В середине 2008 года кинематографический мир единодушно признал, восхитился и прославил фильм «Вальс с Баширом». С триумфом он прошел по конкурсным и прокатным экранам, участвовал в фестивалях — Венецианском, Каннском, Токийском и многих других, был отмечен высшими наградами в Великобритании, Франции, США, Канаде и так далее вплоть до Эстонии. Получил порядочное число всевозможных премий, несколько раз был назван «лучшим иностранным фильмом» на известных кинофорумах, был увенчан, в частности, шестью «Офирами», израильскими «оскарами». Все это он вполне заслужил — хотя бы тем, что он одновременно мультипликационный, документальный и публицистически-художественный. Режиссер — израильтянин Ари Фольман.

Картина посвящена резне в Сабре и Шатиле в сентябре 1982 года. За давностью лет имеет смысл напомнить, что случилось. Тогда во время гражданской войны между ливанцами антисирийского и просирийского направлений агент сирийских спецслужб взорвал в Бейруте штаб-квартиру правящей партии. Погибло 26 руководителей партии и страны во главе с президентом Баширом Жмайелем. Поставив целью отомстить за убийство, его сторонники вошли в пригороды Бейрута Сабру и Шатилу, где располагались лагеря беженцев из окружающих арабских стран. Среди жителей находились намеченные к уничтожению боевики, ставленники Сирии. Но в условиях жестокой войны на истребление отряды мстителей, в чьих рядах были также провокаторы, руководимые Дамаском, не тратили время на поиски действительно ответственных за теракт, а принялись расстреливать всех поголовно. Израильская армия проводила в это время в Ливане военную операцию «Мир Галилее». Палестинцы с территории Ливана нападали на северные районы Израиля, требовалось немедленно их защитить и на будущее укрепить их безопасность. В кровавых событиях в Сабре и Шатиле израильские войска участия, естественно, не принимали, но и действиям мстителей не противостояли. Надо ли говорить, что через некоторое время это дало арабам, их поклонникам и просто юдофобам повод обвинять Израиль и конкретно генерала Шарона, командовавшего военными частями, даже не в попустительстве, а в прямом преступлении против мирного населения.

Мультипликационный, как и все прочие, герой фильма, участник «Мира Галилее», через много лет пытается восстановить пережитое тогда, свое тогдашнее понимание происходившего, свое место в нем. Его преследует видение гонящейся за ним собачьей стаи. Это убитые им 26 псов: когда его взвод ночью входил в ливанскую деревню, они лаяли и тем самым обнаруживали чужаков. Он встречается с теми, кто мог бы помочь ему: главным образом со свидетелями той военной кампании, служившими в армии, и с изучавшими ее историю. Он советуется с психологом, тот, прошу прощения за грубую оценку, плетет ему, что плетут все психологи: про комплекс вины, про синдром захватчика. В связи со словом «лагерь» всплывает Аушвиц, в связи с истреблением беженцев — геноцид. Честно сказать, я ждал, что путем психоаналитических манипуляций 26 собак выведут на 26 взорванных с Баширом, но ошибся.

В чем я не ошибся, это в направленности фильма. Разумеется, то, что тогда случилось, ужасно и не имеет оправдания. Никакое зло не имеет оправдания, никакую несправедливость ничем не искупить. Увы, наш миропорядок таков, что в нем сплошь одни несправедливости. Если бы не такие противоестественные в этом мире вещи, как сочувствие, жалость, поступок, не преследующий выгоды, планета превратилась бы в сплошные Сабру и Шатилу, Сонгми, Кампучию, Руанду, Гулаг и сеть гестапо. Ари Фольман напоминает нам о безвинно пролитой четверть века назад крови… Я бы хотел понять зачем: зачем напоминает. Один из главных отзывов на фильм: смог ли бы «Вальс с Баширом» настолько сильно затронуть сердца израильтян, чтобы предотвратить грядущую войну? Понимаете — затронуть сердца израильтян. Со всеми остальными сердцами все о’кей, только на израильтян осталось подействовать. Они одни не хотят, чтобы войны не было. Ставят по границам стены, вводят войска в Ливан, в Газу. Если бы «Вальс» затронул их сердца, они должны были бы максимум доходить до границы и останавливаться, ни в коем случае не переходить на чужую территорию, ведь это несправедливость, агрессия. (Как и, скажем, русские войска в 1812 году — до Польши и стоп, а не двигать до самого Парижа; как и войска союзников в 1944-м — не переходить границ Германии, не идти на Берлин.)

Что показывает нам режиссер фильма? Что горе матерей, видящих своих убитых детей, невыносимо? Это так, но это же нам показывают уже античные трагедии. Это же до нас доносит плач Рахили из книги Иеремии. И накладные на газ для печей, и расстрел шахидом восьмерых иерусалимских школьников. Может быть, он хочет сказать, что виноваты все? Ну да, так оно и есть, именно это передали нам наши дедушка Адам и бабушка Ева. Но сейчас насчет «всех» никак не получается: кого ни вызовут в суд — если среди вызванных еврей, он и виноват. Может, и не один, однако обязательно хоть на чуть-чуть больше остальных. Общемировой фон таков, что как же может израильское киножюри не дать шесть «оскаров»? Ведь надо показать миру, что мы шире национальной узости, выше национальных чувств. Надо не заметить, что Сабру-Шатилу сравнивают с Освенцимом и налет клана на клан с геноцидом.

Или цель режиссера была еще раз обличить войну как таковую? Дескать, она превращает людей в зверей, они уже не принадлежат себе, гоняют на танках, расплющивая попадающиеся на дороге автомобили, и не глядя палят в белый свет из автоматов. Один из них и затевает под портретом Башира, поливая площадь пулями, этот самый вальс под музыку Шопена. Вот оно, киноискусство, вот кадр, который будут цитировать, как скатывающуюся по лестнице коляску в «Броненосце «Потемкин»», вот за что надо давать первые призы на киноконкурсах! Но позвольте: или страдания, кровь и борьба за мировую справедливость — или фестивали. Или рвущие на себе волосы матери из — реальной хроники — или посмотрите, как изящно он ее, хронику, соединяет с мультипликацией.

Короче говоря, мне не хочется поздравлять Ари Фольмана с успехом. За напоминание о несправедливости спасибо — и кто следующий? Очередь потерпевших от несправедливости бесконечна.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово». №430)