Если французское еврейство сталкивается с угрозой своему существованию из-за антисемитского насилия, то эта драма мало чувствуется в богатом еврейском пригороде Парижа. В то время, когда в других районах парижского региона солдаты охраняют укрепленные синагоги и патрулируют улицы с еврейским населением из страха перед исламистами, главная синагога Нейи не охраняется.

Этот густонаселенный муниципалитет в 65 000 человек, расположенный недалеко от Триумфальной арки в Париже, имеет несколько еврейских школ с длинными списками ожидающих, восемь кошерных магазинов и, по крайней мере, столько же кошерных ресторанов. У его синагоги так много прихожан, что каждое утро здесь проводят две молитвы: одну для рано вставших, а другую – в 9 утра. «Американцы думают, что жизнь здесь невозможна для еврея. Но они ошибаются», – сказал 52-летний местный бизнесмен и отец трех подростков Реми Толедано, агентству JTA в синагоге.

Антисемитизм? «Честно говоря, это не проблема. Еврейская жизнь процветает в этом ярком сообществе, которое растет и постоянно привлекает новых членов», – добавил он. Рост еврейской жизни в Нейи и других частях западного Парижа связан с проблемой антисемитского насилия во Франции. Поскольку распространение нападений и террористических атак побуждает тысячи евреев покинуть Францию, те же угрозы вынуждают еще большее число евреев покинуть районы с повышенным риском в пользу безопасных гаваней, таких как Нейи, – создавая то, что кажется маловероятным еврейским возрождением среди одного из худших кризисов общины со времен Второй мировой войны.

Это движение началось задолго до взрыва антисемитских инцидентов во Франции, число которых в начале 2000-х годов выросло с нескольких десятков в год до сотен. Поскольку еврейские иммигранты и иммигранты из Северной Африки улучшили свое финансовое положение, они перебрались в более богатые районы из «синеворотничковых» пригородов, где тысячи евреев селились вместе с иммигрантами-мусульманами. Но этот процесс был значительно ускорен с появлением антисемитского насилия, акты которого, как говорят организации, наблюдающие за этими явлениями, преимущественно совершают мусульманские экстремисты, и волны джихадистских нападений после того, как в 2011 году было убито четыре человека в еврейской школе в Тулузе.

Обозначенная как «внутренняя алия» – от ивритского термина для иммиграции в Израиль – эта вторая волна включает приблизительно 60 000 из 500 000 евреев Франции, которые переехали из опасных районов, главным образом в западный Париж, только в прошлом десятилетии, согласно данным, сообщенным Национальным бюро бдительности против антисемитизма, BNVCA, радиостанции «Культура Франции» в прошлом месяце. Эта внутренняя алия фактически опустошила еврейские общины пригородов, таких как Ла Курнев, где 25 лет назад жили 4000 евреев. Тогда синагога этого кишевшего преступлениями пригорода, где проститутки и наркодилеры занимались торговлей на основных магистральных транспортных артериях средь бела дня, была слишком мала, чтобы вместить всех своих верующих. Сегодня местный раввин изо всех сил пытается собрать миньян – кворум не менее 10 человек, необходимых для некоторых молитв в ортодоксальном иудаизме.

В Сен-Дени, другом опасном и преимущественно мусульманском пригороде к северу от Парижа, в котором когда-то проживали многие тысячи евреев, теперь примерно 100 еврейских семей удерживают синагогу, на которую регулярно нападают. Полицейские оценивают район как настолько опасный, что они установили постоянные контрольно-пропускные пункты на улице, где стоит синагога, которую они оцепляют во время еврейских праздников. Многие евреи из таких районов входят в число 26 000 французских евреев, которые переехали в Израиль с 2013 года – почти в три раза больше, чем за предшествующие пять лет. Но потери в этих областях обеспечили прирост населения не только Израилю, но и северо-западному Парижу, и особенно таким районам этого региона, как Нейи, Левалуа-Перре, 17-й округ и Терн.

«Когда я приехала сюда 10 лет назад, было два кошерных ресторана», – сказала Мюриэль Гордон-Шор, заместитель мэра 17-го округа France Culture. «Я видела, как открылись новые кошерные бизнесы: магазины, мясные магазины, сейчас их 15. В субботу люди ходят по улице с еврейскими символами, и это не проблема». Гордон-Шор – еврейка.

39-летний Давид Дахан переехал в Нейи вместе со своей женой в 2007 году после неоднократных антисемитских нападений на улицах 18-го округа, района с большим мусульманским населением и высоким уровнем преступности, расположенном в миле к востоку от 17-го. «Я не хотел, чтобы наши дети росли в такой атмосфере», – сказал Дахан, у которого трое детей младше 10 лет. Дахан отправляет своих двух старших детей в строго охраняемую школу Хабада в Обервилье, бедном пригороде, граничащем с Сен-Дени. Но для менее соблюдающих родителей частью очарования Нейи является то, что это одно из немногих мест в парижском регионе, где еврейские дети без страха посещают государственные школы.

По словам Франциска Калифата, президента CRIF — организации французских евреев, после сделанного французскими евреями выбора, эти учреждения стали во многом «запретными зонами» для евреев из-за антисемитизма. Но в Нейи «это не проблема», – сказал Бен Барон, 48-летний торговец текстилем, чьи два ребенка-подростка посещают Лицей Пастера, государственное учреждение, которое считается одной из лучших средних школ Франции. В конце концов, объяснил он: «Евреи составляют примерно третью часть учеников. Антисемиты будут иметь проблемы, если они начнут волнения».

Для Мишеля Азулая, раввина Нейи, эта реальность является ключевым фактором в том, что «еврейская жизнь здесь вырывается из швов». «Здесь так много выбора для евреев между еврейскими и нееврейскими школами, и это означает, что у нас очень разнообразная община», – сказал он. «Иногда это вызов, чтобы сбалансировать различные потребности ее членов, но в конечном счете, именно поэтому мы так энергичны». В атмосфере относительной безопасности и со здоровым балансом между набожными и более либеральными прихожанами, Нейи несколько лет назад стала общиной-первопроходцем в том, что в ее синагоге при Азулае регулярно проводятся встречи групп женщин, которые читают Тору вслух.

Осужденное некоторыми консерваторами, подобное мероприятие вызвало возмущение в Марселе. Мероприятие в Марселе, где со-организатором была женщина-талмудистка, которая возглавляет женские молитвы в Нейи, вызвало раввинское постановление с осуждениями, угрозами и оскорблениями, которые заставили еврейский общинный центр сожалеть о том, что он организовал это мероприятие.

В охватывающем все стороны жизни сообществе, которое похоже на остров из времени, предшествующего взрыву антисемитского насилия во Франции, легко понять, почему Барон чувствует себя как дома в Нейи. Но даже он говорит, что у его детей «нет будущего здесь». «Нейи, пояснил он, — это теплица, безопасное место и прекрасное место для воспитания еврейских детей. Но когда мои дети вырастут, они уйдут и начнут перемещаться по Франции, по стране. И Франция … ну, это не Нейи».

forward.com