30 июня сайт CNN опубликовал статью, посвященную антисемитизму в кампусах. Отмечалось, что одна из героинь статьи, Джулия Джейси, стала мишенью для оскорблений, как только стало известно о ее происхождении. «У меня никогда раньше не было опыта, когда я боялась покидать свой дом… Мне угрожали смертью, мне угрожали сексуальным насилием, меня называли множеством оскорблений, моей семье угрожали смертью», — говорит Джейси, которая только что закончила второй курс Чикагского университета.

Она основала группу «Евреи в кампусе» в социальных сетях для таких студентов, как она. И она обнаружила, множество похожих случаев, когда студенты – евреи оказывались объектом ненависти как слева, так и справа, и все чаще со стороны своих сверстников. При этом наибольшую озабоченность у нее и Блейка Флейтона, 20-летнего выпускника Университета Джорджа Вашингтона, вызывает «эзопов язык», используемый в прогрессивных кругах, частью которых они когда-то считали себя. «Американский еврей привык воспринимать антисемитизм только как нацистов в Шарлотсвилле, несущих факелы, или как свастику, нарисованную распылителем на стене синагоги, или как правых христиан, говорящих, что евреи убили Иисуса Христа. Мы не очень хорошо разбираемся в антисемитизме и не умеем распознавать его, когда он не исходит с этой крайней стороны политического спектра», — говорит Флейтон. «Но нам придется привыкнуть к этому, потому что это то, что происходит. Это уже здесь».

По словам Мэтью Бергера, вице-президента по стратегическим программам действий и коммуникациям «Международного Гилеля», международной организации еврейских кампусов, антисемитская риторика в кампусах по всей стране растет тревожными темпами. Только за последние два месяца Бергер говорит, что он занимался проблемами в 50 кампусах от побережья до побережья и в государственных, частных кампусах Лиги Плюща и на гуманитарных факультетах. «Я был удивлен, насколько широко это распространилось за последние два месяца», — говорит Бергер. «Кампусы, которые привыкли к антиизраильским протестам, заявили, что никогда не видели такой враждебной среды, как за последние два месяца, и кампусы, которые никогда не сталкивались с подобными проблемами, испытывают это впервые».

Флейтон отмечает, что традиции общения, сложившиеся в социальных сетях могут привести к тому, что знаменитости и политики будут раздувать пламя ненависти, используя антисемитский язык и изображения. А их сообщения доходят до миллионов, которые, возможно, не тратят время на изучение или проверку, не говоря уже о понимании сложности того, чем они делятся. Политиков слева и справа обвиняют в разжигании антисемитизма намеренно или непреднамеренно.

Конгрессмен – республиканец Марджори Тейлор Грин извинилась через несколько недель после сравнения приказа о ношении масок с нацистами, заставляющими евреев носить желтые звезды на одежде, чтобы выделить их. В Демократической партии конгрессмены Ильхан Омар из Миннесоты, Рашида Тлаиб из Мичигана и Кори Буш из Миссури использовали термин «апартеид» по отношению к Израилю. Омар также назвала действия израильтян «этнической чисткой». Позже она заявила, что это законная критика израильской политики. Но для многих евреев эти слова превратились в оскорбительные фразы, которые являются скрытым антисемитизмом и которыми разбрасываются без объяснения того, что подразумевается под этим утверждением.

Сторонники Израиля утверждают, что нападки на страну можно рассматривать как недобросовестные усилия, направленные на то, чтобы поставить под сомнение легитимность единственного еврейского государства в мире. Но подобные комментарии вызвали критику со стороны евреев – демократов, которые написали письмо президенту Джо Байдену, заявив, что они перешли от свободы политического слова к «антисемитизму по своей сути», что усугубляет «атмосферу, враждебную для многих евреев».

Супермодель Белла Хадид, чей отец – палестинец, опубликовала в своем аккаунте в «Инстаграме» прямую трансляцию с марша «Свободная Палестина», в котором она принимала участие в скандировании антиизраильских лозунгов, которые многие считают антисемитскими. После того как Хадид подверглась критике за посты, которые были расценены как антисемитские, она объяснила, что дело не в религии или «извержении ненависти». Но в том же посте продолжала использовать обвинительные выражения, которые многие евреи считают антисемитскими, когда она назвала действия Израиля «колонизацией», «этнической чисткой» и «апартеидом».

Флейтон опасается, что многие из 43,5 миллионов подписчиков Хадид – более чем в три раза больше, чем евреев во всем мире — могут принять ее посты без вопросов или не торопясь формировать свое собственное мнение. «Если треть ее подписчиков в «Инстаграме» увидят ее посты … тогда все эти люди будут так думать», — говорит Флейтон. «Если только часть из них поделится этой информацией на своих страницах в социальных сетях, то подумайте о том, сколько миллионов, миллионов и миллионов людей увидят эту информацию и воспримут ее как истину». Он считает, что влияние социальных сетей невозможно переоценить. Это помогло мобилизовать прогрессивных сторонников справедливости для Джорджа Флойда и привлекло внимание к антиазиатской ненависти. Но это также можно использовать в качестве оружия до такой степени, что это может поставить под угрозу безопасность евреев, говорит Флейтон. «Если бы у Адольфа Гитлера был аккаунт в «Инстаграме», Холокост произошел бы намного быстрее», — говорит он. «Потому что общественность гораздо раньше убедилась бы в том, что евреи замышляли низвергнуть Германию, искоренить арийскую расу и захватить Европу», — добавляет Флейтон.

И Джейси и Флейтон оба считают себя прогрессистами. Они хотят поддерживать движения за социальную справедливость, бороться с изменением климата, вступать в клубы, отстаивающие прогрессивные идеи в кампусе. Но они обнаружили, что их религия используется в качестве лакмусовой бумажки. «Большую часть времени вы можете быть настолько прогрессивным, насколько вам хотелось бы. Но в ту секунду, когда вы принимаете существование Израиля как что-то важное для вас, вы подвергаетесь остракизму в этих кругах», — отмечает Джесси.

Флейтону слишком хорошо знакомо это чувство. Однажды организаторы заявили, что он не может принести флаг Гордости с еврейской звездой на марш ЛГБТК, потому что это считается националистическим и может кого-то оскорбить. Или, когда он прибыл на встречу по поводу агитации за демократа в рубашке с надписью на иврите, и координатор заставил его переодеться. «У вас есть евреи, особенно еврейская молодежь, у которых сионизм является частью их идентичности, — объясняет Флейтон, — И они приходят в эти пространства, такие как кампус, и они хотят участвовать во всех этих организациях и движениях. Они хотят бороться за минимальную заработную плату в размере 15 долларов, они хотят бороться за всеобщее здравоохранение. Они хотят добиться легализации марихуаны по всей стране, но их заставляют оставить свой сионизм и любое чувство принадлежности к еврейскому народу за дверью».

Флейтон и Джейси говорят, что им не дают возможности объяснить свою позицию, сослаться на историю своей семьи или провести дебаты. Джейси говорит, что ей не дают возможности объяснить, что она считает ситуацию для палестинцев «душераздирающей» или что, многие евреи критикуют правительство Израиля больше, чем кто-либо другой. «Определенно есть способы критиковать израильское правительство, не будучи антисемитом, но это не то, что люди делают большую часть времени», — говорит она. Джейси говорит, что, если она попытается рассказать о сложной истории израильско-палестинского конфликта, который существовал на протяжении веков и остается почти неразрешимой международной геополитической проблемой, «вы мгновенно окажетесь не на той стороне».

Флейтон отмечает: «Если еврей, который является левым либералом, говорит: «Я сионист», ему не дают возможности объяснить, что это значит. Это слово означает, что вы поддерживаете право евреев на самоопределение в части нашей родины предков, даже не указывая, где находятся границы, даже не указывая, какое правительство они хотели бы видеть во главе Израиля», — говорит он. «У них нет места, чтобы объяснить это. Они изгнаны». Во многих отношениях Джейси и Флейтон чувствуют, что они оказались в ловушке из-за пламенной риторики с обеих сторон. Флейтон иногда снимает ермолку, когда выходит на улицы Нью-Йорка. Он видел нападения на людей в своем собственном районе Бруклина, людей, на которых нападали за то, что они явно были евреями, и принимает это решение с тяжелым сердцем. «В конце концов, я не хочу, чтобы на меня напали в поезде», — говорит он.

Джейси также беспокоится о возможном нападении, нервничая из-за того, что прощается с дистанционным обучением и возвращается в кампус в такой напряженной обстановке. И она беспокоится о долгосрочных последствиях того, что так много молодых людей будут полны ненависти к евреям. «Антисемитизм в колледже — это мелочь, пока эти люди не вырастут», — говорит она. «Эти люди вырастут и станут врачами, юристами, политиками и законодателями». Флейтон обещает не поддаваться запугиванию. «Я не могу представить себе мир, в котором я позволил бы этому сломить меня, потому что тогда они победили бы», — говорит он. «То, что они пытаются сделать прямо сейчас, — это запугать евреев и убрать их из публичных пространств. Потому что мы говорим вещи, которые им не нравятся. И было бы колоссальной тратой нашего времени, если бы мы поддались этому. Это никогда не было выигрышной стратегией для нашего народа. Никогда».