Где истоки метафизики Бродского, как сочетаются в его поэтике ветхозаветное мирочувствование и христианские мотивы, космополитизм и внеконфессиональность, два русско-американских культурных героя: Набоков и Бродский?.. И, конечно же, одной из самых полемичных остается тема отчуждения от еврейства (отчуждения ли?..). Сегодня Иосифу Бродскому могло исполниться 80 лет

Исполнилось 90 лет со дня рождения Натана Эйдельмана — писателя, историка, литературоведа, автора трех десятков книг. Благодаря работам Эйдельмана изучение российской истории превращалось в увлекательную игру, не теряя при этом в фактической выверенности.

«Еврейские стихи Бродского о еврейском кладбище под Ленинградом или "Исаак и Авраам" следует сопоставлять с текстами Сельвинского той же направленности. Иосиф Бродский — наследник Ильи Сельвинского через Бориса Слуцкого, да и, пожалуй, Евгения Рейна», — считает литературовед Леонид Кацис. 24 октября исполнилось 120 лет со дня рождения поэта Ильи Сельвинского.

Война, блокадный Ленинград, круглое сиротство, учеба в Москве, разочарование в религии предков, оттепельные джаз‑сейшны в Армянском переулке и, наконец, на склоне лет — возвращение в лоно иудаизма. Это если на бегу, очень коротко, а вообще‑то о жизни Марка Михайловича Радзивилова — заслуженного музыканта, в прошлом дирижера военного оркестра — вполне можно было бы написать роман.

20 ноября поэту, прозаику и переводчику Генриху Сапгиру исполнилось бы 90 лет. В беседе с «Лехаимом» Генриха Сапгира вспоминают художник и поэт Михаил Гробман, литератор и издатель Анатолий Лейкин, филолог и поэт Юрий Орлицкий и художник и прозаик Виктор Пивоваров.

Первая мировая война оказала огромное влияние на жизнь и судьбу российского еврейства. Влияние это, помимо непосредственных бедствий, состояло в различных, в том числе долгосрочных и малоочевидных, последствиях. Мы постарались выделить основные аспекты этой многогранной темы — от военных депортаций до рефлексии еврейских интеллектуалов — и попросили высказаться специалистов по этому периоду и проблематике.

Иосиф Уткин – стихотворец, о судьбе которого можно по-настоящему пожалеть. В отличие от своего поэтического близнеца Жарова и так же, как Михаил Светлов, Уткин обладал несомненным талантом. Свидетельством может в первую очередь послужить замечательная уткинская поэма «Повесть о рыжем Мотэле», определенная взыскательным акмеистом Михаилом Зенкевичем как «лучшее изображение революции в черте старой еврейской оседлости».

Смогли бы мы жить так же, как сейчас, «если бы» не было «Иудейской войны» Иосифа Флавия, а источник многих и многих сведений – «еврей из Иерусалима» – не уцелел бы в «самой великой из известных нам войн между городами и народами»? Афанасий Мамедов беседует с Ури Гершовичем, Сергеем Карпюком, Аркадием Ковельманом, Михаилом Селезневым.

В этом году мы отметили две большие юбилейные даты — столетие Октябрьской революции и 80‑летие начала Большого террора 1937–1938 годов. Что роднит эти две даты? Каковы реальные причины сталинских репрессий? Почему Большой террор долгие годы ассоциируется в народе с «еврейской чисткой» в высших эшелонах власти и уверенностью в том, что они носили обоснованный характер?

Он не писал «лейтенантской прозы», не издавал боевых дневников в «толстых» журналах, судьба предложила ему иной расклад : жить долго, чтобы окинуть Великую Отечественную войну панорамирующим взглядом. Так, с более чем полувековой дистанции Владимир Ильич выхватывал то, что не могли увидеть другие, напоминал о том, о чем не следует забывать никогда. Ему выпала одна из самых ответственных задач — служить дозорным по последней войне.

С чем связано появление мифа, будто евреи манипулировали Керенским и Временным правительством и это приблизило Октябрьский переворот? Как еврейское население России относилось к партии Ленина‑Троцкого и как еврейские партии встретили Октябрьские события? Действительно ли евреи саботировали многие мероприятия советской власти?

В Москве были хорошо информированы не только о технических разработках американской атомной программы, но знали и о внутренних, чисто человеческих конфликтах между специалистами, работавшими в Лос‑Аламосе. Елизавете Юльевне ученые настолько доверяли, что ей достаточно было оказаться в нужное время в нужном месте. Сейчас ясно, что ученые первыми поняли: если такое страшное оружие окажется у одной страны, эта страна будет диктовать свои условия и в будущем все может закончиться трагедией.