Обязывает ли еврейский закон врачей рисковать собственным здоровьем, чтобы вылечить больных?

Материал любезно предоставлен Mosaic

Две недели назад в мой дом в Израиле пришла женщина в костюме химзащиты и протестировала мою семью из семи человек на Ковид‑19. Слава богу, результат был отрицательным. В то же самое время в Чикаго другие незнакомые люди — доктора, медсестры, санитары — ухаживали за дорогим членом нашей семьи, который боролся с коронавирусом (и с тех пор, к счастью, уже выздоровел). У них не было костюма, защищающего все тело, но по крайней мере, они носили маски и перчатки — не ради моего родственника, а чтобы защитить самих себя от инфекции.

Не всем медицинским работникам так повезло. В Соединенных Штатах ощущается серьезная нехватка средств индивидуальной защиты в больницах, и персонал заражается и заболевает. Процент заболевших докторов и медсестер тревожно велик в Испании и Италии, где некоторые опасаются, что это приведет к коллапсу государственной системы здравоохранения. Вспомним также китайских врачей, например, Ли Вэньляна, который пытался предупредить мир об опасности нового вируса, а потом заразился и умер. В самом деле, степень риска, которому подвергаются медицинские работники, лечащие пациентов с коронавирусом, заставляет задаться серьезным вопросом: можно ли оправдать врачей, которые, учитывая угрозу своему здоровью, откажутся лечить зараженных пациентов, особенно в отсутствие необходимой защитной экипировки?

Этот вопрос сам по себе не нов, но нынешняя пандемия значительно повысила ставки. Этический кодекс Американской медицинской ассоциации в 1847 году гласил: «Когда наступает эпидемия, долг [докторов] смотреть в лицо опасности и продолжать свой труд по облегчению страданий заболевших, даже рискуя собственной жизнью». Последующие кодексы отошли от столь откровенных требований, заменив их более общим указанием «работать в меру своих возможностей». Эти вопросы занимали специалистов по медицинской этике в начале эпидемии СПИДа в 1980‑х годах и во время вспышек атипичной пневмонии и Эболы в начале 2000‑х и 2010‑х. Как и в случае с Ковид‑19, эти болезни поначалу были плохо понятны, и наука еще не знала, каким путем они передаются. Коронавирус, судя по имеющимся данным, распространяется очень быстро и легко. Пожарники, полицейские и солдаты выбирают свою профессию, зная, что она требует подвергаться опасности и даже жертвовать жизнью; с врачами, медсестрами, санитарами дело обстоит иначе. Но вот сейчас их работа тоже требует рисковать жизнью.

Столкнувшись с такими сложными и насущными вопросами, стоит обратиться к еврейской традиции с ее длинной и богатой историей решения подобных этических дилемм. Исходной точкой любых подобных дискуссий является известная талмудическая максима: «Кто спасает одну жизнь, считается спасшим целый мир». Точнее, Талмуд выводит обязанность спасти жизнь другому человеку из двух библейских стихов. Первый — это предписание восстановить утерянную собственность (Дварим 22:2). Может быть, это несколько неожиданное отождествление, но Талмуд считает наше здоровье нашей важнейшей собственностью, и когда человек его теряет, другие обязаны помочь его восстановить. Второй стих, на первый взгляд, более уместный в данном случае, это Ваикра 19:16: «Не стой праздно рядом с кровью ближнего твоего». По мнению Талмуда, этот стих призывает еврея отдать все имеющиеся средства для спасения чьей‑либо жизни. Однако отсюда совершенно не следует, что человек должен рисковать собственной жизнью, чтобы выполнить эти требования. В конце концов, прямо запрещается ставить под угрозу свою жизнь, чтобы соблюсти субботу или кашрут или посетить синагогу. За редкими исключениями алаха требует от нас «жить по заповедям, а не умирать». Согласно тому же принципу, ортодоксальные врачи, водители скорой помощи или солдаты, как правило, нарушают субботу ради спасения жизней других людей.

То, что эти алахические принципы, столь высоко ценящие святость человеческой жизни, могут конфликтовать друг с другом, Талмуд признает в дискуссии между двумя мудрецами III века н.э. Когда некий третий мудрец был схвачен и подвергался смертельной опасности, рабби Йоханан, сочтя, что опасность спасательной операции слишком велика, провозгласил: «Готовьте погребальный саван», — то есть примите тот факт, что жизнь узника будет отнята. Напротив, ученик и интеллектуальный соперник рабби Йоханана Реш Лакиш смело заявил: «Я либо убью, либо буду убит. Я пойду и силой освобожу его». Смелая спасательная миссия Реш Лакиша увенчалась успехом, но его личная отвага не превратилась в норму; большинство постталмудических еврейских ученых считали нормативной позицию рабби Йоханана.

Однако как применить мнение рабби Йоханана: не рискуй своей жизнью ради спасения чужой, — к нынешней ситуации? Это не так очевидно, как может показаться на первый взгляд. Рабби Йоханан просчитал, что спасатель вроде Реш Лакиша будет рисковать своей жизнью при очень низкой вероятности успешного спасения узника. Аналогичным образом, человек, не умеющий плавать, не должен прыгать в быстрый поток, чтобы спасти утопающего, а вот тренированный спасатель должен. Или — возьмем другой пример — большинство алахических авторитетов считают донорство почки — на данный момент процедуру с низким уровнем риска — делом и позволительным, и достойным. (Однако когда нужно жертвовать своим телом, вопрос дебатируемый; так, одно авторитетное средневековое постановление гласило, что не следует отрубать себе руки, чтобы спасти жизнь другого человека.)

Короче говоря, нужно найти баланс между риском и вероятным исходом операции, и чтобы нащупать этот баланс в нашей нынешней ситуации, обратимся к мудрецам прошлого, писавшим о заражении. Еще за много веков до открытия бактерий и вирусов в Новое время, люди понимали, что во время эпидемии спасением может быть отъезд из города, охваченного болезнью. Поэтому великий польский алахист XVI века рабби Соломон Луриа ссылается на талмудическое мнение, согласно которому человек должен бежать от эпидемии, но добавляет важную оговорку: «Если у человека есть возможность спасти других — либо физически, либо деньгами, — боже упаси, чтобы он воздержался от этого и отмежевался бы от страданий народа». Иными словами, обязанность помогать больным не распределена по всему обществу в равной мере. Те, кто действительно могут помочь, обязаны подвергаться большему риску.

Наиболее пространная дискуссия об этих обязанностях развернулась по следам эпидемий холеры, захлестнувших Европу в XIX и начале XX века. В 1829 году немецко‑еврейский ученый Исраэль Лифшиц запретил нанимать людей для ухода за больными холерой, поскольку полагал риск слишком высоким. Следуя этому прецеденту, рабби Зеэв Вольф Ляйтер из Амстердама незамедлительно после начала Первой мировой войны постановил, что нет требования подвергать себя опасности ради ухода за крайне заразными пациентами. Однако такие решения были исключением, а не правилом. Во время той же эпидемии 1829 года Акива Эйгер, выдающийся немецкий талмудист своего времени, поддержал найм санитаров и активное вмешательство докторов, хотя с готовностью признавал, что они не смогут защитить себя от заражения.

Позднее в том же столетии рабби Хаим Соловейчик из Бриска и Элиягу Хаим Майзельс из Лодзи лично помогали переносить заболевших холерой туда, где им могли оказать медицинскую помощь. Поставленный перед необходимостью оправдать решение подвергнуть себя подобному риску, Соловейчик заявил, что необходимо следовать примеру Реш Лакиша и подвергать опасности себя, дабы спасти тех, кто уже подвергся опасности. Соловейчик и Майзельс выжили, но многие другие, кто ухаживал за больными, подхватили болезнь и умерли.

Сходным образом во время вспышки холеры в Иерусалиме в 1865–1866 годах крупный сефардский раввин Хаим Хазан переехал на территорию Старого города, чтобы раздавать милостыню и пищу, а молодой и решительный доктор Биньямин Ротцигель вел героическую борьбу по предотвращению распространения болезни, в то же время самоотверженно ухаживая за ее жертвами. Кто‑то выжил, но среди умерших была жена Ротцигеля и их трехмесячный сын. Спустя два месяца, когда эпидемия уже пошла на спад, Ротцигель сам заболел и был похоронен вместе со своей семьей на холерном участке кладбища на Масличной горе.

Ориентируясь отчасти на эти образцы самопожертвования, алахические авторитеты последних 70 лет, как правило, склонялись к тому, что врачи должны лечить больных во время пандемии, — особенно учитывая наше более продвинутое понимание того, как происходит заражение, и, соответственно, более эффективные инструменты предотвращения оного. В конечном счете эти авторитеты в своих доводах ссылались не на обязанности индивида, а на нужды общества: люди с наибольшим опытом и наилучшей подготовкой должны делать свое дело, чтобы спасти тех, кто страдает, и умерить распространение инфекции («сгладить кривую», как мы сейчас говорим). Притом что трудно обосновать юридическое обязательство (хиюв) лечить, можно требовать, чтобы люди выполняли это великое дело (мицва раба) в рамках своей гражданской ответственности. Ученый, наиболее подробно писавший на эту тему, — блистательный иерусалимский раввин Элиезер Вальденбург (1915–2006) — сравнивал эпидемию с полем битвы, на котором солдаты и медики подвергают себя опасности, чтобы спасти общество в целом.

Нынешний дефицит средств индивидуальной защиты, однако, провоцирует особые опасения. В конце концов, офицеры не должны без нужды подставлять своих солдат под огонь противника, а медицинские работники, которые работают в структурах и подчиняются традициям отличным от армейских, могут с большей легкостью «дезертировать», если будут думать, что политические лидеры подвели их, не заготовив достаточное количество защитной экипировки. Они лучше приберегут себя, свои умения и услуги, для другого случая. И мы не можем осуждать отдельного врача или медсестру, которые наверняка связаны и другими обязательствами — обязательствами родителя, ребенка, мужа, жены, — за их отказ входить в палату, заполненную больными и заразными пациентами без какой бы то ни было защиты, даже без хирургической маски. Однако если все доктора и медсестры начнут уклоняться от своих обязанностей, чудесные достижения современной медицины будут напрасны и мы будем столь же уязвимы для коронавируса, как наши предки два века назад для холеры.

Если население в целом пока что по‑разному отнеслось к соблюдению правил социального дистанцирования, медицинские работники — к их чести надо сказать — продолжают являться на свои смены. Во время пандемии им на плечи ложится гигантское бремя, и поддерживают их героические добродетели — честь и готовность к самопожертвованию. Вопреки закономерным опасениям социологов насчет того, что организация общества вокруг прав личности ослабит гражданскую ответственность, в час кризиса героизм проявляется практически в каждой палате каждой больницы как раз в тех странах, где, как казалось, его не хватало. Надо надеяться, что самопожертвование, проявляемое нынче медицинскими работниками, приведет к возобновлению чувства взаимной ответственности в обществе в целом. То представление об обязанностях общества и индивида, которое предопределяло постановления Лурии и Вальденбурга, предполагает, что индивид признает определенные обязательства, которые накладывает на него его роль. Это отправляет нас обратно к Реш Лакишу, который не издавал общего постановления вроде того, что «люди должны рисковать своей жизнью, чтобы спасти пленников, которым угрожает смерть». Скорее, своим примером он утверждал, что «я, Реш Лакиш, буду рисковать своей безопасностью, когда жизни других несомненно находятся в опасности». Такое поведение может не быть нормой, но такой пример абсолютно необходим в чрезвычайных обстоятельствах.

Стоит заметить, что прежде чем сделаться ученым, Реш Лакиш был разбойником. Его прежний род деятельности помог ему приобрести навыки, необходимые для рискованной спасательной миссии, а его новый род деятельности помог ему осознать свой долг взять на себя этот риск. В примерах про холеру, которые я приводил выше, своей жизнью рисковали не только доктора, но и раввины. Их благородное поведение без сомнения служило вдохновением для других и, возможно, также напоминанием, что наш общественный порядок зиждится на добродетельных гражданах, которые с готовностью отвечают велению долга и что наши обязательства друг перед другом неотделимы от наших обязательств перед Б‑гом.

Оригинальная публикация: Does Jewish Law Oblige Doctors to Risk Their Own Health to Heal the Sick?