Толстой на иврите, или Хождение театра в народ

Евгения Гершкович 15 июля 2014
Поделиться

В десятый раз в Москве прошел Международный театральный фестиваль студенческих и постдипломных спектаклей «Твой шанс». Зарубежье в этом году представляла Студия актерского мастерства Йорама Лёвенштейна из Тель-Авива. Студенты играли «Анну Каренину».

«Твой шанс» вполне оправдывает свое название. Фестиваль дает возможность, во-первых, сохранить и перевести в медийную плоскость лучшие студенческие спектакли, во-вторых, художникам, режиссерам и актерам показать себя широкой пуб­лике, продюсерам же обнаружить новые таланты. В этом году свой шанс получила студия, основанная Йорамом Лёвенштейном в Тель-Авиве в 1988 году.

Квартал Шхунат а-Тиква имеет репутацию неблагополучного, но славится одноименным рынком. Вот прямо тут, между овощными и мясными рядами стоит белое здание, где под звонкие крики зазывал и торговцев фалафелем за окном начинающие актеры отрабатывают монологи из «Макбета» и «Чайки». К слову сказать, у домика имеется история, касающаяся театра: в 1950‑х стройку финансировала Ханна Ровина, ученица Станиславского и Вахтангова, легендарная дива театра «Габима», игравшая на иврите, по воспоминаниям, с тяжелым русским акцентом. Однако актриса оставила по себе память и как благотворительница. В построенном ею доме прежде размещался детский сад. А Лёвенштейн, придя сюда, обнаружил убежище для местных наркоманов. Выходец из семьи немецких евреев, выпускник театрального факультета Тель-Авивского университета, успевший попреподавать актерское мастерство престарелым любителям театра и не поступившим в престижную театральную школу «Бейт-Цви» молодым людям, он искал место для собственной студии. И нашел.

lech267_081При отсутствии финансирования это было рискованное предприятие. Тем не менее шестнадцать лет прошло, а студия, располагающая театральным залом, неплохо себя чувствует. Трехлетняя программа обучения позволяет студентам стать профессиональными актерами кино, театра и телевидения. Задача, поставленная Лёвенштейном, однако, шире ремесла. Большое внимание режиссер уделяет ежедневному контакту с общиной и жителями района: «Мало быть актером, надо еще быть человеком». Второкурсники и третьекурсники работают с новыми репатриантами, инвалидами, пенсионерами и трудными подростками, ставят с ними спектакли, строят декорации. Студия пополняет репертуар новаторскими пьесами актуальных драматургов вроде Аготы Кристоф, Джошуа Соболя, Винтера Миллера, но здесь инсценируют и Фассбиндера и Башевиса Зингера. А в 2013-м театр обратился наконец к русской классике. Режиссер Айя Каплан поставил со студентами третьего курса — среди них Авив Карми, Авигайл Харари, Алон Рабинович и Гал Корен — толстовский шедевр. Текст «Анны Карениной» силами Ривки Мешулах был переведен на иврит и вольно интерпретирован Хелен Эдмондсон. Даже те, кто вдруг не в курсе сюжета, сообразят, что вещь о любви. Именно о ней и ее играют актеры, некоторые сразу по две-три роли (такую возможность им обеспечила художник Йеудит Аарон, создав костюмы, трансформируемые быстро и легко), и играют страстно.

Основу спектакля составляет незримый диалог двух любящих персонажей: влюбленной во Вронского Анны и страдающего по Китти Левина. Они то и дело появляются в разных концах сцены, сверяя друг с другом временные и географические координаты. Реально же, пройдя каждый через страдания, страхи, отчаяние, измены, унижения, порицания обществом, они встретятся уже перед трагическим финалом, оригинально решенным пластически, в отсутствие декораций. Режиссер, впрочем, не стал проводить над романом особых сценических экспериментов, уделив максимум внимания психологии героев и тексту.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Первая Пасхальная агада, ставшая в Америке бестселлером

Издание было легко читать и удобно листать, им пользовались и школьники, и взрослые: клиенты Банка штата Нью‑Йорк получали его в подарок, а во время Первой мировой войны Еврейский комитет по бытовому обеспечению бесплатно наделял американских военнослужащих‑евреев экземпляром «Агады» вместе с «пайковой» мацой.

Дайену? Достаточно

Если бы существовала идеальная еврейская шутка — а кто возьмется утверждать, будто дайену не такова? — она не имела бы конца. Религия наша — религия саспенса. Мы ждем‑пождем Б‑га, который не может явить Себя, и Мессию, которому лучше бы не приходить вовсе. Мы ждем окончания, как ждем заключительную шутку нарратива, не имеющего конца. И едва нам покажется, что все уже кончилось, как оно начинается снова.

Пятый пункт: провал Ирана, марионетки, вердикт, рассадники террора, учение Ребе

Каким образом иранская атака на Израиль стала поводом для оптимизма? Почему аргентинский суд обвинил Иран в преступлениях против человечности? И где можно познакомиться с учениями Любавичского Ребе на русском языке? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.