Перед Второй мировой войной Карел Швенк был пионером авангардного театра в Праге. У молодого актера, режиссера, композитора и писателя было большое будущее, пишет журналистка «The Times of Israel» Рене Герт-Занд.

Затем начался Холокост, и в ноябре 1941 года Швенк был депортирован нацистами в гетто-концлагерь Терезин (Терезиенштадт). Несмотря на невыносимые условия существования, среди узников Терезина кипела культурная жизнь. Театр и кабаре были важной частью этого, и всеми любимый Швенк был лидером. Он написал шесть кабаре, каждое из которых исполнялось в лагере десятки раз. «Терезинский марш», его песня для финала первого из этих шоу, стала неофициальным гимном надежды среди заключенных. Седьмое кабаре, «Последний велосипедист», не прошло генеральной репетиции, когда назначенное нацистами еврейское руководство лагеря, Совет старейшин, запретило его из-за его явной аллегории на нацистский режим и его повестки дня.

Заключенным часто удавалось проскочить цензуру с помощью юмора и сатиры, но это зашло слишком далеко, и члены совета, которые подчинялись нацистам, но прежде всего стремились обеспечить безопасность своих еврейских братьев, опасались расправы со стороны нацистов, если бы пьеса была поставлена. Оригинальные сценарии и заметки Швенка для всех его кабаре в Терезине были утеряны, когда он взял их с собой после депортации в Аушвиц 1 октября 1944 года. Он умер в возрасте 28 лет на «марше смерти» из филиала Бухенвальда в апреле 1945 года, всего за несколько недель до окончания войны. Но, благодаря самоотверженным исследованиям и творчеству писательницы, редактора и драматурга Наоми Патц, «Последний велосипедист» в конце концов вышел на сцену перед публикой в ​​Соединенных Штатах и ​​Мексике.

Отснятая версия нью-йоркского спектакля была показана на кинофестивалях и будет показана 16 и 21 августа в районе трех штатов (Нью-Йорк, Нью-Джерси и Коннектикут) в программе THIRTEEN «Театр крупным планом». «Проект захватил меня, и я застряла в нем на долгие годы», — заявила Патц из Нью-Джерси о возрождении кабаре. «Это так захватывает. Это веселая комедия, которая заставляет людей смеяться. И она обезоруживает до такой степени, что вы забываете, где это должно было быть поставлено», — рассказала она. «Последний велосипедист» рассказывает о группе пациентов в сумасшедшем доме, которые сбегают и захватывают мир. Поскольку им не нравился их врач – велосипедист в приюте, они обвиняют всех велосипедистов в мировых проблемах. Главный сумасшедший распространяет преследование на всех, у кого в семье был велосипедист, живший несколько поколений назад, или кто имеет какие-либо связи с велосипедистами. Жертв сумасшедших депортируют на Остров Ужасов, где они умирают от голода. Антигерой — не слишком умный лавочник Борживой Абелес (имя представляет собой шутливое сочетание мифического предка чехов и еврейской фамилии). Он выбирает самое неудачное время для покупки велосипеда, чтобы произвести впечатление на свою девушку.

Названый «последним велосипедистом», он становится последней целью головорезов главного сумасшедшего. Название пьесы навеяно шуткой, которая, как сообщается, была популярной среди евреев Западной и Центральной Европы в межвоенный период. Три еврея ведут разговор о политической ситуации: Первый заявляет: «Во всех наших бедах виноваты евреи и велосипедисты!» Второй спрашивает: «Почему велосипедисты?» И третий: «Почему евреи?» Сюжет заканчивается тем, что незадачливые Абелес чудесным образом спасаются от сумасшедших, а сумасшедшие получают возмездие.

На самом деле, когда писалась эта сатира, до поражения нацистов оставалось несколько лет, а Холокост был в самом разгаре уничтожения. Актеры, режиссерская бригада и предполагаемая публика в Терезине все еще находились в заключении и страдали. «Я решила что мне нужно придать пьесе исторический контекст, — заявила Патц. Она сделала это, добавив вступительные и заключительные сцены, в которых актеры ломают четвертую стену, чтобы напрямую говорить со зрителями. Эдвард Эйнхорн поставил «Последнего велосипедиста» в 2013 году в нью-йоркском театре Вест-Энд и вернулся в 2017 году, чтобы помочь Патц создать эту версию, снятую перед живой аудиторией в экспериментальном театральном клубе «La Mama». Эйнхорн рассказал, что жанр фильма позволил ему использовать ракурсы камеры, чтобы создать у зрителей ощущение, что они прямо здесь и наблюдают за генеральной репетицией в Терезине. Он согласился с идеей Патц нанести зрителям эмоциональный удар под дых после того, как они погрузились в фарсовую комедию. «Я хотел привести в этот мир достаточно людей, чтобы, хотя они и знали, где они находятся, они забыли об этом. Затем мы приводим их в чувство», — заявил он.

Собирая кусочки воедино

Путь «Последнего велосипедиста» от генеральной репетиции в Терезине до сцены и кино в Северной Америке много десятилетий спустя начался в 1995 году, когда Патц наткнулась на эссе пережившей Холокост актрисы Яны Шедовой (послевоенный сценический псевдоним Гертруды Скалловой Поппер), которая была активной участницей кабаре в Терезине. «Она назвала это «нашей самой смелой постановкой», — рассказала Патц. В эссе 1965 года Шедова изложила сюжет «Последнего велосипедиста» Швенка. Она восстановила сценарий по памяти и поставила его в экспериментальном театре в Праге в 1961 году. С помощью исследователя из Праги Патц нашла сценарий постановки 1961 года и обнаружил несоответствия между ним и тем, как Шедова описала кабаре в своем эссе. В сценарии 1961 года был второй акт, который имел мало общего с оригинальной пьесой Швенка. Скорее, он приравнивал антисемитизм к расизму и использовал эту идею для пропаганды коммунизма в недавно деколонизированных странах по всему миру.

«У Швенка были левые взгляды, но речь шла о Шедовой и ее коллегах, которые нашли способ сделать пьесу приемлемой для коммунистических властей Чехословакии. Коммунистов не интересовали страдания евреев во время войны», — заметила Патц. Решив как можно точнее воссоздать оригинальный сценарий Швенка, Патц обратилась к другим источникам, чтобы заполнить пробелы. Она использовала сохранившиеся рисунки узника Терезина Франтишека Зеленки, который делал декорации и костюмы для лагерных постановок. Она также опиралась на свидетельства и воспоминания переживших Холокост, которые помнили живого и талантливого Швенка и его работу. Эйнхорн обратился к примерам сценического грима и визуальным эффектам чешского водевиля 1930-х годов как к источнику вдохновения для своих постановок.

Профессор театра Йоркского университета в Великобритании Лиза Пешель, похвалила Патц и Эйнхорна за то, что они максимально точно передали оригинальную пьесу Швенка и в то же время сделали ее актуальной для современной публики. Пешель, изучающая театральное искусство в гетто Терезин с 1998 года, указала на сложность работы, учитывая, что «Последний велосипедист» — единственная известная ей пьеса Терезина, воссозданная без доступа даже к фрагменту оригинального сценария. «Другие пьесы Терезина были воскрешены и поставлены, но на основе всплывших полных или частичных текстов», — рассказала Пешель. И Патц, и Эйнхорн отметили, что актеры в постановках 2013 и 2017 годов, в основном неевреи, были чрезвычайно тронуты своим участием в «Последнем велосипедисте», которое вдохновило их узнать больше о Холокосте. Патц вспоминает, что одна актриса тронула ее, рассказав ей о чувстве ответственности перед актерами оригинального «Последнего велосипедиста», почти все из которых, кроме одного, были убиты. «Мы должны сделать это правильно ради них», — заметила актриса.