Материал любезно предоставлен Tablet

Как правильно написанное школьное сочинение, «Чист навсегда» — израильский фильм, получивший на этой неделе «Эмми» как документальный фильм на политическую тему — не теряет времени даром и сразу ставит задачу. Его тема — как сообщают нам вступительные титры — иерусалимский «Бейтар», «самая неоднозначная команда в израильской футбольной лиге».

В чем же причина? За титрами следует зловещий кадр: медленно движется Honda Accord, из ее окон высовываются фанаты в желтом и черном и бешено скандируют, как берсерки, собирающиеся уничтожить мирную деревню. Новые титры — да, этот фильм так устроен — сообщают зрителю, что «заядлые фанаты команды считают, что иерусалимский “Бейтар” это больше, чем футбол». Если вы переварите вопиющую банальность этого утверждения — да неужели футбольные болельщики видят в своих действиях глубокий смысл? — то вы готовы к инвективе, выдвигаемой фильмом, к его J’accuse. Тут все просто: «Бейтар» столь «неоднозначен», потому что его «заядлые фанаты» — это толпа неисправимых расистов.

Если вам мало что известно об Израиле, спорте, политике или людях как таковых, вы можете, посмотрев фильм, счесть, что его режиссер Майя Зинштейн вполне убедительно доказывает свой тезис. Она рассказывает про ужасный год — 2012/2013, когда в команду включили двух чеченских игроков, и фанаты возмутились и отказывались болеть за свою команду, пока она не избавится от этих мусульман.

Фильм красочно описывает этакое сошествие в ад. Вначале появляется владелец клуба (на тот момент), российский теневой олигарх Аркадий Гайдамак. Возмущенный тем, что его миллионы не обеспечили ему кресло иерусалимского мэра, Гайдамак решил использовать «Бейтар» для продвижения своего бизнеса и посреди сезона повез команду — куда бы вы подумали? — в Чечню, играть с местной командой, дабы тем самым подольститься к чеченскому авторитарному лидеру — Рамзану Кадырову. На прощание Гайдамак сделал Чечне такой подарок: он нанял двух игроков чеченской сборной — Заура Садаева и Джабраила Кадиева. Сидя в своей богато изукрашенной гостиной — этакий Наполеон в стилистике Лас‑Вегаса — Гайдамак ухмыляется по‑волчьи и, сыпя такими словами, как «пропаганда», сообщает в камеру, что да, он взял чеченских игроков исключительно для того, чтобы взбесить болельщиков, которые подвели его на выборах.

Режиссер, подлинно увлекшийся этим сюжетом — ну или сюжетами, — вывел бы Гайдамака этаким Евгением Онегиным футбольного поля, богатым, утомленным и презрительным, — каким он и вправду является. Такой режиссер изобразил бы взлет и падение Гайдамака: как он долгие годы подкармливал самых преданных болельщиков своей команды, как он высокомерно полагал, что всю израильскую демократию легко можно купить, и как — подобно отвергнутому любовнику — он озлобился на фанатов «Бейтара», как только увидел, что они не принесли ему ожидаемой пользы.

У Зинштейн был доступ к олигарху, и она говорит по‑русски, но в фильме сообщаются лишь обрывки сведений о Гайдамаке. Зрителю не суждено узнать, до какого кризиса он довел команду, лишив ее денег и назначив таких негодных менеджеров, бедный «Бейтар» сменил пять тренеров за два года, и терпение как футболистов, так и фанатов было на исходе.

Но авторы фильма «Чист навсегда» не желают обременять зрителей контекстом, нюансами и вообще чем бы то ни было, способным отвлечь их от скандала, разразившегося, как только два чеченца оказались в Иерусалиме. Вместо фактов зрители получают в изобилии грохот и ярость: болельщики изрыгают проклятия и угрозы, смакуя собственный расизм, и размахивают плакатами с лозунгами вроде «чист навсегда» — в том смысле, что «Бейтар» никогда не должен принимать мусульман в свои ряды. Эти милые ребята известны как La Familia («Семья»); это группа отчаянных таких футбольных фанатов, которые не прочь и коктейль Молотова запульнуть куда‑нибудь, лишь бы настоять на своем. И вот эти хулиганы — главные герои фильма Зинштейн, и мы все время смотрим на них, как они воют, дерутся и осыпают противников оскорблениями.

Сколько же их существует в природе? Я уже писал о La Familia раньше, и по моим подсчетам, группа насчитывает несколько сотен парней. Съемки Зинштейн вроде подтверждают мое мнение: в частности, пост La Familia в фейсбуке, который демонстрируется на экране, получил чуть более 600 лайков. Немного. Поэтому, возможно, самоназвание группы — «А‑комец», «горстка». Мы все время слышим, как один из членов La Familia, парень по имени Моше, звонит на радиопередачи и делает всякие безумные заявления от имени группы, и нам кажется, что этот сердитый парень, у которого явно нет ни друзей, ни товарищей, желающих поддержать его в этой странной затее, наверно, самый одинокий человек во всем Израиле. Когда показывают болельщиков из La Familia в действии, на экране 30, от силы 50 человек, маленькая кучка парней с выпученными глазами и воздетыми вверх кулаками.

Члены La Familia, как вы, наверно, можете догадаться, не очень любят разговаривать с журналистами; я знаю наверняка, потому что пытался. А вот Зинштейн даже не пробовала. За все полтора часа, которые длится фильм, мы видим лишь два‑три коротких эпизода, где болельщики говорят, причем она выбирает тех, кто подтверждает ее исходные предубеждения. Мы не видим, чтобы киношники по‑честному постарались услышать этих возмущенных фанатов, тем более — понять причину их ярости (этого, например, от нас ждут израильские либералы — чтобы мы попытались понять причину гнева палестинцев, нападающих на израильтян).

Зрители фильма «Чист навсегда» могут подумать, что самая большая проблема, с которой когда‑либо сталкивались иерусалимцы, это выход полузащитника Ави Рикана из футбольного клуба «Цюрих». И вообще никак не упоминается то, например, что почти все, кто появляется на экране в течение фильма, выросли, опасаясь шахидов, взрывов в автобусах, наездов грузовиков и других чудовищных форм палестинского терроризма. У «Бейтара» больше болельщиков, чем у любой другой команды в Израиле, и при этом Зинштейн не утруждает себя поисками хотя бы нескольких вменяемых парней, которые могли бы выступить перед камерой и рассказать про себя.

Кто в фильме действительно часто говорит, так это журналисты. Зинштейн то и дело цитирует прессу, чтобы подкрепить свое видение ситуации: что La Familia — это не горстка паршивых овец, а подлинные представители большинства фанатов «Бейтара», остальные просто слишком осторожны, чтобы возмущаться в открытую.

Эксперт за экспертом заявляются из Тель‑Авива, закатывают глаза, хмурят брови и злоупотребляют эпитетами вроде «недостойный» и «позорный». Нападать на «Бейтар» — как мы, болельщики, хорошо знаем — излюбленное дело израильских СМИ: тут и там кудахчут все более и более нетерпимые прогрессисты, готовые обвинить каждого, кто хоть чуть‑чуть расходится с ними во взглядах на «неизлечимый расизм». В кульминационный момент фильма нам показывают стадион — одно пустое сидение за другим, — в то время как радио сообщает, что тысячи фанатов «Бейтара» остались дома в знак солидарности с бойкотом, объявленным группой La Familia. Этим высокооплачиваемым болтунам, да и самой Зинштейн ни на секунду не приходит в голову, что у людей могли быть другие причины для того, чтобы пропустить матч. Никто из них не допускает, что сами журналисты виноваты, раз за разом обвиняя десятки тысяч человек в скрытом расизме — на том лишь основании, что горстка маньяков болеет за ту же команду; после такого уже не хочется приходить на матч.

Но Зинштейн излагает свою точку зрения, больше ничто для нее не имеет значения. К примеру, на чеченских футболистов не выделяется достаточно экранного времени, чтобы превратить их в выпуклых, целостных персонажей. Конфликт между двумя израильскими футболистами — один из них поддерживает чеченских новичков, другой принимает сторону болельщиков — также исследован недостаточно. К концу фильма неизбежно понимаешь, что его режиссера, на самом деле, не интересуют никакие сюжеты в рамках этой истории, если только они не доказывают ее простой, примитивный и во многом ложный тезис: практически все фанаты «Бейтара» — расисты, расисты и еще раз расисты.

Если вы хорошо знаете историю команды, то вспомните Горама Аджоева, таджика мусульманского вероисповедания, который играл за «Бейтар» в 1989‑1990 годах, или Виктора Пачо, албанца мусульманского вероисповедания, который в 1999‑2000 годах был нападающим и кумиром болельщиков, или Ндалу Ибрагима, нигерийца мусульманского вероисповедания, которого в 2005 году «Бейтару» «одолжил» тель‑авивский «Маккаби», и кое‑кто из болельщиков относился к нему предвзято, но не было ничего и отдаленно напоминающего такой взрыв ярости, какой вызвало появление двух чеченцев. Честный и добросовестный режиссер обязательно упомянул бы эти прецеденты. Любознательный и увлеченный режиссер попытался бы выяснить, что изменилось, почему те же фанаты, кто раньше приветствовал появление первых трех мусульман, теперь набросились на чеченских игроков под номерами 4 и 5. У такого режиссера получился бы информативный, аналитический фильм. Но Зинштейн пошла иным путем.

Читателям хромающих на все ноги американских СМИ такой способ смотреть на мир, к сожалению, очень хорошо знаком. Его демонстрирует каждый журналист, который после выборов Дональда Трампа бил себя кулаком в грудь и обещал дойти до настоящей Америки и пощупать ее пульс, а потом возвращался и читал напыщенные нотации, изображая каким‑то чудовищем каждого, кто оказался недостаточно предан новой повестке. Действительно, зачем нам утруждать себя и показывать этих людей, позволять им говорить в камеру, слышать, что они имеют сказать? Мы ведь заранее знаем, что они ниже нас — морально и интеллектуально, и все, что нам нужно, это отснять и смонтировать материал так, чтобы он подтверждал наши предрассудки. Посмотрев фильм «Чист навсегда», вы узнаете про иерусалимский «Бейтар» и футбол ничуть не больше, чем вы узнаете про консерваторов, США и политику, посмотрев Си‑Эн‑Эн.

К счастью, настоящая жизнь начинается там, где заканчиваются фейковые новости. Вскоре после того, как Зинштейн закончила свою безжизненную историю про расизм и пустые места, 31 000 фанатов пришла поддержать «Бейтар» в схватке с заклятым соперником — тель‑авивской командой «А‑поэль». И это было самое многочисленное сборище болельщиков за всю историю клуба. 

Оригинальная публикация: Pitch Imperfect