В постановке «В ожидании Годо», показанной в Королевском драматическом театре в Стокгольме, не использовался ни оригинальный язык, на котором была написана пьеса, — английский, ни шведский, сообщает журналистка JTA Катаржина Андерс.

Актеры играли на идише, на котором говорят очень немногие шведы, но весьма многие все больше любят его.

Версия классической абсурдистской пьесы Сэмюэля Беккета на идише, переведенная Шейном Бейкером, была показана в 2013 году в «Новом идишском театре» — театральной труппе в Нью‑Йорке под руководством Моше Яссура, пережившего Холокост: его карьера в еврейском театре началась еще в довоенном детстве в Румынии. Спектакль побывал в Париже и Эннискиллене в Северной Ирландии. Нынешние спектакли — дебют в Швеции: впервые пьеса на идише была поставлена в шведском национальном театре — том единственном месте, на котором настаивали организаторы постановки.

«Я хотела, чтобы это было именно в Драматическом театре, — рассказывает Лиззи Овед Шейя, исполнительный директор проекта “Еврейская культура в Швеции” — одного из организаторов, ответственных за проведение представления в Стокгольме. — Мы считаем, что еврейская культура должна стать частью шведской и быть представлена на всех основных сценах в Швеции».

Во время трех спектаклей зал был заполнен почти до отказа. Можно было заметить множество известных людей, включая министра культуры Швеции, что побудило Шейю охарактеризовать постановку как «триумф культуры, которая должна была быть уничтожена во время Холокоста».

По данным Национального общества идиша, сегодня в Швеции не более 3 тыс. из примерно 25 тыс. живущих в стране евреев говорят на идише. Даже эта цифра может быть завышенной, учитывая небольшое количество ортодоксальных евреев, чаще всего говорящих на идише, и высокий уровень ассимиляции. Но этот язык имеет долгую историю в стране, восходящую к XVIII веку, когда евреям впервые было разрешено селиться в Швеции.

Число говорящих на идише увеличилось в начале ХХ века, с новой волной еврейской эмиграции, в основном из России, и после Второй мировой войны, когда в Швецию прибыли тысячи выживших во время Холокоста. В 2000 году идиш стал одним из официальных языков меньшинств Швеции (наряду с финским, саамским, меянкиели и романи). Статус «культурного наследия» обеспечил государственное финансирование инициатив, направленных на сохранение этого языка в Швеции. В то же время некоторые молодые шведы начали восстанавливать связь со своим наследием в соответствии с европейской тенденцией.

«Есть поколение людей, которым сейчас 30–40–50 лет, и они узнают, что они евреи», — рассказывает Овед Шейя. Их интерес к идишу привел к тому, что его преподают теперь в университетах Лунда и Упсалы, а также в институте иудаики «Пайдейя», существующем уже 20 лет в Стокгольме. На шведском радио есть программа, посвященная идишу, под названием Jiddisch far alle, или «Идиш для всех», а два года назад шведский издатель Николай Ольнянски выпустил перевод «Гарри Поттера» на идише. Публикация частично финансировалась правительством Швеции, как и многие другие инициативы, направленные на сохранение языков меньшинств. Активное Национальное общество идиша, имеющее собственный любительский театр и ставящее классические пьесы на этом языке, является главной шведской организацией, занимающейся сохранением культурного наследия идиша.

Общество помогло поставить пьесу Беккета при поддержке проекта «Еврейская культура в Швеции». В последние годы две эти организации сотрудничали в нескольких направлениях, связанных с идишем, например в серии фильмов на идише. Недавно был запущен подкаст «Беседы на идише»: первый эпизод — разговор с Бейкером, неевреем, при этом переводчиком и актером спектакля «В ожидании Годо».

Связь пьесы с еврейской культурой возникла еще до ее перевода на идиш. Биограф Беккета писал, что близкий друг драматурга — еврей, который был схвачен нацистами и умер вскоре после освобождения, — стал для него источником вдохновения. В первых набросках пьесы Беккет назвал одного из своих персонажей Леви, традиционным еврейским именем.

А племянник Беккета, который видел пьесу, заметил, что она могла быть написана на идише, потому что этот язык хорошо соответствует ее теме. «Ожидание — это по‑еврейски, — сказал Яссур после одного из представлений в Стокгольме. — “Годо” — неотъемлемая часть еврейской традиции ожидания. Евреи ждали Машиаха две тысячи лет. Он не идет, но они все еще ждут».

Яссур родился в 1930‑х годах в Яссах, в Румынии, — том же городе, где Авраам Гольдфаден за несколько десятилетий до того основал труппу первого профессионального театра на идише в мире.

Он говорил на идише и в детстве выступал в еврейском театре. Пережив погром в своем городе в 1941 году, а затем Холокост, он в 1950‑м уехал в Израиль, а потом в Нью‑Йорк. Лишь годы спустя вернулся к работе на своем родном языке в «Новом идишском театре». Но он заявляет, что не видит себя защитником идиша и у него нет миссии оживить театр на этом языке: «Идиш выживет и защитит себя сам. Пока существует еврейский народ, язык идиш тоже будет существовать».

Хотя пьеса была написана, когда миллионы перемещенных лиц, включая Яссура, бродили по опустошенной Европе, она перекликается с сегодняшними миграционными проблемами.

В последние годы Швеция приняла приток беженцев, а затем решала проблемы, связанные с их адаптацией, а также с ростом ультраправой политической активности, направленной на отказ от мигрантов. «Проблема перемещения, культурного и лингвистического, является общеевропейской, и Швеция тоже пострадала от нее, — говорит драматург Беата Хайн Беннетт. — В пьесе “В ожидании Годо” есть строчка: Эстрагон спрашивает: “Когда наш выход?”, а Владимир отвечает: “На четвереньках, пресмыкаясь”».

Спорный статус мигрантов в шведском обществе, где евреи не так давно еще составляли основную массу беженцев, сделал постановку пьесы на идише в Королевском драматическом театре еще более резонансной. «Чрезвычайно важно, что спектакль на идише поставлен на национальной сцене, — говорит Овед Шейя. — Это показывает готовность театра к открытости, разнообразию. А в чем суть разнообразия, если не этот язык, эта пьеса, тот факт, что ее исполняет труппа из Нью‑Йорка?..»