В то время как большинство его собратьев-евреев были убиты или подверглись жестокому обращению в нацистских лагерях смерти и гетто, Барух Шуб и его друзья прятались в лесах бывшего Советского Союза, пытаясь подорвать власть нацистов путем подрыва поездов, сжигания мостов, обрыва линий связи и убийств коллаборационистов. «Вы не можете по-настоящему сражаться с немецкой армией, используя наши средства, но мы сделали все возможное, чтобы подорвать их», – вспоминал 94-летний Шуб в своем доме престарелых в центральном Израиле.

«Смогло ли это что-то изменить, я не знаю. Но это дало мне огромное чувство радости, что, по крайней мере, я делал что-то, чтобы с ними справиться». Во время того, как Израиль отмечает свой ежегодный день памяти жертв Холокоста, те стареющие люди, которые активно сопротивлялись и помогали формировать боевой дух страны, быстро исчезают. Шуб — это, пожалуй, один из немногих оставшихся советских партизанских бойцов. От величайшего символа сопротивления — восстания 1943 года в Варшавском гетто — остались только двое. 12 апреля Израиль остановится во время ежегодного напоминания о 6 миллионах жертв Холокоста. Оно приходится на ту же дату в еврейском календаре, что и Варшавское восстание, в конечном итоге обреченное, сыгравшее столь важную роль в определении духа страны.

Даже официальное название дня – «День памяти жертв Холокоста и героизма» – ссылается на образ еврейского воина, на котором было основана идеология государства. Шуб сказал, что условия для сопротивления были ограничены, учитывая всеохватывающий масштаб геноцида нацистов, но те, кто мог сопротивляться, сделали это. Своими действиями сказал он, они продолжили традицию, восходящую к библейским временам. «Евреи всегда боролись за свое выживание и национальную честь», – сказал он. «Я хочу, чтобы история помнила, что евреи не шли, как скот, на бойню».

Мать Шуба и трое братьев и сестер были убиты нацистами и их местными пособниками в родной Литве. После неудавшегося восстания в Виленском гетто он сбежал в леса, чтобы присоединиться к подпольной сети под руководством знаменитого бойца сопротивления Аббы Ковнера. По его словам, четыре батальона еврейских партизан совершали набеги на деревни в поисках продовольствия и предметов снабжения и ломали линии связи и электроснабжения, используемые немецкими войсками.

Идентичность Израиля определяется аксиомой, что евреи никогда больше не будут беспомощны перед лицом уничтожения. Но Шуб боится, что этот сигнал будет потерян. Он возмущен тем, что создание музея в честь еврейских партизан вместе с 1,5 миллионами ветеранов Второй мировой войны погрязло в бюрократических проволочках. Дина Порат, главный историк израильского мемориала Яд ва-Шем, сказала, что благодаря многочисленным книгам, фильмам и собранным свидетельствам существует лишь небольшая опасность того, что их наследие будет стерто. Тем не менее, рассказы живых свидетелей представляют собой мощный упрек нынешней волне исторического ревизионизма в нескольких восточноевропейских странах, пытающейся замолчать их собственное соучастие в войне.

Выжившие были возмущены польским законом, криминализирующим обвинение Польши в преступлениях, совершенных Германией во время Холокоста. Литва также недавно выдвинула законопроект о запрете продажи книг, которые «искажают историю Литвы», упоминая о ее соучастии. Власти Литвы начали расследование действий партизан военного времени и обвинили Ицхака Арада, бывшего председателя Яд ва-Шем, в убийстве нацистских коллаборационистов, которые сегодня считаются литовскими героями, боровшимися с коммунизмом. Позже обвинения были сняты. «В этих местах существует процесс переписывания истории, – сказал 91-летний Арад, который подростком подорвал 16 немецких поездов. — Мы угасаем, так что это будет делом следующего поколения — продолжить эту битву с помощью имеющихся в их распоряжении инструментов».

Еще меньше осталось от одного из величайших актов еврейского сопротивления во время Холокоста, который уничтожил треть мирового еврейства. Хотя восстание в Варшавском гетто провалилось, оно символизировало отказ поддаться нацистским зверствам и вдохновляло другие восстания и подпольное сопротивление как евреев, так и не евреев. Три четверти века спустя, только 89-летняя Ализа Витис-Шомрон осталась в Израиле, чтобы рассказать историю восстания. Единственный известный выживший боец, Симха Ротем, находится в плохом состоянии. Витис-Шомрон сказала, что самым тяжелым моментом было бегство, прежде чем нацисты победили ее товарищей. У них было мало оружия, и казалось, что бессмысленно держать девочку-подростка, которая могла убежать и рассказать миру, что произошло. «Они сказали, что я слишком молода, чтобы умереть», – говорит Витис-Шомрон, у которой трое детей, семь внуков и четыре правнука. «Я все еще чувствую себя виноватой, что я ушла, а они остались». Вместе со своей матерью и младшей сестрой она ушла по туннелю, чтобы спрятаться за пределами гетто. Она живо помнит, как провертела дыру в занавеске и наблюдала за красным небом над горящим гетто, где ее друзья вели бой.

Движение сопротивления начало расти после депортации 22 июля 1942 года, когда 265 000 мужчин, женщин и детей были схвачены, а затем убиты в лагере смерти Треблинка. Когда распространились сведения о нацистском геноциде, небольшая группа повстанцев начала призывать к сопротивлению, проводя изолированные нападения и саботаж. Нацисты вошли в гетто 19 апреля 1943 года, в канун праздника Пасхи. Три дня спустя они подожгли гетто, но еврейские бойцы продолжали свою борьбу почти месяц, укрепившись в бункере и сумев убить 16 фашистов и ранить почти 100. Витис-Шомрон сказала, что у Мордехая Анилевича и других лидеров восстания были широкие возможности для спасения. «Это настоящие герои, те, кто остались, зная, что они умрут», – сказала она. «У них была смелость и желание отомстить нацистам и доказать, что еврейский народ не сдался. Были те, кто сопротивлялся».

apnews.com