В 2009 году в Мемориальном музее Холокоста США историку Венди Лоуэр показали фотографию евреев – матери и ребенка, которые были казнены несколькими мужчинами. Лоуэр сразу поняла, что она видит редкое визуальное свидетельство расстрелов в оккупированной нацистами Украине. Во время этой фазы геноцида немцы и их пособники убивали евреев средь бела дня, пишет «The Times of Israel».

По словам Лоуэр, единственная фотография так называемого «Холокоста пулями» раскрывает многие аспекты нацистской идеологии геноцида. Изначально изображение хранилось в архивах чешского коммунистического режима.

В книге «Овраг: семья, фотография, обнаруженное массовое убийство во время Холокоста» Лоуэр тщательно исследует контекст фотографии, датированной 13 октября 1941 года и помеченной как «Мирополь». В книге, вышедшей 10 февраля, также рассказывается, как она в течение 10 лет исследований обнаружила свидетельские показания, прояснявшие историю, запечатленную на фотографии. «В «Овраге» я объединила этот микро- и макро-подход, увеличивая и уменьшая масштаб фотографии как единый источник, который говорит о более широком явлении свидетельства, семьи, материальной культуры, актов сопротивления и памяти», – заявила Лоуэр в интервью «The Times of Israel».

Лоуэр, которая руководит Мгрублианским центром по правам человека в колледже Клермонт МакКена в Калифорнии, является автором нескольких книг о Холокосте на Украине. С 1992 года во время многочисленных исследовательских поездок она посетила места массовых убийств, совершенных айнзацгруппами на Украине. Хотя накануне войны в Мирополе проживало всего 1500 евреев, он получил известность как место действия легендарной сказки «Диббук» о злобном духе. Лоуэр несколько раз посещала Мирополь и – на месте расстрела – искала гильзы, и находила человеческие кости. Исследуя как преступников, так и жертв, Лоуэр собрала имена 450 евреев, убитых в тот день в Мирополе. Она определила, что массовые убийства происходили с 9 утра до полудня. И что «овраг» на ее фото на самом деле был ямой, вырытой в последнюю минуту, потому что евреев было больше, чем ожидали убийцы.

Из показаний очевидца Лоуэр узнала, как еврейские дома были разграблены соседями, многие из которых насмехались над евреями, когда их гнали на бойню. Историк наткнулась на душераздирающие свидетельства о младенцах, чьи головы были разбиты о деревья, и о парализованной женщине, брошенной в яму из ее постели. Однако, как выяснила Лоуэр, виновниками резни не были эсэсовцы из айнзацгруппы. Изучив униформу на изображении и хронологию оккупации Мирополя Германией, Лоуэр поняла, что трое из мужчин были украинцами.

На фотографиях убийств украинцы практически не появляются в кадре. Возможно, наиболее важно то, что Лоуэр использовала версию фотографии с высоким разрешением, чтобы определить присутствие второго ребенка на коленях у женщины. Присутствие ребенка на изображении скрыто, но его обнаружение делает фотографию еще более важной для историков, поскольку на ней изображена полностью уничтоженная еврейская семья из трех человек. Фотография также подтверждает приказ нацистских лидеров в Берлине: не тратить пули на детей.

Во время «Холокоста пулями», когда 1,5 миллиона евреев были убиты недалеко от своих домов, дети страдали от длительной и мучительной смерти из-за этой политики «экономии». Фотография убийств в Мирополе была сделана Любомиром Скровиной, фотографом, работавшим в городе со словацкими службами безопасности. Сделав снимок с расстояния 20 футов, Скровина покинул Украину, чтобы присоединиться к движению Сопротивления в Словакии, где его осуждали за то, что он сделал фотографию. Он пережил несколько допросов во время и после войны. Перед смертью Скровина подарил оригинальный фотоаппарат, который Лоуэр держала в руках, еврейскому музею в Братиславе, попросив включить его в выставку, посвященную Холокосту.

Хотя Лоуэр не смогла окончательно идентифицировать еврейскую семью на фотографии, она обнаружила вероятных жертв, изучив записи из Яд Вашем. В интервью «The Times of Israel» историк рассказала об эволюции исследований Холокоста на Украине с самого начала своей карьеры, в том числе о зарождающемся использовании «больших данных». Она рассказала, что возвращение к местам расстрелов со свидетелями помогло им вспомнить, что происходило, часто в ярких деталях. Они могли указать на важные места, такие как здания еврейской общины и стены гетто, пути к местам массовых расстрелов и бывшую штаб-квартиру нацистов. «Я поняла, что большая часть этой информации не была известна, потому что она не была записана в тогдашней нацистской документации, которая на протяжении десятилетий была привилегированным источником среди историков, считавших ее более надежной, чем свидетельства очевидцев и истории, рассказанные выжившими евреями и украинскими крестьянами… Многие из них плакали, когда раскрывали свои секреты того, что произошло с бывшими одноклассниками-евреями. Они оплакивали утрату, которую они не могли полностью осознать после советской версии Великой Отечественной войны, когда их учили универсализировать страдания всех «мирных советских граждан» и подавляли уникальность нацистского геноцида против евреев» – подчеркнула она.

В Мирополе несколько свидетелей из числа украинцев вспоминали события в диалоге друг с другом, помогая друг другу вспомнить. Бывшие палачи, по ее словам, были менее склонны говорить и отвечать на прямые вопросы о преступлениях. «Они вешали трубку, когда я звонила им по телефону, или отказывались говорить со мной, когда я стучала в их двери», – отметила историк. Она также рассказала, как изменился сам процесс исследования — от личных записей в блокнотах, до использования массивов «больших данных». Отвечая на вопрос о то, что можно сделать для улучшения ситуации с просвещением будущих поколений относительно Холокоста, Лоуэр подчеркнула, что решающее значение для будущего изучения Холокоста и сохранения памяти о нем имеет вовлечение молодых людей в изучение и рассказывание историй, а также сохранение и доступность обширных исторических источников.

«Это взаимодействие может быть достигнуто путем использования этих источников в творческих проектах, эмпирических полевых работах, академических исследованиях, которые способствуют критическому мышлению и поднимают новые вопросы о том, как и почему произошел Холокост. Студенты всех специальностей должны иметь возможность открывать и изучать Холокост как часть европейской истории, а также глобальный феномен геноцида, поведения и страданий, которые могут произойти в любом месте и в любое время. Холокост учит нас многому о других прошлых и будущих геноцидах, и наоборот», – заключила она.