В современной консервационной лаборатории на территории бывшего лагеря Аушвиц мужчина в синих резиновых перчатках скальпелем соскребает ржавчину с люверсов маленьких коричневых ботинок, которые носили дети перед тем, как их убили в газовых камерах, пишет «The Times of Israel».

Его коллеги на другом конце длинного рабочего стола стирают пыль и грязь, используя мягкие тряпки. Затем туфли сканируют и фотографируют в соседней комнате и вносят в каталог в базе данных. Эта работа является частью двухлетних усилий, начатых в прошлом месяце, по сохранению 8000 пар детской обуви в бывшем концентрационном лагере смерти, где во время Второй мировой войны было убито 1,1 миллиона человек. Большинство жертв были евреями.

Восемь десятилетий спустя некоторые свидетельства исчезают под давлением времени и массового туризма. Волосы, состриженные с жертв для изготовления одежды, считаются священными человеческими останками, которые нельзя фотографировать и подвергать консервации. Они превращаются в пыль. Но осталось более 100000 пар обуви жертв, около 80000 из них в огромных кучах выставлены в зале, куда ежедневно приходят посетители. Многие из них искорежены, их первоначальные цвета блекнут, шнурки разорваны, но они продолжают жить как свидетельства жестоко оборванных жизней. Крошечные туфли и тапочки особенно душераздирающие.

«Детская обувь — это самый трогательный объект для меня, потому что нет большей трагедии, чем трагедия детей», — рассказал специалист по консервации из консервационных лабораторий музея Мирослав Мачащик. «Обувь — это предмет, тесно связанный с человеком, с ребенком. Это след, иногда единственный след, оставшийся от ребенка». Мачащик сказал, что он и другие реставраторы никогда не упускают из виду человеческую трагедию, стоящую за обувью, даже когда они сосредотачиваются на технических аспектах своей консервационной работы. Иногда их одолевают эмоции, и им нужны перерывы. Волонтеры, работавшие с обувью для взрослых в прошлом, просили о новых заданиях.

Руководитель отдела коллекций Эльжбета Кайзер заявила, что работа по консервации всегда выявляет некоторые детали, связанные с убитыми в лагере — в частности, чемоданы могут дать подсказки, потому что на них есть имена и адреса. Она ожидает, что работа над детской обувью также раскроет некоторые новые личные подробности. Они также открывают окно в ушедшую эпоху, когда обувь была ценным товаром, передаваемым от ребенка к ребенку. На некоторых есть следы починки подошвы и другого ремонта.

Музей может проводить реставрацию около 100 пар обуви в неделю, а с момента начала проекта в прошлом месяце уже отреставрировал 400 единиц. Цель состоит не в том, чтобы вернуть их в исходное состояние, а в том, чтобы максимально приблизить их к тому состоянию, в котором они были обнаружены в конце войны. Большинство обуви представляют собой отдельные предметы. Одна пара, все еще связанная шнурками, — большая редкость. В прошлом году рабочие, реставрирующие обувь для взрослых, нашли банкноту в 100 итальянских лир в женской туфле на высоком каблуке, на которой было отпечатано название «Ranzini», производителя обуви в Триесте. Владелица, вероятно, была итальянкой, но больше о ней ничего не известно. Они также нашли имя Веры Вогрызковой на детской обуви. По стечению обстоятельств сотрудник музея заметил эту фамилию на чемодане, и музею удалось собрать воедино сведения о семье.

Вера родилась 11 января 1939 года в еврейской чешской семье и была отправлена в Аушвиц на транспорте из гетто Терезиенштадт в 1943 году вместе с матерью и братом. Ее отца, Макса Вогрызека, отправили в отдельном транспорте. Все они погибли. Кайзер назвала обувь мощным свидетельством еще и потому, что оставшиеся огромные кучи обуви дают некоторое представление об огромном масштабе преступлений, хотя то, что осталось, — это лишь малая часть того, что было. Прежде чем отправить людей в газовые камеры, эсэсовцы приказывали им раздеться и заявляли, что они идут в душ для дезинфекции. «Мы можем себе представить, как многие люди пришли сюда, надеясь, что они смогут снова надеть эту обувь после душа. Они думали, что заберут свою обувь и будут продолжать носить ее. Но она так и не вернулась к своим владельцам», — заметила Кайзер.

В большинстве случаев обувь и другое имущество собирали, и материал использовался для помощи Третьему рейху в его военных действиях. Проект стоимостью 450000 евро финансируется Фондом Аушвиц-Биркенау, ключевым донором которого является Германия, а также Международным маршем живых, образовательной программой Холокоста. И Кайзер, и Мачащик заявили, что невозможно сохранить обувь навсегда, но цель состоит в том, чтобы сохранить ее на долгие годы. «Наша реставрация сегодня замедляет эти процессы (распада), но как надолго, трудно сказать», — заметил Мачащик.