«В России не было серьезных споров — религиозных или светских — о проблемах коллективной вины, памяти и идентичности», — констатирует автор. И отсюда незаконченность, из‑за которой «недавнее прошлое упорно возвращается в российскую политику и культуру». И это становится своего рода «вечным возвращением».

«Страшная книга о счастливом детстве» — так начинает свое послесловие к повести Льва Квитко Валерий Дымшиц, видя счастье героев в их умении радоваться каждому дню среди нищей и бесприютной жизни. Быт еврейского местечка уже не кажется читателю экзотикой (вспомним хотя бы «Папин домашний суд» Исаака Башевис‑Зингера), но действительно ли этот жестокий нищий быт по прошествии времени кажется утерянным раем? Действительно ли детство — та волшебная оптическая призма, которая окрашивает прошлое во все цвета спектра?

Сравнение с судьбой шести остальных конфессиональных общин города позволяет представить участь виленских евреев с должной рельефностью: выявить как общие, так и специфические черты, избежав попутно идеологически окрашенных крайностей — вульгарной виктимности и столь же вульгарного релятивизма. Признать евреев наиболее пострадавшей в годы оккупации общиной едва ли удастся. Хотя бы потому, что, например, униатов новая власть вообще не признала допустимой конфессией, конфисковала у них культовые здания и принудила к насильственному крещению в православие под угрозой изгнания из города.

Познакомившись с книгой Франсин Проуз, мы понимаем: то, что мы считали пройденным материалом, в действительности сложнее, чем казалось; то, что мы, по выражению Синтии Озик в эссе «Кому принадлежит Анна Франк?», принимали за знание, «варясь в соку собственной наивности», оказывается набором мнений и убеждений, часто навязанных нам.

Бабелевский «рассказ о необыкновенном происшествии» не входит ни в какие циклы и действительно заслуживает самостоятельного рассмотрения. Его без преувеличения можно назвать маленьким шедевром, насыщенным многими смыслами и подтекстами. А ценность подготовленного издания — в уникальном решении как научных, так и художественных задач, объединенных стремлением предоставить искушенному читателю одновременно с текстом его тотальный и полифонический комментарий.