Сегодня из материалов столетней давности мы выбрали для публикации статью Владимира Жаботинского о проблемах сионистского движения и статью Иешаягу Клинова о положении евреев в России и Палестине в связи с развитием и доминированием коммунистической идеологии. К ним примыкает весьма информативный репортаж под названием «Еврейская неделя», который выглядит очень драматично: в синагоге давка и паника с человеческими жертвами, в России и на Украине евреи сами с энтузиазмом уничтожают всякие признаки еврейской жизни…

Статья Жаботинского «Большинство» нечасто привлекает внимание историков сионистского движения. В целом он написал проходную статью, в рамках некоей серии, после прихода к руководству редакционной политикой еженедельника «Рассвет». Жаботинский напоминает о простых вещах, повторяет азбучные истины. Но скрытый драматизм текста состоит в том, что фактически он обвиняет Сионистскую организацию в забвении этих истин и в отходе от принципов, записанных в основополагающих документах.

Читатели могут возразить: коль скоро автор призывает евреев создать численное большинство в Палестине, было бы логично ему самому туда отправиться и обратиться с таким призывом из Палестины, а не из спокойной и безопасной тогда еще Германии. Жаботинский бы с этим грустно согласился. Но драматизм его судьбы состоял в том, что при всем его стремлении в Страну Израиля эта дорога была для него заказана.

За несколько лет до того англичане посадили его в тюрьму в Акко за организацию отрядов вооруженного сопротивления и приговорили к 15 годам каторги. Сейчас в этой тюрьме музей, и любой может посетить ту самую камеру, в административном корпусе для особо охраняемых заключенных, где сидел Жаботинский.

Внешне почти идиллия: в зарешеченном окне — купол мечети, каждое утро заключенных будил призыв муэдзина, а если прижаться щекой к решетке, виден краешек моря, что наверняка напоминало о родной Одессе… Может, именно там у Жаботинского родилась мысль переделать старый рассказ «Пятеро» в полноценный роман о жизни одесской интеллигенции на рубеже веков… Но обстановка не благоприятствовала большим литературным планам: прямо под камерой Жаботинского находился зал с виселицей для приведения в исполнение смертных приговоров.

Жаботинского удалось спасти. Но его выслали, и попытки вернуться в Землю Израиля наталкивались на запрет британской администрации и сопротивление бывших однопартийцев во главе с Вейцманом. Когда‑то оба сионистских лидера демонстрировали перед британцами непримиримую вражду: Жаботинский был «злой авантюрист», резкие требования которого шокировали, а Вейцман, милый и «добрый джентльмен», успокаивая британцев и возмущаясь вместе с ними, подсказывал компромиссы. Спустя много десятилетий обнаружилось несколько томов переписки Жаботинского и Вейцмана: оказывается, они согласовывали эти демарши против англичан и друг против друга, так было лучше для дела.

Теперь уже Вейцман, который мог бы повлиять на пересмотр приговора, сам просил Жаботинского повременить с возвращением. Жаботинский же, выйдя из правления Сионистской организации, обвинял ее в отступлении от целей и забвении принципов.

Статья Иешаягу Клинова, соратника Жаботинского, посвящена теме евреев и коммунистов. В России Евсекция «из кожи лезет вон, чтобы угодить кому следует, а хозяин — нуль внимания». Что ж, антисемитизм в равной мере распространялся и на евреев‑коммунистов, и на евреев‑некоммунистов — автор горько злорадствует по этому поводу, когда власть щелкает Евсекцию по носу. Но общая политика вполне ясна: не только внутренняя, но и внешняя, направленная на Палестину, где создаются две коммунистические партии, которые то ли объединятся, то ли нет, но несомненно будут арабскими и проарабскими.

И евреи вновь перед выбором: бороться «за счастье человечества», что в действительности означает утрату своего еще не созданного государства, или решать собственные проблемы к неудовольствию противников самой идеи, что евреи такие же люди, как все остальные, и имеют право на свое государство, как все народы.