Материал любезно предоставлен Tablet

В июне израильский полицейский, будучи не при исполнении, стрелял в 18‑летнего Соломона Тека и убил его. Инцидент все еще расследуется, но первоначальная баллистическая экспертиза, похоже, подтверждает рассказ полицейского о том, что он разнимал драку между Тека и другими подростками, а когда Тека стал забрасывать его камнями, испугался и выстрелил один раз в землю. Но многие израильтяне не стали ждать, пока полиция представит свой окончательный отчет. Тека был израильтянином эфиопского происхождения, и почти сразу после его гибели тысячи протестующих заблокировали крупные трассы по всей стране, заявив, что Тека стал жертвой неприкрытого расизма. Часть протестующих составили израильтяне‑эфиопы, остальными были прогрессивные активисты, утверждающие, что Израиль притесняет своих граждан‑эфиопов, равно как и своих соседей‑палестинцев. Немало протестующих вооружились плакатами с лозунгом, заимствованным из‑за океана, — Black Lives Matter, — и демонстрации интеллектуалов и политиков‑прогрессистов бросились осуждать несносные предрассудки и системную нетерпимость по отношению к израильтянам эфиопского происхождения.

Но факты рассказывают совсем другую историю.

Если оставить в стороне трагическую смерть Тека — расследование длится уже несколько недель и представляется вполне тщательным и прозрачным, — вся доступная информация показывает, что история эфиопских евреев в Израиле, скорее, радужная — и чем дальше, тем больше.

Эфиопские евреи были доставлены в Израиль в ходе двух непростых военных операций — операции «Моисей» 1984 года и операции «Соломон» 1991‑го. Как обычно бывает в ситуации массовых миграций, новые переселенцы столкнулись по прибытии со значительными трудностями. В результате община оказалась практически у подножия социо‑экономической пирамиды: эфиопские евреи зарабатывали гораздо меньше, чем другие евреи с той же квалификацией, вылетали из школ с заметной частотой и с трудом могли удержаться в таких структурах, как Армия обороны Израиля. Многие жаловались на откровенную дискриминацию. Это тоже, конечно, достойно сожаления, но здесь нет ничего необычного: Израиль и до, и после эфиопов абсорбировал крупные волны иммигрантов и все они — от марокканцев, прибывших в конце 1940‑х и начале 1950‑х, до русских, приехавших в 1990‑х, вели тяжелую борьбу с предрассудками и культурными барьерами. Эта динамика послужила сюжетом для одной из самых знаменитых израильских комических миниатюр, где вновь прибывшие олим группа за группой взбираются на берег и тут же оборачиваются и обвиняют следующих иммигрантов в том, что те дикари и вот‑вот разрушат государство.

Но шутки в сторону. Как раз когда дело дошло до эфиопов, правительство предприняло конкретные шаги к тому, чтобы перебросить мосты через пропасть, отделяющую их от остального населения. С этой целью в 2016 году была учреждена специальная государственная комиссия. Она подготовила пространный доклад, всесторонне освещающий проблему, и порекомендовала самые разные меры: больше показывать эфиопов по телевизору, увеличить их присутствие в университетах, создать специальные рабочие группы, чтобы добиться большей деликатности сотрудников правоохранительных органов, работающих с эфиопской общиной. К этим рекомендациям отнеслись серьезно: по данным Центра расширения прав и возможностей граждан в Израиле, прогрессивной некоммерческой организации, значительная часть внесенных комиссией предложений была воплощена в жизнь. Доклад Министерства юстиции, сделанный на этой неделе, предоставил еще более конкретную информацию: было принято 84% рекомендаций комиссии. Кроме того, после ряда инцидентов, случившихся в последние пять лет, включая гибель Йеуды Биадга, психически неуравновешенного молодого человека, который угрожал полицейскому ножом, израильская полиция включила улучшение отношений с эфиопской общиной в список своих первоочередных задач и только в прошлом году провела 80 воркшопов по этой проблеме в своей национальной академии.

В 2016 году департамент внутренних расследований полиции опубликовал данные, которые показывают, что жалобы на жестокость полиции в отношении эфиопов в 22% случаев привели к тому, что полицейским были предъявлены обвинения; это сопоставимо с полицейской статистикой по другим израильским общинам.

Но если вы хотите оценить масштаб перемен, произошедших с эфиопской общиной, обратите внимание на следующее. После того как Совет по высшему образованию, зонтичная организация всех израильских университетов и колледжей, запросил 22 млн долларов на продвижение эфиопов по академической лестнице, их число среди бакалавров резко выросло. В 2000 году лишь 704 эфиопа получили степень бакалавра; к в 2018‑му их число выросло в четыре раза и в семь раз — число эфиопов среди магистрантов. Это значит, что разрыв в образовательном уровне значительно сократился, хотя эфиопы по‑прежнему слабее представлены в университетах и колледжах. Община, к которой относится 1,7% израильтян студенческого возраста, в реальности дает лишь 1,3% студентов.

Разумеется, чем лучше образование, тем лучше работа. За два десятилетия, прошедшие между 1997‑м и 2016 годами, средняя зарплата эфиопов‑мужчин увеличилась на целых 44%, приблизившись к средней по стране. Похожую статистику, указывающую на существенные и прочные улучшения, вы обнаружите и в других сферах. К примеру, обнадеживает неофициальная информация о том, что недавно первый эфиоп закончил престижную летную академию ВВС Израиля. Конечно, еще много работы предстоит: от подготовки преподавательских кадров до промотирования художников, — но если посмотреть на наблюдаемую изо дня в день реальность, а не на истеричные заголовки, вы почувствуете прилив оптимизма.

К сожалению, многие израильтяне не интересуются реальностью.

Случай Тека очень показателен, поскольку обнажает новую линию раскола, которому еще предстоит полностью проявиться в израильской политике, но он уже постепенно становится важнее традиционных разделений на левых и правых, светских и религиозных, которые, казалось, всё определяют в израильском обществе. С одной стороны, здесь те, для кого неравенство и дискриминация представляются проблемами, требующими политического решения: постановки достижимых целей и получения конкретных, осязаемых результатов. С другой — те, для кого неравенство и дискриминация — это грехи, моральное фиаско, которое никак нельзя исправить политическими методами — только искупить путем покаяния. Первая группа ищет решений здесь, на земле; вторая обращает очи вверх.

У такого раскола есть далеко идущие последствия. Прежде всего, он делает любой диалог невозможным. Попробуй скажи тем, кто уверен, будто Израиль 2019 года — это Алабама 1965‑го, что государство успешно инвестирует гигантские ресурсы в искоренение неравенства. Или что обвинения во врожденном расизме немного странно звучат, если учесть тот факт, что именно государство организовало две очень сложные военные операции, чтобы доставить эфиопов в Израиль. Но вы никого не убедите — от вас только отмахнутся. Для истинно верующих реальность, доступная нам в ощущениях, не имеет значения. В возмущенных сердцах истинно верующих нет места статистике. Они стремятся к переменам не эволюционным, а революционным, разрушительным. Потому и прибегли к насилию, к нападениям на полицейские машины, к блокировке шоссе, на которых тысячи израильтян увязли в бесконечных пробках. Для высшей цели все средства хороши.

Современная сознательная демократия может справиться даже с самыми сложными проблемами, но только если разговор укоренен в реальности. А когда начинают звучать абсолютные категории, когда земные показатели вроде университетской статистики или средних зарплат заменяются неопровержимыми обвинениями в расизме, когда возникают требования перемен немедленных и окончательных, как деяние Б‑жье, а не поэтапных, как любой результат человеческих усилий, демократия оказывается в серьезной беде.

Пока что Израилю удается противостоять призывам сумасшедших. И нет лучшего способа продолжать в том же духе, как дальше реализовывать меры по улучшению жизни эфиопской общины. 

Оригинальная публикация: After Ethiopian Israeli Is Killed by Police, Protesters Face a Few Inconvenient Truths