Вечером 8 июля сотни мужчин – хасидов собрались в приземистом здании на кладбище в Квинсе, сидя плечом к плечу за столиками, изучая еврейские тексты и готовясь посетить могилу своего покойного лидера, пишет журналист «New York Jewish Week» Люк Тресс.

Эти мужчины были одними из 50000 человек, которые на этой неделе посетили могилу седьмого Любавичского Ребе Менахема-Мендла Шнеерсона, чтобы отметить еврейскую годовщину его смерти, которая пришлась на вечер 8 июля. Некоторые встречались с Ребе, когда он проводил фарбренгены в центре «Хабада» в Краун-Хайтс в Бруклине. Но для тех, кто родился после его кончины 30 лет назад, посещение оэля, является наибольшей близостью к последнему лидеру их всемирного движения.

«У людей моего поколения есть тоска», — заявил 26-летний Леви Шмоткин, который был одним из посетителей Старого кладбища Монтефиоре в йорцайт Шнеерсона. «Вместо того, чтобы изучать взаимодействие Ребе с другим подростком, мне хотелось бы быть этим подростком». Как и некоторые другие хабадники моложе 30 лет, Шмоткин погрузился в учение Шнеерсона, которое организовано в виде сборников писем, написанных им, и его выступлений в Краун-Хайтс. Шмоткина привлекли письма, которыми Шнеерсон обменивался с теми, кто обращался к нему за советом. Сейчас он опубликовал собственную книгу о переписке под названием «Письма на всю жизнь». «Только после того, как учитель уйдет и ученики останутся одни, ученики смогут разобрать и по-настоящему понять, что сказал учитель», — заметил Шмоткин во время посещения оэля. Он провел пять лет, систематизируя 13000 писем Шнеерсона по темам, уделяя особое внимание эмоциональному благополучию.

«У нас не было такого всеобъемлющего опыта пребывания в присутствии Ребе. Это дает нам возможность проанализировать то, что он говорит, и составить полную картину», — отметил Шмоткин. У «Хабада» не было лидера после Шнеерсона — седьмого ребе движения, основанного в 18 веке в Российской империи. В годы, прошедшие после его кончины, часть хасидов заявила, что он — машиах, что создало напряженность в движении. Этой напряженности не было вечером 8 июля, когда посетители набились в обнесенную стеной могилу Шнеерсона, где он похоронен рядом со своим тестем и предшественником Йосефом-Ицхоком Шнеерсоном. Мужчины и женщины заходили туда и, согласно ортодоксальной традиции, стояли разделенные перегородкой. Почти все читали молитвы или оставляли записки на могилах. Один мужчина оставил несколько фотографий израильских заложников, удерживаемых в секторе Газа, и произнес молитву с пожеланиями их благополучного возвращения.

Длинная очередь вилась от гробницы на улицу, где присутствовавшие зажигали свечи в жаркую летнюю ночь. На протяжении десятилетий оэль был местом паломничества знаменитостей и политиков, а также хасидов «Хабада». В час ночи 9 июля мэр Нью-Йорка Эрик Адамс стал одним из тысяч людей, посетивших могилу. «Его влияние изменило наш город к лучшему, напомнив нам, что даже небольшие дела могут изменить мир», — написал Адамс в своем аккаунте в “X”. «Давайте почтим его всемирное наследие, увеличивая наши добрые дела».

27-летний посланник «Хабада» в небольшом городке Чагрин-Фолс, штат Огайо, в районе Кливленда Шнеур Итцингер расказал, что он чувствует это влияние, читая слова Шнеерсона. Итцингер, приехавший в Нью-Йорк на йорцайт, заявил, что находит вдохновение в поощрении Шнеерсоном связей с еврейским миром — центральном элементе работы «Хабада». Под руководством Шнеерсона движение построило около 5000 центров «Хабада» в 100 странах, часто служивших единственным еврейским местом в городе для путешественников в отдаленные страны или привлекавших евреев, которые, возможно, сами не являются ортодоксами, но ценят подход «Хабада» «приходи таким, какой ты есть». Итцингер считает, что время прояснило учение Ребе. «Очевидно, есть что сказать о возможности поговорить лично, один на один или даже просто увидеть его физически. Но я не думаю, что по сути здесь чего-то не хватает», — заметил он. Его учение «не просто все еще существует, оно сегодня намного более доступно, чем когда-либо».