Словацкий режиссер Ивета Грофова говорит, что она заинтересовалась одним из самых мрачных периодов недавнего прошлого своей страны, когда прочитала книгу Петера Кристуфека «Эмма и мертвая голова», в которой рассказывается история Марики, вдовы – венгерки, приютившей маленького мальчика – еврея в своем доме, пишет журналист «Variety» Уилл Тизард.

Действие романа происходит недалеко от венгерской границы во время Второй мировой войны в пронацистском марионеточном словацком государстве. В романе используются образы мотылька с мертвой головой, рисунок которого отражает тот же череп, что и у нацистских СС, чтобы заставить читателей погрузиться в период, который, по словам Грофовой, большинство словаков предпочли бы забыть. По ее словам, это было частью привлекательности адаптации фильма для экрана. Но что действительно интересовало ее, так это перспектива Марики и невозможные решения, с которыми ей придется столкнуться.

Таким образом, «Венгерская портниха», как она назвала свой фильм, демонстрируемый на главном конкурсе «Хрустальный глобус» фестиваля в Карловых Варах, меняет точку обзора – взгляд мальчика заменяет взгляд его спасительницы. «Меня привлекла тема возникновения словацкого государства военного времени», — говорит Грофова. «Это такое мрачное детство моей страны, с которым словаки еще не смирились».

Поскольку Марика, которая работает у портного – еврея, оказывается безработной в то время, когда все в дефиците, а бандиты из полиции вытаскивают ценные вещи – и подозрительных жильцов – из каждого дома, в который они хотят войти, Марика сталкивается с экзистенциальными угрозами с самого начала фильма Грофовой. Уже скорбя о пропавшем муже и вынужденная самостоятельно управлять семейной фермой, она едва ли готова, когда узнает, что в ее доме прячется мальчик – еврей – грех, за который они оба могут погибнуть. Будучи венгеркой, Марика своими глазами видит, как венгров подвергают чистке вместе с евреями жителями, натравливая друг на друга, что делает ее существование еще более опасным – и едва ли помогает то, что ею заинтересовался высокопоставленный местный офицер.

«Когда я впервые прочитала книгу, я была беременна», — рассказала Грофова. «Может быть, поэтому меня очень глубоко зацепил характер вдовы – венгерки Марики. «Что бы я смогла сделать на ее месте в ущерб собственной безопасности ради чужого ребенка? Какие противоречия и дилеммы у нее были?» Грофова достигает задумчивого стиля и минималистского тона в «Венгерской портнихе» – особенно в его монтажных эпизодах со сдвигом макрообъектива, которые придают потусторонний аспект дилеммам Марики, мастерски используя работу оператора Мартина Штрбы. «Камера — рассказчик чувств и эмоций в этом фильме», — заметила она. «В то же время стилизованный образ помогает мне предложить метафору постоянного присутствия в нас жизни и смерти – добра и тьмы – Эммы и Мертвой головы».

Грофова во многом полагается на актрису Александру Борбели, чтобы добиться успеха, и многие сцены сосредоточены на ее боли, страхе и решимости, часто невысказанных. Режиссер говорит, что была готова сделать ставку на словацкую театральную актрису – этническую венгерку, для которой эта роль стала всего лишь третьей ролью в кино. «Александра – великолепная актриса», – заметила режиссер. «Я не сомневалась, что она справится с этой непростой задачей. На протяжении всего сотрудничества я чувствовала, что она понимает мою конкретную манеру режиссуры. Я думаю, что в финальной сцене она исчерпала свои физические и моральные силы. И я очень благодарна ей за это».

Способность Борбели переключаться между смесью языков, культур и традиций того времени была важна, говорит Грофова, для того, чтобы помочь аудитории понять напряженность, с которой столкнулись этнические венгры на словацких землях во время войны. «Для меня это действительно было очень важно. Мне хотелось максимально достоверно изобразить мультикультурный характер столицы Словакии и ее периферии на словацко-венгерской границе. Словакам не нравится осознавать, что их корни этнически очень разнообразны и что чрезмерный национализм противоречит нашей реальной истории».

Декорации фильма, наполненные деталями того периода, также помогают преодолеть время, напоминая о тесноте этого сурового мира. «К счастью, мы нашли основное расположение дома Марики в аутентичной обстановке словацкой деревни, которую до сих пор населяли в основном венгры». По ее словам, главной задачей Грофовой было «показать действия персонажей с той точки зрения, которая могла бы быть у них тогда. Не с той точки зрения, которая у нас есть сегодня, когда мы можем позволить себе морализировать и осуждать прошлое. Только через историю, представленную таким образом, мы можем обнаружить параллели с нашим поведением в настоящем».