В статье, опубликованной в 1970 году, польско‑еврейский историк Шимон Датнер впервые предположил, что от рук поляков во время Второй мировой войны погибло 200 тыс. евреев. Пытаясь сбежать из немецких концлагерей, они погибли, когда их выдали властям или убили их польские соседи. С 1942 по 1945 год, согласно расчетам Датнера, из 250 тыс. евреев, пытавшихся сбежать от немцев в оккупированной Польше, выжило только 10–16%.

Еврей, сам переживший Холокост, Датнер в конечном счете стал главой Еврейского исторического института в Варшаве и в качестве историка сотрудничал с институцией, являвшейся предшественником Польского института национальной памяти (IPN). Но если бы он был жив сегодня, его, возможно, преследовали бы за его научные открытия.

6 февраля президент Польши Анджей Дуда подписал закон о внесении изменений в закон об Институте национальной памяти — Комиссии по уголовному преследованию за преступления против польского народа. Среди поправок был и спорный раздел законопроекта: «Тот, кто утверждает, публично и противореча фактам, что польский народ или Республика Польша несет ответственность или со‑ответственность за нацистские преступления, совершенные Третьим рейхом <…> или за другие уголовные преступления, которые представляют собой преступления против мира, преступления против человечности или военные преступления, или кто бы то ни было в противном случае грубо уменьшает ответственность истинных исполнителей указанных преступлений, — подлежит штрафу или тюремному заключению на срок до трех лет». Расплывчатый язык поправки можно понять и так, что, например, Датнер, уважаемый историк, который работал в институте, названном в законопроекте, мог бы быть осужден.

В резких выражениях историк Ян Т. Гросс осудил закон, заявив, что, вместо того чтобы защищать репутацию Польши, его «конечной целью является фальсификация истории Холокоста». Гросс уже сам был допрошен по крайней мере три раза по поводу нелестных фактических заявлений о действиях поляков во время Второй мировой войны. Бесспорно, что поляки сыграли важную роль в спасении евреев. Более 6700 поляков — больше, чем в любой другой стране мира, — были удостоены израильским мемориальным музеем Холокоста «Яд ваШем» звания Праведника народов мира. Однако в последние годы исследователи обнаруживали все больше доказательств того, что существовала и темная сторона взаимодействия евреев и поляков во время Второй мировой войны. И работа исследователей сталкивалась со все более растущей критикой и откровенным неприятием со стороны многих поляков, которые уверены, что их предки действовали исключительно с честью во время войны.

Поскольку история Холокоста находится под угрозой политизации, польско‑еврейский диалог становится все более диссонансным. Это «тема, которая бросает вызов упрощениям и чревата эмоциями», — сказал д‑р Лоуренс Вайнбаум, главный редактор израильского Journal of Foreign Affairs. Он аплодировал «мужественной» работе польских историков, обнаруживающих неудобные факты.

«Определенный сегмент польского научного сообщества отличился мужественным и открытым поведением, и он рассматривал неоднозначный вопрос о том, как поляки противостояли немецким проектам по уничтожению живущих рядом с ними евреев. Тяжкая историография, которая возникла из их исследований, не имеет аналогов в посткоммунистической Европе и дала нам глубокое понимание ужасающей трагедии, разыгравшейся в Польше», — сказал Вайнбаум.

Факты

Хави Дрейфус, ученый Тель‑Авивского университета и директор Центра исследований Холокоста в Польше мемориала «Яд ва‑Шем», недвусмысленно заявила: «Мы знаем, что некоторые поляки неоднократно были вовлечены в убийство евреев».

Согласно данным мемориального Музея Холокоста в Соединенных Штатах, некоторые поляки — как члены организаций, так и отдельные граждане — были причастны к осуждению своих еврейских соседей на смерть. «Польша была оккупирована немцами <…> Когда немецкие войска осуществляли убийства, они привлекли некоторые польские ведомства, такие как польские полицейские силы и персонал железной дороги, в охрану гетто и к депортации евреев в центры уничтожения. Отдельные поляки часто помогали в выявлении, разоблачении и охоте на скрывавшихся евреев, часто извлекали выгоду из связанного с этим шантажа и активно участвовали в разграблении еврейского имущества». В частности, произошло уничтожение сотен евреев, запертых в горящем сарае в Едвабне, а также подобные этому действия в других частях округа Ломжа летом 1941 года. В этих местах поляки были «активно вовлечены в убийство своих еврейских соседей», сказала Дрейфус.

Позднее, после окончания войны, в рамках уже послевоенной антисемитской волны, которая прокатилась по Европе, в Польше произошли погромы, из которых самым известным является погром в Кельце. В 1946 году поляки убили около 40 жертв Холокоста в Кельце и ранили еще 40 человек. Сотни других были убиты в других местах после освобождения Польши, сказала Дрейфус. «Эти два события — погромы, такие как в Кельце, и события в Ломжинском округе, — были совершены в определенное время и в нескольких местах, — отметила Дрейфус. — То, что изучается в последнее время, является чем‑то другим: в последние годы польские исследователи пытаются понять, что случалось с евреями, которые бежали от нацистов в период между 1942 и 1945 годами».

Дрейфус подчеркнула, что первым, кто обратил внимание на эти факты, был польско‑еврейский историк Датнер, который назвал цифру 200 тыс. — число евреев, погибших от рук поляков. «Современные исследования показывают, что они погибли не только потому, что немцы охотились за евреями, но и из‑за активного участия поляков из всех слоев общества в их уничтожении. Иногда евреи бывали пойманы и переданы немцам или пойманы и переданы Синей полиции (польские полицейские силы на оккупированной немцами Польше). А некоторые были убиты поляками, — сказала Дрейфус. — Из десятков тысяч людей, пытавшихся убежать, большинство погибли, а поляки были активно вовлечены».

Мотивы

«Мотивы поляков к убийству или выдаче своих еврейских соседей были разными, — сказала Дрейфус. — Это не всегда был антисемитизм. Во многих случаях это были жадность, страх, ссоры, месть. Было много разных причин. Невозможно составить приблизительную статистику подобных случаев или как‑то разграничить их. Было много причин как для оказания помощи, так и для нанесения вреда евреям».

Для ученых интересен полный спектр взаимоотношений между евреями и поляками. Вышедшая в 2013 году книга Яна Грабовски «Охота за евреями: предательство и убийство в оккупированной немцами Польше» и книга «Такой прекрасный солнечный день… Иудеи, ищущие убежища в польской деревне, 1942–1945 годы» Барбары Энгелькинг, вышедшая в 2016 году, «изображают часто мрачную и ужасную реакцию, с которой сталкивались евреи, искавшие помощи у своих польских соседей». Авторы монографий посвящают главы и тем полякам, которые спасали евреев. В «Охоте за евреями» Грабовски описывает пугающие эпизоды: в документах изображен польский житель Багиеницы по фамилии Пржедзял, который обнаружил двух евреев, прячущихся в лесу неподалеку от его дома. Основываясь на книге, в статье Guardian, осуждающей новый законопроект, описывается такая сцена: «После того как он предал их, Пржедзял потребовал свою награду от немецких оккупантов: 2 кг сахара. Стоимость варьировалась. В некоторых местах это было 500 злотых за каждого еврея. В другом месте было два пальто, которые раньше носили евреи, за каждого еврея». Это явно нелестное изображение действий поляков в военное время.

Грабовски, профессор истории из Оттавского университета, сказал The Times of Israel, что его работа получила много критических отзывов: «…хотя обычно это основано на отказе от знания, а не на сомнении в фактах». Среди прочего историк пытался определить число евреев, погибших от рук поляков. Грабовски объяснил, что расчеты Шимона Датнера были основаны на «интуиции», согласно которой в 1942 году в Польше жили еще 2,5 млн польских евреев, из которых 10% пытались бежать из гетто. И лишь около 50 тыс. человек дожили до освобождения. Эти цифры, сказал Грабовски, «были интуитивными, без каких‑либо исследований, кроме его собственных предположений». Однако через десятилетия после расчетов Датнера большая группа исследователей, возглавляемая Грабовски и Энгелькинг, смогла подтвердить мнение Датнера, сообщил Грабовски. «Изучив за последние пять лет девять областей в Польше, мы смогли подтвердить, что оценка Датнера была практически точной», — заявил он. Исследование группы будет опубликовано в марте в двухтомном сборнике «Ночь без конца: судьба евреев в отдельных округах оккупированной Польши». Написанная группой ученых из Польского центра изучения Холокоста, работа, как предполагается, даст более подробный отчет и расшифровку судеб евреев в те годы. Как указано на веб‑сайте, посвященном книге: «Цифры говорят сами за себя: двое из каждых трех евреев, пытавшихся искать убежища среди неевреев, умерли». Исследования, включенные в два тома, дают достаточные доказательства ранее недооцененных масштабов соучастия некоторых слоев польского общества в уничтожении их еврейских соседей и сограждан. Но будет ли всесторонняя работа польских ученых принята их собственными соотечественниками?

Когда факт становится «мнением»

В 2001 году президент Польши извинился за печально известное, хорошо задокументированное уничтожение евреев в Едвабне их польскими соседями. Однако в 2014 году, отвечая на вопрос телевизионного интервьюера о том, что поляки сожгли евреев в сарае в Едвабне, нынешний министр образования Анна Залевская, похоже, полагала, что это «мнение».

По словам Дрейфус, одним из печальных результатов последних дебатов по новому законопроекту, выдвинутому партией Залевской «Право и справедливость», является рост некоторых антисемитских голосов, которые теперь вновь услышаны в Польше. «Меня тревожит мысль о том, что именно эта ссора или дискуссия о законе пробудила в некоторых частях польского населения», — сказал Дрейфус. Вайнбаум, который в мае 2008 года был награжден бывшим президентом Лехом Качиньским Злотым Кшием Заслуги (Золотой крест за заслуги) за его вклад в развитие польско‑еврейского диалога, сказал, что он опечален сегодняшней атмосферой: «Сегодня мы являемся свидетелями широкомасштабного повторения грубой и гневной риторики, в духе худших дней 1968 года, когда большая часть евреев, оставшихся в Польше, была вынуждена уехать. Те, кто проталкивает этот спорный закон, якобы являются антикоммунистами, но парадоксально стремятся к сокращению гражданских прав, за которые поляки сражались и погибали в борьбе против коммунистической тирании. В конце концов, однако, самим полякам приходится определять обстановку в своей собственной стране. Нельзя отрицать, что нынешняя ситуация представляет собой великий, возможно, даже самый большой вызов польско‑еврейскому диалогу, который был впервые начат в 1980‑х годах. К сожалению, многие “ветераны” этого диалога чувствуют себя глубоко разочарованными».

Однако Польша не живет в безвоздушном пространстве. Вайнбаум подчеркивает: «Дикие утверждения некоторых израильтян, которые выступили с обвинениями в виновности поляков в Холокосте, и ошибочные, пренебрежительные заявления о происхождении Аушвица также сыграли свою роль в разжигании страстей».

Альтернативные факты?

Факт, что 90% польской еврейской общины было уничтожено во время Холокоста. Текущее польское мнение: полякам было хуже во время Второй мировой войны. «Сегодня большая часть польского общества считает, что польские страдания во время войны были равны или даже превосходили страдания евреев, — сказал историк Грабовски. — Я не шучу; это данные недавних опросов».

Из этого легко понять, что новый закон о борьбе с клеветой получает в сегодняшней Польше теплый прием. Похвально быть точным в языке при описании Холокоста. Побуждение признать, что Освенцим был немецким лагерем уничтожения в оккупированной Польше, а не «польским лагерем смерти», имеет повсеместную поддержку на дипломатическом фронте и среди исследователей Холокоста.Но эффект от законопроекта потенциально может завести далеко. «Я уверен, что этот закон заморозит дебаты и исследования истории Шоа», — сказал Грабовски. В своем выступлении историк Гросс заявил: «Польские власти хотят закрыть любые споры о соучастии поляков в преследовании еврейских граждан, что делает незаконным обсуждение этого вопроса «публично и против фактов». Польский центр исследований Холокоста опубликовал заявление, в котором выразил свою «глубокую озабоченность» по поводу этого закона, который он называет «инструментом, предназначенным для содействия идеологической манипуляции и навязывания исторической политики польского государства».

В «Яд ва‑Шем» также выражают озабоченность по поводу возможных побочных эффектов расплывчатости формулировки нового закона и его последствий для исследований, образования и памяти о Холокосте. Польские ученые, которых обвиняют в том, что фактически является правдой, сказала Дрейфус, находятся на «переднем крае исследования Холокоста не только в Польше, но и во всем мире».

«К сожалению, эти ученые теперь подвергаются оскорблениям, и их выводы ставятся под сомнение, — добавил Вайнбаум. — На карту поставлен демократический принцип академической свободы». «В нормальных местах исследования не принимаются или не отвергаются правительством, — сказала Дрейфус. — Если в Польше или любой другой стране происходят такие изменения, что работа ученого требует отныне одобрения правительства, это очень плохой знак». 

Оригинальная публикация: Complicity of Poles in the deaths of Jews is highly underestimated, scholars say