Является ли способность совершать что‑либо сверхъестественное или знать об этом доказательством святости? С точки зрения религиозной веры следует сказать: великие люди могут иногда использовать силы своей души, чтобы творить чудеса или узнавать неведомое. Однако наши мудрецы утверждали, что обладание сверхъестественными способностями само по себе не является свидетельством святости

К сожалению, мертвые не могут связаться с живыми и рассказать, что происходит после смерти. Различные изображения райского сада — неважно, представляется он как отпуск на тропическом острове или роскошное место, предназначенное для молитв, — не более чем инфантильные фантазии. «Подобно тому как глухому с рождения не понять, что такое звук, а слепому — что такое цвет, тот, кто весь живет в материальном мире, не способен понять природу духовного мира», — писал Рамбам.

Человек — уникальное существо, поскольку является единственным, кому дано «двигать» реальность согласно своей воле, то есть исходя из собственных намерений — осознанных или произвольных. У ветра и бури, облака или языка пламени есть четкая изначальная программа; у муравьев и саранчи — постоянный маршрут, и лишь человек в силах принимать решения, способные изменить эту систему. В телесном и духовном плане возможности человека, безусловно, ограничены, однако он свободен в выборе.

Будучи высшей сущностью, душа, в отличие от тела, не ограничивается знанием, приобретенным, скажем, в процессе обучения или благодаря работе органов чувств... Поэтому некоторые видят во сне нечто, не принадлежащее к нашей реальности. Примером такого сновидения может служить лестница Яакова; это одна из разновидностей откровения. Душа в снах такого рода связывается с высшими сферами и проявляется через формы и образы, которые способна воспринять человеческая психика; в результате ей удается показать своему обладателю сюжет, превосходящий уровень его сознания.

Ребе безусловно был цадиком, то есть святым. Я твердо верю, что он обладал определенными сверхъестественными способностями и что у него была связь с иным уровнем реальности. В его присутствии, во время йехидута или при других обстоятельствах, я всегда чувствовал, что в нем есть что‑то гораздо более глубокое, чем даже его видимый невооруженным глазом глубочайший интеллект...

Вся Тора, во всей своей полноте и многообразии, принадлежит каждому еврею; но у каждого из нас есть свой «удел в Торе» — в ней есть темы, к которым испытываешь особую духовную близость, но есть и темы, на которые душа отзывается гораздо слабее. Не случайно наши мудрецы говорили: «Пусть человек всегда учит то, к чему влечет его сердце, как сказано: “К Торе Г‑сподней влечение его” (Теилим, 1:2)». В издательстве «Книжники» вышла книга выдающегося раввина Адина Штейнзальца, покинувшего этот мир тридцать дней назад.

Сознательное исполнение даже одной из заповедей означает признание принципа отношений между Творцом и творениями, со всем, что из этого вытекает. Несмотря на всю единичность и изолированность, подобное действие имеет огромный смысл. Это мнение полностью соответствует еврейскому закону: неисполнение, по любой причине, той или иной заповеди не освобождает человека от обязанности исполнять все остальные. Например, если еврей систематически нарушает субботу, он все еще должен зажигать субботние свечи.

Культура — нечто гораздо большее, чем набор регулирующих поведение правил. Это и всеобъемлющее мировоззрение, и система взаимодействия с другими людьми. Подобно другим сложным многогранным культурам, еврейская культура далеко не всё декларирует прямо; многое остается «между строк». Как известно, сила любой культуры заключается не только в том, о чем она говорит, но и в том, о чем она предпочитает умалчивать, — и это тоже надо выучить и усвоить.

Искреннее сожаление о прегрешениях и осознание недостатков далеко не всегда дает желаемый результат — напротив, порой оно может породить отчаяние и фаталистический отказ от любых попыток изменить что‑нибудь. Уныние, считающееся в еврейской традиции одним из самых тяжких душевных недугов, не только не приводит к позитивным изменениям, но, наоборот, еще сильнее губит человека, который может почувствовать себя настолько ничтожным и жалким, с религиозной и нравственной точки зрения, что бессильно смирится с этим.

Специальные пасхальные законы, как запреты, так и предписания, связаны с пищей. Однако это ни в коем случае не означает, что этот праздник только «про еду». С точки зрения исторического происхождения, внутреннего смысла и эмоциональных ассоциаций Песах, прежде всего, является праздником еврейской семьи — как собственно «ячейки общества», так и большой исторической и метафизической семьи, то есть народа Израиля.

Если бы сегодня нашелся человек, последовавший примеру Мататьяѓу, все трезвые евреи, разумеется, публично заклеймили бы его поступок в газетах. Возможно, и в эпоху Маккавеев вышло подобное объявление, подписанное самим первосвященником и другими важными лицами. Его примерный текст мог гласить: «Еврейское руководство категорически осуждает этот поступок. Это преступление — позор для иудаизма. Его совершила кучка фанатиков, не представляющих никого, кроме самих себя. Не следует брать с них пример и оказывать им какое бы то ни было содействие». В самом деле, поначалу большинство евреев Страны Израиля не поддерживали восстание Маккавеев.