Министерство здравоохранения Израиля объявило 24 сентября, что образец ДНК умершего ребенка, рожденного в семье репатриантов из Йемена, был сопоставлен с ДНК членов семьи, что подтверждает, что ребенок умер от болезни и не был похищен государством, как подозревали его родственники, пишет «The Times of Israel».

Останки Йосефа Меламеда, который был объявлен мертвым в больнице после болезни почти 75 лет назад, были эксгумированы в июле. И стали первым из девяти тел, которые должны были подвергнуться анализу на ДНК Израильским национальным институтом судебной медицины в рамках «Дела йеменских детей». Репатрианты, прибывшие из Йемена и других стран Ближнего Востока и Северной Африки, на протяжении десятилетий утверждали, что их дети, братья и сестры были похищены у них в младенчестве и отданы на усыновление в 1940-х и 1950-х годах после того, как им сказали, что дети умерли. Результаты тестов на ДНК сестры Меламеда Рут Шараби, продемонстрировали «97,8-процентную вероятность» того, что она является сестрой ребенка, похороненного в этой могиле. Тест также совпал с ДНК матери Меламеда Шуламит, что указывает на «вероятность 99,99%» того, что тело принадлежало ее сыну.

Шараби заявила, что было «важно», что сомнения в судьбе Меламеда были устранены, но осудила страдания, которые ее 91-летняя мать пережила за эти годы. «Мы еще не плакали, но сегодня ночью будем плакать. Сегодня мы понимаем, что Йосси мертв», — заявила племянница мальчика Айелет Шараби. Йосеф родился у Шалома и Шуламит Меламед, которые прибыли в Израиль из Йемена в 1943 году. Шалом воевал в бригаде «Гивати» во время Войны за независимость и был убит в апреле 1948 года, когда сопровождал военный конвой в Иерусалим. Шуламит, которой тогда было 17 лет, отвезла своего 1,5-летнего сына в медицинский центр «Хадасса» в Тель-Авиве позже в том же году после того, как он заболел. На следующее утро сотрудники больницы сказали ей, что ребенок умер за ночь и был похоронен на кладбище Нахалат Ицхак, чтобы избавить ее от дополнительного горя. Шуламит считала своего сына мертвым до 1963 года, когда она получила для него уведомление о призыве в армию.

После запроса объяснений в МВД она получила документ о том, что ее сын в том же году «покинул» страну. В течение многих лет она считала, что ее сына похитили и впоследствии усыновили. И он все еще жив. В заявлении для «Channel 12» Министерство здравоохранения пообещало «поддерживать семьи» и продолжать их усилия, чтобы «пролить свет на судьбу их близких и облегчить их боль».

Предыдущая попытка получить образцы из 10 других могил, эксгумированных в рамках этого дела около 25 лет назад, когда это способ был еще относительно новым, не дала убедительных результатов. Теперь технологии позволили идентифицировать полные профили, используя очень ограниченные и часто поврежденные образцы ДНК, которые обычно типичны для тел, которые были захоронены в течение очень долгого времени. За прошедшие годы официальные государственные расследования отклонили все утверждения о массовых похищениях, организованных медицинским персоналом или государственными служащими. Тем не менее подозрения сохранялись и способствовали давнему расколу между евреями европейского происхождения и евреями ближневосточного происхождения.

Три авторитетные следственные комиссии отвергли обвинения в заговоре и установили, что большинство детей умерло от болезней в лагерях для репатриантов. Самое последнее расследование, проведенное в 2001 году, показало, что некоторые дети могли быть переданы для усыновления отдельными социальными работниками, но не в рамках общенационального заговора. Но, сославшись на законы о конфиденциальности, комиссия приказала, чтобы собранные показания оставались засекреченными в течение 70 лет. В феврале 2021 года правительство утвердило компенсационную программу в размере 162 миллионов шекелей (почти 50 миллионов долларов) по проблеме йеменских детей. Предложение включало заявление о том, что правительство Израиля сожалеет о событиях, произошедших в первые дни существования государства, и признает страдания семей, чьи дети были частью этого болезненного вопроса. Однако ряд вовлеченных семей потребовали, чтобы правительство раскрыло конфиденциальные документы, касающиеся этого вопроса, назвав план компенсации «деньгами за молчание».