Журналистское расследование вскрыло новые подробности, указывающие на практику изнасилований, нанесения увечий и крайних жестокостей в отношении женщин. 

Вначале она была известна просто как «женщина в черном платье».

На нечетком видео вы можете увидеть ее, лежащую на спине, платье разодрано, ноги раздвинуты, вагина ничем не прикрыта. Ее лицо обгорело до неузнаваемости, правая рука прикрывает глаза.

Видео сняла в ночь на 8 октября женщина, которая разыскивала пропавшую подругу на месте проведения рейва на юге Израиля, где 7 октября террористы из ХАМАСа убили сотни молодых израильтян. 

Видео стало вирусным, на него откликнулись тысячи людей в отчаянной надежде узнать: может, эта женщина в черном платье — их пропавшая без вести подруга, сестра или дочь? 

Но одна семья точно знала, кто она: Галь Абдуш, мать двоих детей из населенного рабочим людом городка в центральном Израиле, пропавшая на рейв-вечеринке той ночью вместе со своим мужем. 

Когда террористы окружили ее, застрявшую, как в капкане, на шоссе (там выстроилась очередь из автомобилей, на которых люди пытались сбежать), она отправила своим родным последнее сообщение в вотсапе: «Вы не понимаете». 

Израильские полицейские, основываясь по большей части на видеодоказательствах, сообщили: они полагают, что г-жа Абдуш была изнасилована. И она стала одним из символов тех ужасов, которые обрушились на израильских женщин и девушек во время атак 7 октября. 

Израильские официальные лица утверждают, что террористы из ХАМАСа во всех местах, где наносили удары — на рейв-вечеринке, на военных базах вдоль границы сектора Газа и в кибуцах, — очень жестоко обращались с женщинами.

Двухмесячное расследование, проведенное The New York Times, вскрыло новые мучительные подробности, установив, что нападения на женщин были не отдельными происшествиями, а частью широкой практики гендерного насилия 7 октября. 

Опираясь на видеозаписи, фотографии, данные GPS с мобильных телефонов, интервью с более чем 150 респондентами, в том числе свидетелями, медиками и военными, а также консультантами, работающими с жертвами изнасилований, The New York Times установила не менее семи мест, где израильские женщины и девочки подверглись сексуальному насилию или были изувечены. 

Четверо свидетелей описали в ярких подробностях, как наблюдали изнасилования и убийства женщин в двух разных местах на трассе 232 — на том же шоссе, где в третьем месте было обнаружено полураздетое тело г-жи Абдуш, распростертое на дороге. 

Также мы взяли интервью у нескольких военных и медиков-волонтеров, которые рассказали, что нашли на площадке рейва и в ее окрестностях, а также в двух кибуцах более 30 тел женщин и девочек в состоянии, похожем на состояние тела г-жи Абдуш: ноги раздвинуты, одежда сорвана, в области половых органов — следы надругательств. 

Многие рассказы почти невыносимы, а на визуальные свидетельства тяжело смотреть. 

Журналисты видели фотографии трупа женщины с десятками гвоздей, забитых в ее бедра и паховую область. Спасатели обнаружили этот труп под обломками в одном из атакованных кибуцев. 

Также мы посмотрели предоставленную израильской армией видеозапись, на которой запечатлены две мертвые девушки — израильские военнослужащие на базе вблизи сектора Газа. Как представляется, в них выстрелили, целясь прямо в вагины. 

ХАМАС отрицает обвинения в сексуальном насилии, выдвинутые Израилем. Израильские активисты возмущаются тем, что генсек ООН Антониу Гутерриш и агентство «ООН-Женщины» на протяжении нескольких недель после атак не признавали эти многочисленные обвинения. 

Следователи из «Лаав 433», высшего подразделения национальной полиции Израиля, постоянно собирают доказательства, но пока не указали на приблизительное число женщин, подвергшихся изнасилованиям. Следователи говорят: те в большинстве своем погибли и уже похоронены, так что в точности это никогда не выяснится. Никто из выживших публичных заявлений не делал. 

Израильские полицейские признали, что в момент шока и неразберихи 7 октября, самый смертоносный день в израильской истории, они не сосредоточивались на том, чтобы собирать образцы спермы с тел женщин, распоряжаться о проведении вскрытий и внимательно осматривать места преступлений. В тот момент, пояснили власти, они были заняты отражением атаки ХАМАСа и опознанием погибших. 

Сочетание нескольких факторов — хаос, безмерная скорбь, требования еврейской религии — означало, что много тел похоронили по возможности поспешно. Большинство тел так и не осмотрели, а в некоторых случаях, например с площадки рейва, где за несколько часов были убиты около 360 человек, трупы вывозили грузовиками.

Поэтому израильские власти затрудняются в полной мере объяснить родственникам погибших, что случилось с их близкими в последние минуты жизни. Например, родственникам Гали Абдуш так и не выдали свидетельство о смерти. Они все еще ищут ответы на вопросы. 

Специалисты говорят: в случаях широко распространенного сексуального насилия в период военных действий вполне обычная ситуация, когда есть лишь ограниченные данные судебной экспертизы. 

«Вооруженные конфликты очень хаотичны, — замечает Адиль Хак, профессор правоведения из Ратгерского университета, специалист по военным преступлениям. — Люди сосредоточены больше на обеспечении своей безопасности, чем на подготовке уголовных дел для отдаленного будущего». 

Очень часто, говорит он, дела о сексуальных преступлениях начинают вести в судебном порядке спустя годы, основываясь на показаниях жертв и свидетелей.

«Возможно, очевидцы даже не знают имени жертвы, — добавляет он. — Но если они могут дать показания наподобие: “Я видел, как эта вооруженная группировка насиловала женщину”, — этого может оказаться достаточно». 

«Крики без слов»

Сапир, бухгалтер 24 лет, стала одной из ключевых свидетельниц для израильской полиции. Она не хочет разглашать свое полное имя — говорит, что, если ее фамилию предадут огласке, ее будут травить всю оставшуюся жизнь. 

Она была на рейве с несколькими друзьями и дала следователям показания, сообщив яркие детали. Она говорила и с журналистами The New York Times. В двухчасовом интервью, данном ею в кафе на юге Израиля, она рассказала, что видела, как группы хорошо вооруженных боевиков изнасиловали и убили не менее пяти женщин. 

Она рассказала, как в 8 часов утра 7 октября пряталась под низкими ветками густого тамариска рядом с трассой 232, примерно в 6 километрах юго-западнее того места, где проходила рейв-вечеринка. Она уже получила пулевое ранение в спину и была близка к обмороку. Сапир накрыла себя сухой травой и лежала, стараясь не шевелиться. 

Она вспоминает, что примерно в 15 метрах от своего укрытия увидела мотоциклы, автомобили и грузовики, которые останавливались у обочины. Она видела, как примерно 100 мужчин, большинство которых были в полевой военной форме и армейских ботинках, несколько — в спортивных костюмах темной расцветки, садились в машины или вылезали из них. Мужчины собирались вдоль дороги и передавали друг другу штурмовые винтовки, гранаты, небольшие ракеты — и тяжелораненых женщин. 

«Это было похоже на сборный пункт», — говорит она. 

Сапир вспоминает, что первой жертвой, которую она увидела, была молодая женщина с волосами медного цвета: по спине женщины струилась кровь, ее трусики были спущены до колен. Один мужчина потащил ее за волосы и заставил нагнуться. Другой совершил пенетрацию, говорит Сапир, и всякий раз, когда женщина вздрагивала, он вонзал в ее спину нож. 

Она говорит, что позднее наблюдала, как другую женщину изрубили на части. Пока один террорист насиловал ее, другой вытащил нож для резки картона и отрезал ей грудь. 

«Один продолжает ее насиловать, а другой кидает ее грудь кому-то еще, и они играют с ней, швыряют ее, и она падает на дорогу», — рассказывает Сапир. 

Она говорит, что мужчины изрезали лицо этой женщине, а потом женщина просто упала, исчезнув из поля ее зрения. Примерно в то же время, продолжает Сапир, она видела, как насиловали трех других женщин и как террористы несли отрубленные головы еще трех женщин. 

Сапир предоставила фотографии того места, где она пряталась, и своих ранений, а полицейские поддержали ее показания и опубликовали видео, в котором она (ее лицо в кадре размыто) рассказывает о некоторых из увиденных событий. 

Юра Карол, 22 лет, консультант по безопасности, рассказывает, что прятался в том же месте, его можно видеть на одной из фотографий Сапир. Он и Сапир были в одной группе друзей, которые встретились на фестивале. 

В интервью Карол говорит, что он почти не поднимал голову, чтобы что-то увидеть на дороге, но все-таки тоже видел, как одну женщину изнасиловали и убили. 

С того самого дня, говорит Сапир, она борется с сыпью, которая распространилась по ее телу, и почти не может спать: по ночам просыпается с бешено колотящимся сердцем, мокрая от пота. 

«В тот день я как будто превратилась в животное, — говорит она. — Я испытывала некую эмоциональную отстраненность. Просто наблюдала. Только адреналин жажды выжить — и больше ничего. Я смотрела на все это так, словно фотографировала своими глазами, не забывая ни одной детали. Я сказала себе: я должна запомнить все». 

В то же утро, тоже на трассе 232, но в другом месте, примерно в 1,5 километра юго-западнее зоны, где проходила рейв-вечеринка, Раз Коэн прятался в русле высохшего ручья. Этот молодой израильтянин участвовал в фестивале, а незадолго до того работал в Демократической Республике Конго, обучал конголезских военных. 

В этом русле ручья можно было кое-как укрыться от атакующих, которые прочесывали местность и стреляли во всех, кого обнаруживали, рассказал Коэн в полуторачасовом интервью, которое дал нам в тель-авивском ресторане. 

Примерно в 30–40 метрах от него, вспоминает Коэн, у обочины остановился белый фургон, его дверцы распахнулись.

После этого он увидел, как пятеро мужчин в гражданской одежде, все с ножами, а один с молотком, поволокли по земле женщину. Эта женщина, молодая и обнаженная, кричала.

«Они все собираются вокруг нее, — вспоминает Коэн. — Она стоит. Они начинают ее насиловать. Я видел, как мужчины стояли около нее полукругом. Один совершает пенетрацию. Она кричит. Я до сих пор помню ее голос: это крики без слов». 

«Потом один из них занес нож, — продолжает он, — и они ее просто зарезали». 

Шоам Гета, один из друзей Коэна, модельер, говорит, что они вместе прятались в русле ручья. Он также видел, как минимум четверо мужчин вылезли из фургона и напали на женщину. В итоге она оказалась «у них между ног». Он вспоминает, как они разговаривали, хихикали, орали и один из них несколько раз ударил женщину ножом, «буквально зарезав ее, как мясник». 

Спустя несколько часов на то место, где проводился рейв, прибыла первая волна волонтеров — фельдшеров «скорой помощи». В интервью четверо из них сказали, что обнаружили мертвые тела женщин, у которых ноги были раздвинуты, а нижнее белье отсутствовало. У некоторых руки были связаны веревками и кабельными стяжками. Это было в зоне рейв-вечеринки, вдоль дороги, в зоне автостоянки и просто в поле вокруг того места, где проводился рейв. 

Джамал Вараки, медик-волонтер из некоммерческой организации ЗАКА, которая приходит на помощь жертвам в чрезвычайных ситуациях, говорит, что у него не выходит из головы воспоминание о молодой женщине в жилете из кожи, обнаруженной им между главной сценой и баром. 

«Руки у нее были связаны за спиной, — говорит он. — Она согнулась, она была полуголая, нижнее белье спущено ниже колен». 

Йинон Ривлин, сотрудник продюсерской группы рейва, потерявший во время атаки двоих братьев, рассказывает, что прятался от убийц, а потом выбрался из канавы и двинулся к зоне парковки, к востоку от зоны рейв-вечеринки, вдоль трассы 232, разыскивая выживших. 

Недалеко от шоссе, вспоминает Ривлин, он нашел тело молодой женщины, лежавшей на животе, без брюк и нижнего белья, с широко раздвинутыми ногами. Он говорит, что область ее вагины, по-видимому, была насквозь разрезана, «словно кто-то разодрал ее на части». 

Нечто похожее было обнаружено и в двух кибуцах — Беэри и Кфар-Аза. Восемь медиков-волонтеров и двое израильских военных рассказали в интервью The New York Times, что как минимум в шести домах им попались в общей сложности не менее 24 тел обнаженных или полуобнаженных женщин и девочек, некоторые из которых были изувечены, другие связаны, во многих случаях они были в помещениях одни.

Фельдшер израильского разведывательно-диверсионного подразделения вспоминает, как нашел в одной комнате в Беэри тела двух девочек-подростков. 

Одна лежала на боку, ее шорты-«боксеры» были разорваны, около паховой области — синяки. Другая была распростерта на полу лицом вниз, ее пижамные штаны спущены до колен, ягодицы обнажены, спина измазана спермой. 

Поскольку его обязанностью был поиск выживших, говорит он, фельдшер пошел дальше и не задокументировал место преступления. Соседи убитых девочек, а те были сестрами 13 и 16 лет, говорят, что их тела обнаружили лежащими отдельно, не там, где остальные члены их семьи. 

Израильская армия разрешила фельдшеру поговорить с журналистами при условии, что его имя не будет упомянуто, поскольку он служит в спецподразделении. 

Тела многих погибших привезли для опознания на военную базу Шура в центральном Израиле. Здесь свидетели тоже видели признаки сексуального насилия. 

Шари Мендес, архитектор, которую призвали в качестве резервиста, чтобы она помогала готовить тела женщин-военнослужащих к погребению, говорит, что видела четыре тела с признаками сексуального насилия, в том числе у некоторых «много крови в области таза». 

Стоматолог, капитан Мааян, работавшая в том же центре опознания, сообщает, что видела не менее десяти тел с признаками сексуального насилия — это были тела женщин-военнослужащих с постов наблюдения за сектором Газа. 

Капитан Мааян попросила упомянуть только ее звание и фамилию ввиду того, что тема щекотливая. Она говорит, что видела несколько тел с резаными ранениями вагины и в пропитанном кровью нижнем белье, а также тело одной женщины, у которой вырвали ногти. 

Расследование

У израильских властей нет недостатка в видеодоказательствах атак 7 октября. Они собрали много часов видеозаписей с нательных камер хамасовцев, видеорегистраторов, камер наблюдения и мобильных телефонов, на которых запечатлено, как террористы ХАМАСа убивают гражданских лиц, а также множество изображений изувеченных тел. 

Но Моше Финци, заместитель старшего полицейского инспектора и старший официальный представитель национальной полиции Израиля, говорит: «У нас ноль вскрытий, ноль», — изображая «О» в воздухе правой рукой. 

После атаки, говорят полицейские, на военную базу Шура направили судебных экспертов, чтобы они помогли опознать сотни тел (по словам израильских официальных лиц, убиты приблизительно 1200 человек). 

Эксперты работали быстро, чтобы родственники пропавших без вести перестали мучиться от неопределенности, а власти методом исключения установили, кто именно погиб, а кто оказался в заложниках в секторе Газа. 

В соответствии с еврейской традицией похороны совершаются без промедления. В результате много тел с признаками сексуального насилия было погребено без осмотра медиками, а значит, потенциальные доказательства теперь буквально закопаны в землю. Зарубежные судебные эксперты говорят, что добыть доказательства путем эксгумации тел возможно, но сложно. 

Финци утверждает, что силы безопасности Израиля до сих пор обнаруживают изображения, где очевидно жестокое обращение с женщинами. Сидя за своим письменным столом в здании полицейского управления в Иерусалиме, он раскрывает телефон, кликает по экрану и показывает видео с двумя женщинами-военнослужащими, которым выстрелили в вагины. По его словам, террористы ХАМАСа сняли это видео, а израильские военные его раздобыли. 

Коллега, сидящая рядом с ним — Мирит Бен Майор, главный полицейский инспектор, — говорит: по ее мнению, жестокое обращение с женщинами — сочетание двух яростных сил, «ненависти к евреям и ненависти к женщинам». 

Теперь некоторые медики «скорой помощи» сожалеют, что не задокументировали больше из увиденного. Они рассказывают, как передвигали мертвые тела, разрезали кабельные стяжки и делали уборку на местах кровавых преступлений. Из желания проявить уважение к мертвым они непреднамеренно уничтожали улики. 

Многие волонтеры из организации ЗАКА, помогающей жертвам в чрезвычайных ситуациях, — религиозные евреи, они действуют по строгим правилам, требующим глубокого уважения к мертвым. 

«Я не фотографировал, нам не разрешается фотографировать, — говорит волонтер ЗАКА Йоси Ландау. — Но, оглядываясь назад, я об этом сожалею». 

По словам Гиля Хорева, официального представителя израильского Министерства соцобеспечения и социальных услуг, как минимум три женщины и один мужчина подверглись сексуальному насилию и выжили. «Но никто из них не пожелал лично явиться для лечения», — говорит он. Два терапевта рассказали, что работают с женщиной, которая подверглась групповому изнасилованию на рейв-вечеринке и сейчас не в состоянии общаться ни со следователями, ни с журналистами. 

Травма, причиненная сексуальным насилием, может быть настолько сильной, что некоторые выжившие много лет не говорят о ней, сообщают несколько консультантов, работающие с жертвами изнасилований. 

«Многие люди ищут “золотое” доказательство — рассказ женщины, которая даст показания о том, что с ней случилось. Но не ищите этого, не давите таким образом на женщину, — говорит Орит Сулицеану, исполнительный директор Ассоциации кризисных центров для жертв изнасилований в Израиле. — Всю историю расскажут трупы».

Женщина в черном платье

На одном из последних кадров, на которых Галь Абдуш запечатлена живой (их сняла камера видеонаблюдения, установленная на входной двери их дома), можно видеть, как она вместе с мужем Наги выходит из дома в 2.30 ночи 7 октября, чтобы отправиться на рейв-вечеринку. 

Муж одет в джинсы и черную футболку. Галь Абдуш в коротком черном платье, вокруг талии обвязана черная шаль, на ногах армейские ботинки. Выходя уверенной поступью, она делает большой глоток из бокала (муж ее сестры вспоминает, что это был «Ред Булл» с водкой) и смеется. 

«Жизнь надо прожить так, словно каждый миг для тебя последний». Таков был ее девиз, говорят сестры Гали. 

На рассвете сотни террористов подошли к месту проведения рейв-вечеринки сразу с нескольких сторон, заблокировав все шоссе. Супруги прыгнули в свой «ауди», в пути спешно отправляя череду сообщений. 

«Мы на границе, — написала своим родным г-жа Абдуш. — Мы уезжаем». 

«Взрывы».

Ее муж тоже звонил родным, в 7.44 утра он оставил брату Нисиму последнее голосовое сообщение. «Позаботься о детях, — сказал он. — Я тебя люблю». 

Раздались автоматные выстрелы, и сообщение оборвалось. 

В тот же вечер автомеханик Эден Уэссели поехала с тремя друзьями на то место, где проводился рейв, и нашла Галь Абдуш — распростертую, полуобнаженную, на дороге рядом с ее сгоревшей машиной, примерно в 14 километрах севернее места проведения рейва. Она не нашла тела Наги Абдуша. 

Она видела и другие сгоревшие машины, и другие тела, сняла несколько из них на видео, надеясь, что эти видео помогут людям опознать пропавших без вести родственников. Когда она разместила в своем стори в инстаграме (принадлежит компании Meta, признанной в Российской Федерации экстремистской и запрещенной. — Ред.) видео с женщиной в черном платье, ее засыпали сообщениями. 

«Привет, на основании твоего описания женщины в черном платье — волосы у нее были светлые?» — говорилось в одном сообщении.

«Эден, женщина, которую ты описала, в черном платье, — ты запомнила цвет ее глаз?» — говорилось в другом. 

Некоторые члены семьи Абдуш посмотрели и это видео, и другую версию, снятую одним из друзей г-жи Уэссели. Они сразу заподозрили, что это тело г-жи Абдуш, а на основании того, в какой позе нашли тело, испугались, что она была изнасилована.

Но они лелеяли слабую надежду, что все это не подтвердится.

Видеозаписи привлекли внимание израильских официальных лиц, которые вскоре после 7 октября начали собирать доказательства зверств. Они включили видеозапись, в которой запечатлено тело г-жи Абдуш, в доклад для зарубежных правительств и СМИ, используя Галь Абдуш как образ насилия, которому в тот день подверглись женщины. 

Спустя неделю после обнаружения ее тела три соцработника появились у ворот дома семьи Абдуш в Кирьят-Экроне, маленьком городке в центральном Израиле. Они принесли весть, что г-жа Абдуш, 34 лет, найдена мертвой.

Но единственный документ, который получила семья, — это стандартное письмо на одной странице от президента Израиля Ицхака Герцога, в котором он выражает соболезнования и пишет, что сердечно их обнимает. 

Тело г-на Абдуша, 35 лет, опознали на два дня позднее, чем тело жены. Оно сильно обгорело, и следователи установили личность Абдуша по анализам ДНК и обручальному кольцу. 

Супруги были вместе с подросткового возраста. У родных такое ощущение, что еще вчера Абдуш ушел на работу чинить водонагреватели, прихватив сумку с инструментами, а Галь готовила картофельное пюре и шницели для двоих сыновей — десятилетнего Элиава и семилетнего Рефаэля. 

Теперь мальчики осиротели. В ночь, когда убили их родителей, они ночевали у тети. Мать и отец г-жи Абдуш ходатайствуют о том, чтобы стать постоянными опекунами детей. Все помогают им в складчину.

Каждый вечер мать Гали Эти Браха ложится на кровать рядом с мальчиками и дожидается, пока они заснут. Несколько недель назад, рассказывает бабушка, она попыталась выйти на цыпочках из их спальни, но младший внук ее окликнул.

«Бабушка, — сказал он, — я хочу задать тебе один вопрос».

«Милый, — ответила она, — спрашивай обо всем, о чем захочешь».

«Бабушка, как погибла мама?»

Оригинальная публикация: ‘Screams without words’: How Hamas weaponized sexual violence on Oct. 7