От топота копыт

Камила Мамадназарбекова 9 января 2015
Поделиться

Режиссер Максим Диденко и художник Павел Семченко из Русского инженерного театра «Ахе» со студентами курса Дмитрия Брусникина Школы‑студии МХАТ сделали спектакль по сборнику рассказов Исаака Бабеля «Конармия». Гражданская война на Украине пересказана языком русского авангарда.

lech273_Страница_59_Изображение_0001Мистическая еврейская культура и украинская народная музыка, площадной театр и католическое многоголосие — такие рамки задают себе авторы музыкально‑пластического балета‑оратории. С неистовством племенных ритуалов и в ритме военных маршей исполнители все это втаптывают в пол. Мерным шагом кирзовых сапог и цокотом копыт Первая конная армия Буденного гонит контрреволюционеров по Волыни.

Кроме четырех лавок и семнадцати стульев на сцене ничего нет. Спектакль начинается в мизансцене Тайной Вечери вместо казачьего пения. Семнадцать ртов за столом производят мерно нарастающий гул. В нем и погромы, и крестьянская жестокость, и зверства польских панов, и удаль красноармейцев — но главное, завороженность и ужас, с которыми на все это смотрит лирический герой дневников Бабеля, интеллигентишка в очках.

Брусникинцы безупречно владеют не только телом, но и ансамблевыми техниками. В «Конармии» на первом плане коллективный танец. Былинность красноармейцев, связь их визуального образа с русским авангардом — самое интересное в спектак­ле. При этом удалось избежать васнецовских буденовок и других клише. Хотя здесь громко кричат и щедро льют красную крас­ку — она обозначает смерть. И революцию, причем именно в модернистском ключе, какой она шагает по полотнам Петрова‑Водкина и поэмам Блока, с прямыми цитатами.

Основная единица измерения спектакля — пластический этюд. Здесь есть сцена затыкания горла древком знамени, сцена группового изнасилования, представленная как хоровод (почти матиссовский «Танец»). Обнаженная натура выглядит угрожающе — несмотря на юность исполнителей. Одна из самых страшных сцен — колодец, в который сбрасывают трупы, а потом ныряют и палачи. Время отбивают титры с названиями городов и местечек: Збруч, Житомир, Ровно. «Революция — скажем ей “да”, но разве субботе скажем мы “нет”?» — спрашивает политрука Лютого житомирский лавочник Гедали.

Пепел и опилки рассыпаются по полу, мука и сахар повисают в воздухе, напоминая о гашеной извести — но и о нафталине. Прямолинейность и громогласность советского театра 1970–1980‑х годов для авторов, кажется, сознательная референция. В этом театре была возможна метафорика танцующих досок (как в спектакле «А зори здесь тихие» на Таганке) и простодушный антивоенный пафос.

Подходя к такой серьезной теме, как война на Украине, авторы зря постеснялись слова «мюзикл». Номерная структура спектакля, арии и хоры отвечают самым высоким требованиям поп‑культурного жанра. Используя рэп и католический хорал, электронную музыку и еврейский танец с бутылками, постоянный соавтор Диденко композитор Иван Кушнир создает интересный музыкальный контрапункт. Раз есть художник Арт Шпигельман, получивший Пулитцеровскую премию за комикс «Maus» про Холокост, почему бы Максиму Диденко не получить очередную номинацию на «Золотую маску» с мюзиклом про ужасы Гражданской войны? Тем более что у Диденко вместе с Семченко и Кушниром уже есть удачный опыт — мюзикл «Ленька Пантелеев», в котором драматические артисты в конструктивистских декорациях поют историю жизни и смерти питерского налетчика и Робин Гуда 1920‑х. Если смотреть «Конармию» как мюзикл, это просто хит сезона. Если же смотреть ее как авангардный драматический спектакль, возникает ощущение ретроспективности. Хотя зрителям, раскупившим билеты на много месяцев вперед, наверное, не нужно ничего этого объяснять.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Пятый пункт: сирийская рулетка, суд над Биби, левый Папа, погромщики, арт-детектив

Что значит для Израиля падение режима Асада? Почему Нетаньяху дает показания в суде? И чем папа римский разочаровал евреев? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.

Правнук Ирода развлекался в пещере на Голанах в стиле римских императоров

Согласно Иосифу Флавию, после того как Второй храм в Иерусалиме был разрушен в 70 г. н. э. Титом и его легионами, римский полководец «отправился в Баниас, и Агриппа устроил ему игры, на которых казнили пленных». Это произошло в Кесарии Филипповой, вероятно, в 70 г. н. э., может быть, годом позже»,

Польская полиция во время Холокоста убивала евреев даже без приказа нацистов 

«Я читал ужасающие вещи в дневниках польских полицейских, описывающих, сколько евреев они убили каждый день. Рассказывали анекдоты о том, как полицейский просил стакан водки, прежде чем застрелить еврея, или как он использовал горячую воду, чтобы смыть кровь с рук. Они убивали друзей и одноклассников без угрызений совести, и даже в таких местах, куда не заходил ни один немец, чтобы проверить их»