По словам исследователей, детям, искавшим убежища в Британии до Холокоста, отказывали в участии в спасательной операции «Киндертранспорт», если они считались инвалидами или выглядели слишком по-еврейски. Историк Луиза Лондон, которая писала об иммиграционной политике Великобритании в то время, сказала, что именно «еврейство еврейских беженцев» было сочтено «особенно проблематичным».

Выступая 15 апреля на конференции, организованной Ассоциацией еврейских беженцев в ознаменование 80-летия Киндертранспорта, д-р Лондон сказала: «считалось, что у еврейских детей, разлученных со своими родителями и расселенных в британских семьях, еврейство будет менее заметным». «Со временем они, как часто говорили, должны были «англизироваться», что ускоряло их ассимиляцию». Она добавила, что «проблема того, что делать с ними как с евреями, была более приоритетной, чем усилия по их спасению». В одном документе, содержащем сведения о 15-летней беженке из Вены Китти Мильх, говорится, что она «интеллигентная и не особо еврейская молодая девушка».

Профессор Пол Уэйндлинг из Оксфордского университета Брукс, который изучил письма, отправленные офисом «Киндерранспорта» и организациями, подававшими заявления о приеме детей-беженцев, сказал, что люди также часто просили «неортодоксальных» детей, так как полагали, что они могут быть более легко интегрированы в английское общество. «Люди специально отмечали, какого типа ребенок им нужен». Медицинские справки, выданные детям в то время, гарантировали их «пригодность для работы» и подтверждали, что «не было отмечено никаких семейных заболеваний, инвалидности или плохого психического здоровья». Он сказал, что знает о случае, когда одной девочке нужно было ехать в нацистский медицинский центр в Вене, чтобы получить ее справку. «Вы можете только представить, насколько она испугалась», – сказал он. «Другие потерпели неудачу и их заявки были отклонены».

Дети, которых отвергли, часто погибали, сказал он. Четырнадцатилетняя Ева Рене Сайнфелд написала принцессе Елизавете из Вены с просьбой о помощи в июле 1939 года, но к тому времени число детей, которым было разрешено приехать в Великобританию из этого города, сократилось до 291. «Да будет воля Вашего Королевского Высочества удовлетворить мою просьбу, помочь мне в моем великом отчаянии и позволить мне приехать в Англию», – написала она. «Я тихая и скромная, получаю хорошее и строгое образование и приложу все усилия, чтобы быть достойной вашего благородного и доброго покровительства». Она была депортирована из Вены в 1942 году и погибла в Собиборе. Генрих Штейнбергер подал заявку на воссоединение со своим отцом, который находился в лагере «Китченер» возле Сэндвича, графство Кент, в августе 1939 года, но к этому моменту число детей, которым было дано разрешение на въезд, сократилось до 195. Г-н Штейнбергер, чья мать имела разрешение на работу в Великобритании, не смог добиться разрешения на въезд. Документы показывают, что он был депортирован из Вены в 1942 году и погиб в Собиборе.

Профессор Уэйндлинг обнаружил, что в переписке часто упоминаются умственные и физические характеристики детей. Он сказал, что лидер «Движения по уходу за детьми из Германии», организации, бывшей «мотором» «Киндертранспорта» в Великобритании, просил привозить «умных», «физически здоровых» детей, которые обладали «исключительными качествами». Он сказал: «Они специально искали умных, здоровых детей, обладающих положительными моральными качествами, и в частности заявили, что не хотят тех, кто является умственно или физически неполноценным». Он также привел пример Ганса Ланга, родившегося в 1932 году в Вене и находившегося на попечении еврейского детского дома для мальчиков. Он был описан в заявлении как «очень хорошо себя ведущий, но страдающий от умственной отсталости слабой степени». Его заявление было отклонено офисом «Киндертраспорта» в Лондоне, и его судьба осталась неясна.

Профессор Уэйндлинг сказал, что организации, которые финансировали «Киндертранспорт», стремились обеспечить, чтобы ни один из беженцев не стал финансовым бременем для общественности, а также оказывали давление на выбор детей на основе их интеллекта и внешнего вида. Он сказал, что хотя в Великобританию из Вены в период с декабря 1938 года по август 1939 года были отправлены 2142 ребенка, но после 851 ребенка, отправленных в декабре, их число значительно сократилось. Как показали его исследования, детям часто приходилось предъявлять медицинские и школьные аттестаты, а социальным работникам было поручено посещать их на дому, чтобы подтвердить пригодность каждого ребенка к поездке. Официальные лица в Вене получали «частые запросы» на сирот, потому что принимающие семьи в Британии хотели принять именно маленьких детей.

Доктор Лондон сказала, что в то время существовала «очевидная» напряженность между политикой британского правительства, которая заключалась в том, что привезенные дети должны были уехать обратно, и желаниями «приемных родителей» относительно ребенка, который должен был стать постоянным членом их семьи. Она сказала: «Правительство не предприняло никаких усилий, чтобы устранить эти неясности». Каждому ребенку требовалась гарантия в размере 50 фунтов стерлингов для финансирования их возможной реэмиграции, поскольку в то время предполагалось, что опасность будет временной, и дети смогут вернуться к своим семьям, когда это стало бы безопасно. «Без их родителей дети были вполне приемлемы здесь», – сказала доктор Лондон. По словам д-ра Лондон, автора книги «Уайтхолл и евреи», считалось, что «если в конечном итоге некоторым из них будет разрешено остаться, они смогут стать хорошим резервом для белого населения в то время, когда уровень рождаемости будет низким».

Профессор Уэйндлинг сказал, что исследование разрушает «миф» о «Киндертранспорте» как беспроблемной спасательной миссии. Дети часто брали на себя инициативу подать заявление на выезд в Великобританию. Профессор Уэйндлинг отметил, что это был пример инициативы, которую они должны были показать в то время, но не все смогли проявить такое же упорство. Например, Отто Хаттер, которому было 15 лет, записался на «Киндертранспорт» в декабре 1938 года, в месяц, когда ушел первый «Киндертранспорт» из Вены. Г-н Хаттер вспомнил, как он присоединился к короткой очереди сопровождаемых родителями детей и был опрошен чиновниками. «Несмотря на то, что я был без родителей, я был зачислен, потому что, как я узнал намного позже, мальчикам почти 15 лет был отдан приоритет, чтобы их вскоре не отправили в принудительные трудовые лагеря». Г-н Хаттер сказал, что его заставили пройти медицинское обследование, прежде чем ему были выданы документы для подписания его родителями, и отправили со списком одежды, которую нужно было упаковать в небольшой чемодан. Г-н Хаттер вспоминал в письме: «Мне был выдан идентификационный номер, напечатанный на карточке, которую нужно было носить на шее, когда я присоединился к транспорту, чтобы уехать менее чем через неделю. Мой номер был 359. В тот день было зачислено всего 360 детей. Так что я сделал это как раз вовремя».

Хелла Пик, журналистка и участница «Киндертранспорта», прибывшая в Великобританию в марте 1939 года, сказала, что в то время не было осознания условий, в которых находятся беженцы, и необходимости узнать больше об этом. Г-жа Пик, родившаяся в Вене, Австрия, в еврейской семье, принадлежащей к среднему классу, сказала, что исследование ее собственной истории и процесса, в ходе которого она прибыла, было «быстрым» опытом обучения. «Это заставило меня понять, как нам повезло, что нас выбрали. Если бы мы происходили из какой-то другой среды, мы, возможно, не сидели бы здесь», – сказала она. Она отметила, что строгие ограничения в отношении беженцев являются «печальным» симптомом нынешнего «отношения страны к иммиграции».

thejc.com