку с Фальком, который окажется ей необходим.

Зельдин был абсолютный актер актерыч, в старом, театральном, чеховском понимании этой формулы — «Как меня в Харькове принимали, батюшки мои!» Мечтал о военно‑морском училище — но глаза подвели, хотел танцевать в балете — не взяли. «Может, и к лучшему», — говорил он. И полвека не сходил с олимпа — не как старые великие мхатовцы, а так, как мог он один.

Это абсолютно шестидесятнический фильм — открытые лица, наивный взгляд, черно‑белая пленка. Даже то, что на экране вроде бы нет действия — герои только ходят по комнате, разговаривают, танцуют, сидят за столом — отчасти напоминает киноэксперименты 1960‑х, тот же «Июльский дождь». И только Гердт как будто из другой киноэпохи.

В 2012 году учредители «Genesis Foundation» (среди них Михаил Фридман, Петр Авен и Герман Хан) создали новую структуру — «Genesis Prize Foundation», — задача которой состоит в том, чтобы придать позитивное звучание самому понятию — «быть евреем». Мы показываем, что быть им — огромный плюс. Наш герой — тот, кто достиг профессиональных высот, не отказавшись от еврейских ценностей, не растеряв их, но приумножив.