«Никогда не доверять всему, что говорят, и, даже когда сведениям можно доверять, мы не обязаны им верить». И хотя нельзя сказать, что книга Йохана Икса поставила точку в спорах о папе Пие XII и его деятельности во время Холокоста, обширные архивные материалы, приведенные в ней, заставляют согласиться с точкой зрения автора о том, что папа и его бюро, спасая евреев, действовали активно везде, где только могли.

Порой фотография, случайно выпавшая из семейного альбома, скатерть из родительского дома в украинском местечке на столе в хайфской квартире или тиканье часов в гостиной «с видом на Средиземное море», чудом вывезенных из Рижского гетто, заставляют героев книги вспоминать события прошлого, даже те, о которых хотелось бы забыть навсегда. Большинство героев книги прошли через нацистские концентрационные лагеря и еврейские гетто и сумели выжить в нечеловеческих условиях, когда каждый день мог оказаться последним

Счастливое одесское детство в дружной еврейской семье, студенческие годы в московском ВГИКе, затем ПМЖ в Париже, адвокатская стажировка в Нью‑Йорке, юридическая практика в Люксембурге и Женеве, возвращение после перестройки в «недружелюбную» Москву, чтобы открыть здесь собственную юридическую фирму, — вот неполный перечень эпизодов успешной жизни и карьеры состоявшегося во всех отношениях героя рассказов.

Чем обернулся пакт Молотова–Риббентропа для жителей Варшавы — поляков и евреев? В чем состояли разногласия между двумя главными силами польского сопротивления — Армией Крайовой и Армией Людовой? Как катынская трагедия была использована нацистской пропагандой против евреев? Почему, когда генерал Владислав Сикорский наградил посмертно орденом Воинской доблести героя восстания в Варшавском гетто Михала Клепфиша, многие представители польской элиты сочли это «осквернением» высшего польского ордена?

История бейрутской разведывательной ячейки обозначила конфликт между репатриантами из Европы и олим из мусульманского мира. Если первые следовали сионистской доктрине, во многом основывавшейся на коллективном идеале кибуца, где должен был сформироваться «новый еврей», сильный, уверенный в себе, нерелигиозный, не имеющий ничего общего со своими сородичами, которые предпочли прозябание в европейской диаспоре, то выходцы с Ближнего Востока привнесли в новую еврейскую страну приверженность вере, устойчивую племенную идентичность, опиравшуюся на ценности традиционной общинной жизни.

Главный нерв книги, ощутимый на протяжении всего повествования, — интеллектуальное и идеологическое противостояние между сдержанным, прагматичным Гершем Лаутерпахтом, вспыльчивым, своенравным Рафаэлем Лемкиным, схлестнувшимся в заочной полемике о том, как следует сформулировать обвинение, выдвинутое против нацистских военных преступников, и их главным антагонистом — истеричным, склонным к мании величия Гансом Франком, тоже профессиональным юристом, генерал‑губернатором оккупированной нацистами Польши, виновным в уничтожении миллионов евреев, а также цыган и поляков.