Кредитный рейтинг Израиля не находится «под непосредственной угрозой» понижения, несмотря на то, что страна изо всех сил пытается сдержать коронавирус, работает без бюджета и стоит перед перспективой четвертого тура выборов за два года.

Об этом говорится в эксклюзивном интервью, которое The Times of Israel взяла у кредитного аналитика Standard &Poor’s, отвечающего за определение суверенного рейтинга Израиля.

Макроэкономические основы экономики Израиля «сильны», а его институты, в том числе Банк Израиля, «заслуживают доверия», заявил Карен Вартапетов, директор франкфуртского отделения S&P и аналитик рейтингового агентства по суверенным рейтингам.

 

Вартапетов — доктор философских наук, выпускник Оксфордского университета, в прошлом сотрудник Минфина России.

«Нам нужно увидеть стойкую и длительную слабость экономических и бюджетных показателей, прежде чем мы начнем изменять рейтинг», — говорит Вартапетов.

По его словам, бюджетные показатели Израиля в этом году, «вероятно, будут очень и очень слабыми», с двузначным дефицитом, превышающим 14% ВВП, по сравнению с 3,7% в 2019 году.

Но это «не уникальное явление», подчеркивает он, другие страны тоже будут страдать от подобного недуга.

«В США мы ожидаем увеличения бюджетного дефицита до 17% ВВП, в Японии и Италии до 14‑15% ВВП и так далее, так что в этом нет ничего неожиданного», — говорит он.

По словам Вартапетова, «исключительная и внезапная остановка» экономической активности во всем мире в основном повлияет на суверенные кредитные рейтинги стран с развивающейся рыночной экономикой — менее развитых стран, которые имеют менее надежную фискальную и денежно‑кредитную политику.

«Они уже приняли удар на себя, — говорит Вартапетов. — Посмотрите на Латинскую Америку, Африку, страны Азии — мы провели довольно много негативных понижений рейтингов только потому, что текущий кризис выявил слабые места, которые существовали до Covid‑19».

Но для развитых стран, добавляет он, — в том числе для Израиля, — которые имеют «относительно эффективные институты, относительно высокие доходы и надежную экономическую политику», понижения рейтинга не произошло.

«Посмотрите на США, Японию, Еврозону, ни один рейтинг не изменился. Мы изменили некоторые прогнозы, но не рейтинги, — продолжает Вартапетов. — Потому что мы считаем, что эти страны обладают исключительно высокой гибкостью, прежде всего с точки зрения денежно‑кредитной политики, для поддержания своих экономик с помощью чрезвычайных политических стимулов. Такая гибкость дает правительствам время, которое они могут использовать для сосредоточения на реформах, способствующих росту, и бюджетной консолидации после Covid‑19».

«Мы думаем, что, учитывая относительно сильные рыночные основы развитых стран, — особенно тех, которые выпускают глобальные резервные валюты, такие как евро или доллар, иена и т.д., — у них есть шанс использовать денежно‑кредитную политику, чтобы поддержать фискальные усилия своего правительства», — говорит он.

«Это означает, что центральные банки могут фактически покупать государственный долг, чтобы держать заимствования под контролем: так происходит во всем мире и в Израиле. И это предотвращает значительное ухудшение структуры государственного долга, а значит процентные ставки или стоимость нового долга остаются низкими. И даже, несмотря на то, что государственный долг существенно увеличится в 2020 году, если позже в этом же году экономический рост возобновится, а другие кредитные основы останутся сильными, можно избежать негативных последствий для суверенной кредитоспособности.

Сочетание восстановления экономики, частично обеспеченного текущими политическими стимулами, и бюджетной консолидации должно вернуть государственный долг на путь снижения», — заключает Вартапетов.

Именно поэтому для большинства развитых стран S&P может «преодолеть эту временную слабость в финансовых показателях» и сосредоточиться на среднесрочных тенденциях, подчеркивает Вартапетов и добавляет, что тот же подход S&P применяет и к Израилю.

Пандемия коронавируса вызвала рост безработицы в Израиле до рекордного уровня в этом году и, как ожидается, вызовет самое сильное сокращение экономики за всю его историю.

Ожидается, что экономика Израиля сократится в 2020 году примерно на 6,2–8,3% по сравнению с прошлым годом. Безработица, которая была ниже 4% до начала кризиса, в худшем случае может достичь 15% в конце этого года, согласно прогнозу Министерства финансов на 2020–2023 годы, основанному на данных, включающих уволенных работников.

По состоянию на утро 13 августа в Израиле было 88554 подтвержденных случая Covid‑19 и 639 смертей от этой болезни. По данным Национальной службы занятости, на фоне второй волны пандемии, препятствующей восстановлению экономики, число безработных, которое в апреле превысило 1 миллион человек, на 12 августа составило около 22% от всей рабочей силы.

По данным Центрального банка, соотношение долга и ВВП Израиля, которое составляло 60% в конце 2019 года, как ожидается, вырастет до 76% в этом году и 78% в 2021 году. Низкое отношение долга к ВВП указывает на экономику, которая производит и продает товары и услуги, достаточные для выплаты долгов.

Чтобы противостоять кризису, израильское правительство разработало общий пакет мер по спасению от коронавируса, который, согласно данным бюджета за январь‑июль, опубликованным Министерством финансов в августе, вырос с первоначальных 80 млрд шекелей (23,5 млрд долларов) в марте до 135 млрд шекелей (39,6 млрд долларов).

Но компании и экономисты осуждают то, что они называют «отсутствием экономического лидерства» в исправлении Израилем последствий пандемии коронавируса.

По их словам, экономический пакет, который власти предоставили во время кризиса, был слишком маленьким и запоздалым.

Теперь, когда на страну обрушивается вторая волна вируса, неся с собой угрозу дальнейших карантинов, и когда на улицах кипит гнев и недовольство тем, как правительство справляется с кризисом, Нетаньяху демонстрирует, кажется, паническую реакцию: просто раздает наличные в пока еще безуспешной попытке умиротворить население: в июле правительство одобрило спорную программу грантов на общую сумму 6,7 млрд шекелей (1,96 млрд долларов), которые раздаются гражданам в соответствии с количеством детей в семье.

Не только экономический, но и политический беспорядок

Тем временем политические лидеры и партнеры по коалиции, Нетаньяху из партии «Ликуд» и лидер «Бело‑голубых» Бенни Ганц, втянуты в коалиционную борьбу, которая создает угрозу уже четвёртых выборов. Нетаньяху и Ганц согласились создать чрезвычайное правительство единства в условиях пандемии после трех выборов — в апреле 2019 года, сентябре 2019 года и марте 2020 года, — которые не смогли выявить явного победителя.

12 августа кнессет принял в предварительном чтении законопроект, дающий правительству больше времени для принятия национального бюджета. Предлагаемый законопроект дает правительству дополнительные 100 дней для утверждения бюджета сверх текущего крайнего срока — 25 августа. Если бюджет не будет утвержден к установленному сроку, правительство автоматически падет и будут назначены выборы.

Для принятия законопроекта все еще требуется на три голоса больше, чем располагает коалиция.

Все эти потрясения увеличивают шансы того, что международные рейтинговые фирмы понизят рейтинг Израиля, предупреждают представители бизнеса, экономисты и чиновники Министерства финансов.

Почему рейтинги важны

Суверенный кредитный рейтинг — это рейтинг, присвоенный странам рейтинговыми агентствами, такими как S&P, Moody’s Investors Service и Fitch Ratings. Он указывает уровень риска для инвесторов, которые покупают облигации, выпущенные этими правительствами, и возможность их дефолта по будущим платежам. Чем выше риск, тем больше процентов нужно платить странам, когда они стремятся привлечь деньги от инвесторов путем выпуска государственных облигаций.

Из‑за низкого рейтинга стране становится все труднее и дороже привлекать деньги на международных рынках для финансирования своих расходов. S&P считается крупнейшим из трех крупных рейтинговых агентств.

Кредитный рейтинг Израиля у S&P составляет AA‑ со стабильным прогнозом. Кредитный рейтинг Израиля у Moody’s Investors Service находится на уровне A1 с позитивным прогнозом, а у Fitch Ratings кредитный рейтинг Израиля находится на уровне A+ со стабильным прогнозом. Все это рейтинги инвестиционного уровня, а это значит, что вероятность дефолта Израиля по своим платежам инвесторам очень низка. S&P повысило рейтинг Израиля до AА‑ со стабильным прогнозом в августе 2018 года — это наивысший рейтинг для Израиля и четвертый по рангу рейтинг S&P. 15 мая нынешнего года, когда страна уже находилась в эпицентре пандемии коронавируса, S&P подтвердило свой рейтинг и прогноз.

Седрик Берри, заместитель директора Fitch Ratings по суверенным рейтингам, заявил агентству Reuters, что задержка с принятием бюджета «усилит опасения по поводу способности Израиля проводить осмотрительную налогово‑бюджетную политику и подорвет <…> послужной список по сокращению долга». По его словам, это может оказать влияние на рейтинги Израиля.

У Израиля «очень высоки баллы»

Сообщение Вартапетова из S&P гораздо более успокаивающее.

«Даже если исполнение бюджета в этом и следующем году будет хуже, чем мы прогнозировали, это не приведет к автоматическому и немедленному негативному рейтинговому действию», — говорит Вартапетов. Более низкий рейтинг «означал бы, что эта слабость более устойчива».

По его словам, критерии суверенного рейтинга ориентированы не только на показатели бюджета и государственного долга.

«Есть много других кредитных факторов, которые мы отражаем в наших рейтингах, а фискальные индикаторы учитывают только менее 20% окончательного рейтинга», — уточняет Вартапетов.

Эти другие «еще более важные факторы» — ВВП на душу населения; внешний профиль, означающий прочность платежного баланса страны и ее внешний баланс; а также доверие к денежно‑кредитной политике Израиля.

«Эти три фактора, вместе взятые, составляют примерно половину рейтинга, — говорит он. — И по всем этим факторам у Израиля очень высокие баллы».

«“Исключительно сильный внешний профиль” Израиля означает, что внешние активы значительно превышают внешние обязательства израильской экономики. Кроме того, уровень доходов — ВВП на душу населения — очень высок, а надежность и эффективность политики Банка Израиля также очень высоки», — утверждает Вартапетов.

ВВП Израиля на душу населения в 2019 году составил 43700 долларов; в стране наблюдается профицит счета текущих операций в течение последних 17 лет, что дало ей чистую позицию по внешним активам около 40% ВВП — это один из самых высоких уровней среди стран, не являющихся экспортерами сырья, говорится в отчете S&P в мае 2020 года, когда агентство подтвердило рейтинг Израиля AA‑ и его стабильный прогноз.

Возможно некоторое давление, но «фундаментальные показатели остаются сильными»

«Существующий прогноз S&P по рейтингам стабильный, а это означает, что мы не ожидаем немедленных негативных или позитивных рейтинговых действий в ближайшие два года, что и говорит само за себя: это стабильный прогноз», — отмечает Вартапетов.

Прогноз может измениться, «если события существенно отклонятся от нашего базового сценария, а теперешний базовый сценарий таков, что экономика будет восстанавливаться в следующем году, бюджетный дефицит сократится и будет действующее правительство, — поэтому мы ожидаем, что это правительство выживет в ближайшие 12 месяцев. Но если произойдет еще один виток политической турбулентности и не будет понятно, что происходит с фискальной политикой, и если пандемия продлится дольше, — а это означает, что экономические показатели будут намного слабее, чем мы прогнозируем, — тогда давление на рейтинги может возрасти, — добавляет он. — Но опять же, на данный момент фундаментальные кредитные показатели Израиля остаются сильными».

Кстати, Израиль имеет «исторический опыт» работы без правительства в прошлом, особенно в последние полтора года, когда «фундаментальные макроэкономические показатели по‑прежнему оставались сильными», добавляет Вартапетов.

По его словам, S&P с нетерпением ожидает бюджет Израиля на 2021 год, «чтобы получить некоторую информацию о среднесрочных финансовых планах правительства»: «Мы хотели бы понять, как правительство видит среднесрочную фискальную политику, какие меры по доходам и расходам будет принимать, чтобы вернуть отношение государственного долга к ВВП на траекторию снижения».

Что касается дебатов в Израиле о том, лучше бюджет на один год или на два, — ключевой момент разногласий между Нетаньяху и Ганцем, — Вартапетов говорит, что роль рейтингового агентства заключается не в консультировании по вопросам политики, а в оценке кредитного риска.

По его словам, если состоятся еще одни выборы, это может помешать видению среднесрочной политики правительства.

Но даже если они состоятся, политические партии, участвующие в выборах, могут дать некоторое представление о том, как они видят будущее государственных финансов после кризиса, вызванного эпидемией Covid‑19.

По его словам, следующая кредитная оценка Израиля S&P состоится в середине ноября: «К тому времени мы надеемся получить определенную информацию о бюджете на следующий год».

Вартапетов отмечает: S&P строит свои выводы на предположении, что вакцина от вируса будет доступна во второй половине следующего года.

«Если этого не произойдет, меры строгой изоляции будут продолжаться, и рост <экономики> может быть недостаточным, правительству, возможно, придется тратить больше средств на ее поддержку. При таком сценарии мы могли бы увидеть гораздо более негативное воздействие на государственные финансы». В своем майском отчете S&P прогнозирует рост ВВП на 6,5% в 2021 году.

«Но суть в том, что у Израиля есть потенциал для поддержки экономики и у него есть время, чтобы решить, как вернуться к реформам, способствующим росту, и бюджетной консолидации после пандемии», — говорит он.

По его словам, если в следующем году восстановление экономики произойдет в соответствии с прогнозом, это увеличит налоговые поступления и может сократить дефицит бюджета.

Что касается резкой критики со стороны местных игроков действий правительства в связи с кризисом и протестами, Вартапетов говорит, что еще рано судить и что такого рода озабоченность существует в большинстве стран.

«Как глобальное рейтинговое агентство мы предлагаем глобальную перспективу, — говорит он. — Мы работаем со 135 правительствами по всему миру, и… похожие опасения существуют у большинства из них».

«Местные заинтересованные стороны не всегда довольны тем, как правительства справляются с кризисом, но в сравнительной перспективе то, что Израиль сделал с точки зрения политики, не является чем‑то необычным: власти довольно быстро развернули значительную фискальную и денежную поддержку для экономики, и есть веские основания полагать, что пакет политических мер должен помочь экономике восстановиться. Отсутствие поддержки экономики сейчас может потребовать дополнительных расходов в будущем.

Всегда можно критиковать правительство за то, что оно слишком медлительно или недальновидно. Во всяком случае, еще пара месяцев покажут, были ли эти чрезвычайные меры эффективными и позволили ли экономике восстановиться. Я думаю, что еще слишком рано судить», — заключает он.

В беседе Вартапетов подчеркивает, что негативные геополитические события продолжают оставаться «очень важным» фактором для уровня кредитного риска Израиля.

«Рейтинг Израиля ограничен этими рисками, что очень нетипично для развитой экономики, — говорит он. — Если произойдет некоторая эскалация напряженности внутри страны или война на международном уровне, это также может оказать влияние на рейтинги».

Оригинальная публикация: Israel’s credit rating under no ‘immediate’ threat for downgrade: S&P