Знакомство с главной поэмой Багрицкого – поэмой о еврее-воине, или еврее-гимназисте, ставшем мужчиной во время революции, когда он штурмовал, очевидно, еврейский публичный дом в Одессе, – пока остается для читателей невозможным, а дискуссия о Багрицком и еврейском вопросе – открытой, но не для тех, кто знает все ответы заранее.

До входа советских войск в Чехословакию со времени издания «Пражского круга» оставалось чуть менее трех лет. И неудивительно, что просоветские идеологи незамедлительно стали выпускать в СССР книги о сионистских происках антисоциалистических сил в ЧССР. К тому же живущий в Израиле с 1939 года Брод, который явно хотел поддерживать связь со своей бывшей страной, все же не стремился сопоставлять свои впечатления от произведений Кафки с антисемитскими процессами в Чехословакии, которые шли параллельно или последовательно за кампаниями по борьбе с космополитизмом или «делом врачей» в СССР.

Два первых тома дневников Чуковского показывают: и «еврейская» Одесса, и автор романа «Пятеро», да и все сложности так называемого «еврейского вопроса» так или иначе сопровождали автора небезобидного «Крокодила» всю его жизнь.

«Еврейский театр исповедует и оправдывает уверенность, что еврею никогда и нигде не перестать быть ломким фарфором, не сбросить с себя тончайшего и одухотвореннейшего лапсердака. Этот парадоксальный театр, по мнению некоторых добролюбовски глубокомысленных критиков, объявивший войну еврейскому мещанству и только и существующий для искоренения предрассудков и суеверий, теряет голову, пьянеет, как женщина, при виде любого еврея и сейчас же тянет его к себе в мастерскую, на фарфоровый завод, обжигает и закаляет в чудесный бисквит».

Цель «Кровавой шутки» была не столько в том, чтобы ознакомить читавших на идише в Польше и России с переводами русской антисемитской и либеральной печати, — обзоры их и без того публиковались в еврейских газетах, — сколько в том, чтобы подготовить к восприятию этой темы читателя русского. То есть роман был изначально написан для быстрого перевода на русский язык к моменту открытия дела Бейлиса.

Предваряя свое чтение «еврейских» глав «Живаго», Пастернак достаточно явно намекает на то, что при публикации «еврейские» эпизоды может постигнуть судьба «кошки Фаворского», т. е. в итоге ими можно будет пожертвовать, а написаны они, если верить цитируемой записи, чуть ли не с целью привлечь к себе внимание для отвлечения от более важных эпизодов.

11 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Александра Солженицына. «Лехаим» вспоминает о том, какую роль сыграл великий русский писатель в жизни российских евреев.