Липшиц в то время был в большей степени озабочен своими творческими задачами и бедственным положением друзей, чем русской революцией и большевистским переворотом. Например, очень беспокоил его сильно пьющий, оголодавший и обтрепанный «тосканской принц» Модильяни. Чтоб дать чуток заработать другу Амедео, Липшиц заказал ему свой с Бертой семейный портрет, предложив за работу солидную почасовую плату.

— У меня на теле есть точка. Татуировка, короче. При некоторых понятных обстоятельствах эта точка превращается в однострочную надпись: «Ах, Одесса, жемчужина у моря / Ах, Одесса, ты знала много горя / Ах, Одесса, любимый, милый край / Живи, Одесса, и процветай». Только без точек и запятых, иначе бы не уместилось. Так вот, завтра половины этой надписи уже не будет в живых.

Мои бабушки и дедушки всегда говорили, что еврейский мальчик должен уметь читать уже в пять лет. В этом возрасте меня научили читать для того, чтобы я начал задавать вопросы. И когда я стал задавать вопросы и между нами начались какие‑то споры и мой дед сказал: “Послушай, люди спорят не для того, чтобы кто‑то из них оказался прав. Люди спорят, чтобы найти истину, и это делает человека умнее”.