В книге выдающегося еврейского мыслителя, педагога и просветителя Адина‑Эвена Исраэля (Штейнзальца) (1937–2020), только что вышедшей по‑русски в издательстве «Книжники», неординарно и всеобъемлюще исследуется сложнейшая тема человеческой души. Фрагмент новой книги представляем вниманию читателей «Лехаима».

Свобода выбора

Свобода выбора, то есть способность человека принимать решения в соответствии со своими желаниями или мнением, — сложная научно‑философская проблема. У нее есть несколько аспектов, научных, философских и религиозных, каждый из которых в той или иной степени противоречит предпосылке о наличие свободного выбора. Любой порядок, существующий в силу действия неизменных законов природы или повелений Творца, исключает на первый взгляд такую возможность, идет ли речь о внешних событиях или внутренних помыслах. Ибо порядок означает: у всего есть причина, у этой причины — своя причина — так возникает неразрывная цепь причинно‑следственной связи. Соответственно, можно утверждать, что все, происходящее как во внешнем мире, так и в наших мыслях, является неизбежным следствием предшествующих событий.

Однако есть ряд факторов, убеждающих нас в том, что свобода выбора возможна. Один из них — субъективное ощущение. Мы знаем о существовании обстоятельств, ограничивающих наш выбор. Тем не менее понимаем, что они не лишают нас такой возможности.

Более веским доводом в пользу наличия свободы выбора является сама возможность в этом усомниться. То есть если мы предполагаем, что свободы выбора нет, это касается не только поведения и образа жизни, но и мыслительных процессов. Иными словами: если нет свободы выбора, то нет и свободы мысли, поскольку любая мысль или размышление, восприятие или постижение вещей — не что иное, как следствие предшествовавших им причин. Если же у мысли, решения или идеи нет никакой истинной ценности, то в них не больше смысла, чем в движении вагона по рельсам или в химической реакции. Поэтому сама возможность подвергать сомнению предполагает свободу выбора — не только между добром и злом, но и между истинным и неверным. Говоря иначе, размышляя о свободе выбора, мы исходим из предпосылки, что она есть.

При этом нужно помнить, что свобода выбора не является полной и всеобъемлющей. Квантовая теория во многом разрушила традиционные представления о причинно‑следственной связи. Однако субатомные частицы, о произвольности которых рассуждают ученые, настолько микроскопичны, что едва проявляются в нашей жизни. И даже переходя от жесткого всеобъемлющего детерминизма к статистическим вероятностям Речь идет о моделях вроде электронного облака, отражающих распределение функции плотности вероятности обнаружения электрона в атоме или молекуле в зависимости от энергии электрона. В соответствии с этой моделью, зная энергию электрона, мы можем лишь предсказать, с какой вероятностью он окажется в той или иной точке, но не его точное местонахождение. , мы вынуждены признать: статистическая вероятность многих событий в нашем мире близка к стопроцентной, а все процессы имеют причинно‑следственную связь, то есть происходят не по желанию или в результате свободного выбора, а под влиянием других сил.

Объекты, лишенные мышления (камни, растения и т. д.), подчиняются физическим и химическим законам. Желания существ, в той или иной мере наделенных сознанием, также не являются совершенно самостоятельными, а во многом обусловлены врожденными и приобретенными факторами. Поэтому они, будучи звеном в причинно‑следственной цепочке, где одно вытекает из другого, в значительной степени детерминированы; взаимосвязь эта может быть результатом как естественных процессов, так и следствием воли Творца.

Можно сказать, наше мироздание в целом — это система с ограниченными возможностями, где многое изначально предопределено и происходит в соответствии с постоянной программой. Люди, не располагающие исчерпывающей информацией об этом, нередко удивляются тем или иным событиям окружающей их действительности, хотя даже самые невероятные происшествия являются не чем иным, как следствием определенных факторов, то есть детерминированными и ограниченными.

Отсюда вытекает неизбежный философский (а по сути религиозный) вопрос: цепочка причинно‑следственных связей — только результат неких предшествующих действий или она как‑то связана с тем, что произойдет в будущем? Руководствуясь только разумом, мы не сможем дать окончательного ответа, так как, в сущности, вопрос этот следует сформулировать так: верим ли мы в то, что у мироздания есть цель?

Во всей вселенной свободой выбора обладают только Святой, благословен Он, на небесах и человек на земле. Б‑жественная искра, которая есть в каждом из нас и по своей природе превосходит даже ангелов «И потому ангелы называются также “хайот” [животные] и “бегемот” [скот], как сказано: “А морда льва направо… а морда быка слева и т. д.”, ибо они не обладают свободной волей и страх их и любовь — их естество» (Танья, 39).
, — это искра свободы выбора. Человек — уникальное существо, поскольку является единственным, кому дано «двигать» реальность согласно своей воле, то есть исходя из собственных намерений — осознанных или произвольных. У ветра и бури, облака или языка пламени есть четкая изначальная программа; у муравьев и саранчи — постоянный маршрут, и лишь человек в силах принимать решения, способные изменить эту систему См.: «Есть по крайней мере одно бытие, у которого существование предшествует сущности, бытие, которое существует прежде, чем его можно определить каким‑нибудь понятием, и этим бытием является человек. Что это означает “существование предшествует сущности”? Это означает, что человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется» (Ж.‑П. Сартр. Экзистенциализм — это гуманизм.)
. В телесном и духовном плане возможности человека, безусловно, ограничены, однако он свободен в выборе. В этом смысле власть человека над миром, обещанная ему в день сотворения «И сотворил Б‑г человека по образу Своему, по образу Б‑жию сотворил его; мужчину и женщину — сотворил Он их. И благословил их Б‑г, и сказал им Б‑г: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и овладейте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Берешит, 1:27–28). — Примеч. автора.
, остается незаметной, поскольку не только отдельный индивид не может воспользоваться всеми существующими возможностями, но и роду человеческому в целом необходимы время и условия, чтобы обнаружить их. Свобода выбора позволяет человеку сойти со стези, проложенной обстоятельствами времени и места, и использовать различные силы (или противопоставлять их друг другу), чтобы действовать, влияя на мир — и материальный, и духовный. Поэтому люди, не рождающиеся с голосом соловья, могут создавать песни, тогда как даже лучший из соловьев не способен написать ни одного куплета. Именно это имел в виду Псалмопевец, когда с удивлением и благодарностью говорил: «Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты вспоминаешь о нем? И Ты умалил его немного перед ангелами, славой и великолепием увенчал его» (Теилим, 8:5–6).

В этой способности меняться и менять человек подобен лишь Всевышнему. Свобода выбора дает ему возможность выбирать, однако не предписывает, что именно он должен выбрать. Поэтому человек способен как на великие, возвышенно‑благородные деяния, так и на чудовищные, отвратительные поступки. Он может возноситься духом над горными вершинами и пасть в глубочайшие бездны, стать гаже любой мерзости, ядовитее змеи. Ибо суть свободы — возможность двигаться в любом направлении, а свобода выбора допускает вероятность пути в сторону зла. Даже человеческие ошибки в своей основе — следствие выбора зла. И разумеется, грехи и преступления, равно как заповеди и добрые дела — также результат свободы выбора «Каждый в своем праве: пожелает свернуть на дорогу добра и стать праведником — право дано. Пожелает свернуть на дорогу зла и стать злодеем — право дано. И пусть не придет тебе в голову то, что говорят глупцы других народов и большинство недоумков еврейского племени, — будто Святой, благословен Он, с самого сотворения человека предопределяет, быть ему праведником или преступником. Это великий принцип, столп Торы и заповедей, как сказано: “Смотри, вот Я даю перед тобой сегодня жизнь и благо, смерть и зло…” (Дварим, 30:15). Если бы Б‑г предопределял, быть человеку праведником или преступником; или если бы нечто влекло человека от самого его рождения на одну из дорог, к тому или иному решению, к одной из черт характера, к одному из поступков, как выдумывают глупцы астрологи, — то как бы нам через пророков передавались повеления: “поступай так” и “не поступай так”, “выберите путь добра” и “не следуйте за злодеями”, раз уже изначально все предопределено или врожденные свойства заставляют склониться к такому‑то и уклониться невозможно? Но какое место уготовано тогда Торе, по какому праву, по какому закону можно потребовать воздаяния виновному или награды праведнику?! Неужто Судья всей земли не исполнит суда?» (Цит. по: Рабби Моше бен Маймон. Мишне Тора. Книга «Знание». Законы раскаяния, 5:1–4. М.: Книжники, 2021. С. 637–641.)
.

Однако, несмотря на то что свобода выбора, в принципе, является абсолютной и решение, куда повернуть — вверх или вниз, вправо или влево, зависит только от самого человека, на практике существуют ограничения и объективные обстоятельства, формирующие различные соображения и склонности. Они‑то и подталкивают человека к определенным выводам, заставляют выбирать одни варианты и отвергать другие. К примеру, если в некий пункт назначения ведут две дороги, одна из которых покрыта ухабами и полна опасностей, а другая легка и приятна, человек изначально будет склоняться ко второму варианту. Но свобода выбора позволяет выбирать вопреки «здравому смыслу», если есть доводы поступить именно так. Многим из тех, кто пожертвовал жизнью ради освящения Имени, был предложен выбор между пытками, смертью, позором, лишением всего и спокойной жизнью. В таких случаях люди зачастую шли именно по трудному пути; и если тело может не выдержать испытаний, то дух, то есть внутренняя способность выбирать, остается несломленным.

Разумеется, людям можно навязать рабство или заставить их делать заявления, в истинность которых они не верят. Однако это не означает, что принцип свободы выбора в таких случаях не действует. Вынужденные обстоятельства способны принудить людей следовать в том или ином направлении, но не могут лишить их возможности осознать, по крайней мере в сердце, что они идут неверным путем или совершают неправильные поступки. Лишь в очень редких случаях, требующих более пристального анализа и изучения, можно говорить, что Святой, благословен Он, лишает человека свободы выбора «А возможно, что человек совершил столь великий грех или столь многочисленные грехи, что свершит суд Судья истины и лишит того, кто грешил по собственной воле и желанию, самой возможности раскаяния. И поэтому написано в Торе: “И Я ожесточу сердце фараона” (Шмот, 4:21). За то, что он грешил прежде и причинял зло народу Израиля, жившему в его стране, как сказано: “Давайте перехитрим их…” (Шмот, 1:10), — пристало лишить его возможности раскаяться, пока он полностью не расплатится за свой грех. А потому ожесточил Святой, благословен Он, его сердце». (Цит. по: Там же. Законы раскаяния, 6:4, 5. С. 646–647.) . Поскольку свобода выбора является квинтэссенцией человеческой души, человек, лишенный ее, фактически становится объектом, вещью, безжизненным «куском глины».

Всевышний, благословен Он, может направить человека, но не заставляет его сделать это. В Торе сказано: «Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие» (Дварим, 30:19). На первый взгляд здесь нет места для сомнений и колебаний, но выбор остается. И за этими словами следует просьба: «Избери же жизнь» (там же).

Книгу Адина‑Эвена Исраэля (Штейнзальца) «Душа» можно приобрести на сайте издательства «Книжники»