Обретение сил после убийства внука
Когда вечером 7 августа в доме 81-летней пережившей Холокост Эстер Шлезингер зазвонил телефон, на линии был ее сын Йоав Сорек, спрашивающий, видела ли она своего внука Двира. «Внезапно все потемнело», – сказала Эстер.
Тело 18-летнего солдата Двира Сорека было обнаружено с множественными ножевыми ранениями ранним утром 8 августа на обочине дороги возле ешивы, где он учился, совмещая изучение Торы с военной службой. Он не был ни вооружен, ни в форме. Двое палестинцев подозреваемых в убийстве Сорека были арестованы 9 августа после крупномасштабной поисковой операции. «Двир был ответственным мальчиком, и я знала, что если глава ешивы решил побеспокоить Йоава, то должно было произойти что-то ужасное», – сказала она. «Всю ночь меня постоянно информировали о ходе поисков. После того, как тело было найдено, Йоав пришел ко мне домой, я открыла дверь, и он сказал мне: «Мама, Двира больше нет с нами». Хотя Шлезингер приветствует арест убийц ее внука, она повторяет мнение сына о том, что два подозреваемых заслуживают смертной казни. «Я была бы счастлива, если бы они были убиты, а не захвачены живыми, потому что, к сожалению, этот арест является временным», – сказала она. «Не дай Бог, когда-нибудь их выпустят … но я больше не хочу говорить об убийцах».
За две недели до своей смерти Двир написал сердечное письмо своей бабушке, в котором, среди прочего, он сказал, что чувствует себя «любимым. Он умел дорожить этим», – сказала она.
Это не первый случай, когда трагедия обрушилась на семью родившейся в Венгрии Шлезингер, которая потеряла свою мать и четырех братьев в Холокосте. Она сама получила огнестрельное ранение в голову скрываясь от нацистов во время войны. «Мы прятались в большом здании. Немцы поняли, что там евреи, и штурмовали здание, повели всех вниз по лестнице и просто начали стрелять в людей, как в кино. Некоторые погибли на месте, другие были ранены. Я получила пулю в голову», – рассказывает она. Нацисты погрузили тела убитых и раненых в повозку, и Эстер оказалась посреди груды окровавленных тел, сражаясь за свою жизнь. «Водитель повозки остановился у местного бара и другой человек, которого я никогда раньше не встречала, подошел к фургону и сунул руку в груду тел, поняв, что там кто-то есть. «Не умирай девочка, только не делай этого», – сказал он мне». «Вместе с другим человеком они протащили меня в здание, которое было превращено в импровизированную больницу, где они вынули пулю из моей головы. Я помню, как они кричали «два миллиметра», что означает, что пуля была в двух миллиметрах от мозга. Они спасли меня».
В 1946 году она иммигрировала в Израиль со своим отцом, который пережил Холокост. Их семья жила в городе Петах-Тиква, а около 20 лет назад они решили переехать в Гуш-Эцион, группу поселений на Западном берегу. Сводный брат Эстер, Шая Дойч, был зарезан в 1993 году, когда работал в своей теплице в Кфар-Яме (небольшое израильское поселение в Секторе Газа, эвакуированное в соответствии с израильским планом разъединения 2005 года). Он был убит палестинским рабочим, которого он уволил по соображениям безопасности. «Рабочий убил его, потому что он хотел доказать своей семье, что он не «любит евреев», и это было ужасно», сказала Эстер.
Несмотря на все, через что прошла 81-летняя Эстер, она считает, что потерять своего внука-подростка — одно из самых тяжелых переживаний в ее жизни. «В мире, где нет Двира, мы все неудачники». Тем не менее, потеря любимого внука не подорвала любовь Эстер к жизни. Наоборот, она чувствует свою важную роль в жизни семьи. «Это заставило меня задуматься о том, как, будучи бабушкой, я хочу, чтобы семья — Йоав, Рахели и братья Двира — продолжали смеяться и жить, не становясь живым мемориалом Двира». «Моя работа — присматривать за ними».
