Сравнение с судьбой шести остальных конфессиональных общин города позволяет представить участь виленских евреев с должной рельефностью: выявить как общие, так и специфические черты, избежав попутно идеологически окрашенных крайностей — вульгарной виктимности и столь же вульгарного релятивизма. Признать евреев наиболее пострадавшей в годы оккупации общиной едва ли удастся. Хотя бы потому, что, например, униатов новая власть вообще не признала допустимой конфессией, конфисковала у них культовые здания и принудила к насильственному крещению в православие под угрозой изгнания из города.

Познакомившись с книгой Франсин Проуз, мы понимаем: то, что мы считали пройденным материалом, в действительности сложнее, чем казалось; то, что мы, по выражению Синтии Озик в эссе «Кому принадлежит Анна Франк?», принимали за знание, «варясь в соку собственной наивности», оказывается набором мнений и убеждений, часто навязанных нам.

Бабелевский «рассказ о необыкновенном происшествии» не входит ни в какие циклы и действительно заслуживает самостоятельного рассмотрения. Его без преувеличения можно назвать маленьким шедевром, насыщенным многими смыслами и подтекстами. А ценность подготовленного издания — в уникальном решении как научных, так и художественных задач, объединенных стремлением предоставить искушенному читателю одновременно с текстом его тотальный и полифонический комментарий.