Раввин и профессор Моше Амар, один из величайших ученых, занимающихся восточным еврейством, отправился в поездку, чтобы разыскать и изучить сефардские древние рукописи и надписи, прежде чем они канут в небытие.

Амар – редкая находка в израильских академических кругах. Он еврей-мизрахи, который носит черную кипу, раввин, но также и профессор. В течение многих лет он был единственным участником миссии по нахождению и сохранению культурных ценностей Северной Африки, пытаясь заинтересовать различные учреждения культуры в финансировании его исследований. По словам Амара, в то время как растет интерес к музыке и кухне мизрахи, их многовековыми духовными сокровищами пренебрегают. «Мимуной (традиционный марокканский праздник окончания Песаха) и муфлетой (марокканский пирожок) приятно наслаждаться сейчас, но духовное наследие останется навсегда», – сказал Амар.

Эксперт по средневековой еврейской палеографии, Амар является председателем организации по сохранению наследия марокканского еврейства «Огни евреев Магриба». По словам профессора, проблемные отношения между израильской академической средой и сефардской литературой и философией начались еще в 1980-х. «Возмущение возникло после публикации в 1964 году книги Калмана Катценельсона «Ашкеназская революция», пояснил он. Согласно этой книге, в Израиле живут два народа: высший – ашкеназы и низший – сефарды, которые должны изучать идиш, чтобы считаться «культурными». «Было много возмущений по этому поводу, и тогда Кнессет решил внести изменения. Был создан Институт интеграции еврейского наследия мизрахи, и все университеты, которые хотели расширить бюджет, создали исследовательские учреждения», – добавил Амар.

Однако в период с 2006 по 2007 год все стало меняться. «Лимор Ливнат, министр образования того времени, решила закрыть Институт интеграции, и университеты лишились стимулов к продолжению исследований. Когда профессор уходил на пенсию, его должность упразднялась, и осталось лишь несколько курсов», – уточнил он. Однако нехватки студентов нет. Амар говорит, что большинство студентов приходят учиться на кафедру после консультации с ним по другим предметам. «На этом, к сожалению, все и заканчивается. После этого они не имеют к этому никакого отношения, еврейство Магриба нигде в университетах не изучается», – сетует Амар. После Комиссии Битона в 2016 году, которая должна был поощрять распространение наследия мизрахи в образовании, можно было предположить, что все изменится. Однако, по словам Амара, министр культуры и спорта Мири Регев поощряет только народную культуру мизрахи. «Мы возлагали большие надежды на Комиссию Битона, но ничего не получилось», – продолжил он.

Профессор Амар, один из ведущих исследователей в своей области, теперь вышел на пенсию. Он самостоятельно ездит в Марокко, чтобы найти книги и рукописи из разных общин, но это миссия одного человека. Он показал мне древнюю книжку стихов, написанную еврейским дипломатом 16-го века по имени Авраам Бен-Зимра. «Я нашел ее по ошибке и неповрежденной! Его поэзия удивительна, и здесь есть много подробностей об одном из самых важных периодов в истории», – воскликнул Амар. Он нашел ее, бродя по антикварным магазинам в Марокко. «Продавцы антиквариата собирали вещи из заброшенных синагог или от людей, которые покинули страну. Поэтому я вошел и спросил, есть ли у них что-то, что «принадлежало евреям». Я попросил рукописи, и владелец сказал: «Ты не заплатишь столько, сколько я хочу», но закрыл магазин и показал мне подвал. «В подвале эта книга ждала меня, вместе со свитками Торы. Только по почерку я мог сказать, что она очень старая, и я сказал ему, что возьму ее. Он попросил 1000 долларов, невообразимую сумму для Марокко в 1990-е годы. Он сказал, что, если я не возьму, придет американец и заплатит вдвое больше. Что мне оставалось делать?»- продолжал он.

Среди текстов, которые Амар хранит в своих архивах, есть протоколы местных раввинских судов, рассказывающие историю целых общин – истории об эпидемиях, погромах, трудностях, философии и многом другом.

История жизни Амара сама по себе исключительна. «В 1963 году я приехал в Израиль и учился в знаменитой сефардской ешиве Порат Йосеф. Финансовое положение было тяжелым. Я пошел к одному из своих учителей за советом, и он предложил мне учиться, чтобы стать раввином» – говорит он. Позднее Амар покинул ешиву и присоединился к ЦАХАЛу, где служил учителем. Он продолжал служить раввином общины в течение десяти лет, пока друг не познакомил его с профессором Хаимом Зеевом Хиршбергом—основателем исследований североафриканского еврейства в Университете Бар-Илан.

«Хиршберг спросил: «У вас есть диплом средней школы? Как Вас иначе смогут принять в университет?». Я ответил, что могу читать рукописи любого рода. Он вытащил из своего стола огромную кучу бумаг и попросил меня перевести их и написать несколько коротких текстов, что я и сделал», – сказал он. В 1975 году Амар был принят в университет без школьного диплома. «Когда я закончил бакалавриат, я сразу же стал доктором философии, а через несколько лет стал профессором— я, студент ешивы, ортодоксальный парень, который ничего не знал об академических кругах.

«Моя мечта — это школа, которая будет выпускать раввинов, которые также могут быть исследователями. Сейчас мы начали небольшой проект в Иерусалиме – мы принимаем только раввинов, это двухлетняя программа. У нас есть две основные цели: научить студентов обращаться с их паствой, и знать сефардскую галахическую традицию», – взволнованно добавил Амар. «Молодое поколение ничего не знает о сефардской традиции. Они знают литовскую традицию», – сетовал он. Тем не менее, ашкеназские раввины также посещают программу. «Изменение, которое я вижу состоит в том, что люди считают удивительным, что сефардские раввины знали, как справляться с проблемами, которые сегодня не разрешаются годами в Главном раввинате. Они знали, как решать проблемы до того, как они станут проблемами. Сегодня мы далеки от такого решения», – заключил он.

ynetnews.com