110 лет назад родилась киноактриса Эмма Цесарская

Эмма Владимировна Цесарская, звезда советского кино 1920–1940-х годов, имела феноменальный успех у миллионов кинозрителей, от которых она до конца жизни получала тысячи писем с восторженными оценками ее творчества и признаниями в любви. Талант актрисы был по-настоящему самобытным и основывался прежде всего на тонкой интуиции, природном темпераменте и искренности. Ее популярности способствовали броская, неповторимая внешность, ставшая на какой-то период эталоном женской красоты, выразительный гипнотический взгляд, столь необходимый в немом кино. Сам вождь всех народов, как вспоминал Б. З. Шумяцкий, изрек после просмотра фильма с ее участием: «Какая Цесарская красивая!»

Актриса играла простых русских женщин, чаще крестьянок, оказавшихся в сложных и драматических жизненных обстоятельствах. Она полюбила и облагородила своих героинь, наделила их характерами, в которых соединились недюжинная сила и душевная доброта. Лион Фейхтвангер назвал ее в шутку «баба рязанская», а Соломон Михоэлс, встретив в театре, спросил: «Эмма, как тебе удается так выразительно играть простых, деревенских русских женщин?»

…Эмма Цесарская родилась в Днепропетровске (тогда Екатеринославе) 3 июня 1909 года в интеллигентной еврейской семье, где детям рассказывали о традициях и сложной истории еврейского народа, о пережитых погромах.

Девочка мечтала стать пианисткой, выступать на эстраде. В 15 лет она встретила на улице родного города 22-летнего артиста-гастролера Мишу Яншина, который сказал ей полушутя-полусерьезно: «Вы знаете, Эмма, из вас со временем получится прекрасная актриса». Через несколько месяцев она приехала в Москву, и в 1925-м ее приняли в киношколу Б. Б. Чайковского. Через два года она с другими студентами попала на киностудию «Совкино» для участия в массовках. Увидев фотопробы девушки в облике свахи, режиссеры О. Преображенская и И. Правов, восхищенные ее красотой, пригласили дебютантку на главную роль Василисы в фильме «Бабы рязанские». В 17 лет Э. Цесарская талантливо вписалась в острую мелодраму, создала сильный и обаятельный образ русской крестьянки с нелегкой судьбой, нашедшей свой путь в жизни. Еще больший успех выпал на ее долю после выхода фильма А. Штрижака и Д. Познанского «Ее путь» (1929).

Актриса сумела раскрыть драму подневольного замужества крестьянки, красоту любви героини к пленному австрийцу, рождение в ее душе человеческого достоинства. Работая без дублерши, она в картине Е. Иванова-Баркова «Иуда» (1930) в роли партизанки Насти мчится на лошади, переправляется через ущелье, в картине «Вражьи тропы» Преображенской и Правова (1935) в роли молодой крестьянки Феклы управляет трактором. Известный немецкий режиссер, создатель пролетарского политического театра в Германии 1920-х годов Эрвин Пискатор пригласил Эмму Цесарскую на небольшую роль в фильме «Восстание рыбаков», снятому в СССР в 1934 году.

Вершиной творчества актрисы была роль Аксиньи в картине Преображенской и Правова «Тихий Дон» (1931). В создании фильма принимала участие германская кинофирма «Дерусса», которая потребовала, чтобы Аксинью играла только Цесарская. На эту роль актриса была утверждена без проб за девять месяцев до начала съемок. У миллионов зрителей не было сомнений, что Эмма Цесарская — настоящая донская казачка, пришедшая на экран из самой жизни. Все в Аксинье было живым, непридуманным: и яркая белозубая улыбка, и сердито сдвинутые в минуты гнева брови, и тот интерес, который она проявляет к молодому Григорию Мелехову, и отчаянные попытки загладить свою вину перед любимым человеком, вернувшимся с фронта. «Однажды, — вспоминала актриса, — Михаил Шолохов возбужденно заявил мне и Абрикосову, исполнявшему роль Григория: “Вы, черти, ходите у меня перед глазами!”» Писатель мечтал работать дальше с той же съемочной группой, читал актерам в гостинице новые главы и фрагменты романа. «Я заплакала, — рассказывает Эмма Владимировна, — узнав, что моя Аксинья утонула, когда шла по тонкому льду, и просила писателя придумать ей смерть полегче». Продолжение фильма предполагалось снять совместно с фирмой «Дерусса», но после прихода Гитлера к власти в Германии реализация замысла оказалась невозможной.

Советские и зарубежные журналы тех лет демонстрируют Цесарскую в русском сарафане на сельском сходе, Цесарскую за плугом, Цесарскую смеющуюся, Цесарскую плачущую. Представитель фирмы «Дерусса» посылает ей письма с предложениями сделать из нее западную звезду, германские и американские газеты, говоря о ней, пользуются такими выражениями, как «очень красивый русский тип», «изумительная фигура русской крестьянки», «самая красивая актриса».

В первой половине 1930-х годов Эмма Цесарская сложилась как драматическая актриса, тяготеющая к полнокровному реалистическому образу и острым жизненным конфликтам. Ею заинтересовались многие талантливые режиссеры. В семейном архиве Цесарских сохранилось письмо режиссера Л. Трауберга от 17 ноября 1929 года. Обращаясь к актрисе, он пишет из Ленинграда: «…У меня чрезвычайно мало интереса к большинству людей, работающих в советской кинематографии, в частности ужасно плохо отношусь к актрисам, почему так — не стоит писать. По непонятной причине с чрезвычайным интересом думаю о вашей работе» .

В 1933 году М. Ромм пригласил ее на роль мопассановской Пышки. «Он ждал меня три месяца и очень сожалел, — рассказывает актриса, — что “Межрабпомфильм” не отпустил меня на съемки, я тогда была занята в другом фильме…»

Но стать звездой европейского кино ей все же не пришлось: помешал железный занавес, разделивший СССР и западные страны на «два мира, две системы». Кинопродюсеры Германии, Франции и Англии официально пригласили Эмму Цесарскую на роль Грушеньки в постановке «Братьев Карамазовых», назвав ее единственной кандидаткой на эту роль и посулив баснословно высокий гонорар.

«Один из руководящих киноработников, К. М. Шведчиков, — вспоминала актриса, — сказал мне, ознакомившись с этим предложением: “Ну что ж, если зарубежные фирмы привлекут и наших кинематографистов, то я согласен”. Я начала активно изучать английский язык, артист Б. Инкижинов писал из Парижа, что меня там очень ждут. Через год все изменилось: представитель “Инторгкино” запретил мне встречаться с французским репортером, который имел поручение выяснить, согласна ли я сниматься в фильме».

Эмму окружало множество верных друзей и поклонников. Это и влюбленный в нее Михаил Шолохов, обращавшийся к ней в письмах: «Эммушка!», «Песня моя!», «Лихо ты мое…», и известный французский общественный деятель Поль Вайян Кутюрье, или, как она ласково говорила, Вайяшка, который научил ее делать яичницу по-пиренейски. К поклонникам ее таланта принадлежали маршал М. Тухачевский, командармы Р. Эйдеман и А. Корк, партийно-государственный деятель Г. Пятаков, видные чекисты — почти все они были позже репрессированы. Как-то в антракте циркового представления ей крепко пожал руку сам Н. Ежов.

Однажды в 1932 году на Петровке актрису остановил плотный мужчина. «Вы Эми… Цесарская», — обратился он к ней, с трудом выговаривая русские слова. Это был американский бизнесмен, инженер-строитель Зара Уиткин. Человек ультралевых взглядов, он приехал в СССР как иностранный специалист, задумав организовать здесь крупноблочное строительство. В Москву его привела и любовь к «темноволосой богине» Эмме Цесарской, которая называла американца «тяжелой индустрией». Мистер Уиткин сообщил ей, что купил все фильмы с ее участием и много раз их смотрел. Он с жаром убеждал актрису пойти с ним в «зэкс» и уехать в Америку, где она будет работать на киностудии «ХХ век Фокс», обещал построить для нее роскошную виллу. «О вашем решении, — сказал он, — я бы хотел сообщить нашим корреспондентам, ведь я приехал в Европу, чтобы познакомиться с Роменом Ролланом и Эммой Цесарской!» Но Зара Уиткин уехал в Америку ни с чем: крупноблочное строительство ему организовать не удалось, хотя он обращался за содействием в Кремль и на Лубянку, а Цесарская вышла замуж за советского подданного, чекиста высокого ранга Макса Станиславского, польского еврея, приехавшего в Россию накануне октября 1917 года. Он служил в ВЧК, занимал ответственные посты в ОГПУ и НКВД, часто выезжал за границу. Именно с ним она явилась 11 января 1935 года в Большой театр на торжественное заседание в честь 15-летия советской кинематографии. Когда секретарь президиума ЦИК А. Енукидзе, поздравляя первых деятелей советского киноискусства с присуждением им наград и почетных званий, произнес фамилию Цесарской, ставшей заслуженной артисткой РСФСР, в зале раздались аплодисменты. Актриса взглянула в сторону левой ложи бенуара: там медленно, с некоторой ленцой, аплодировал Сталин.

Еще один раз Цесарская видела вождя на достаточно близком расстоянии. Она вспоминала: «В 1936 году мне довелось побывать на авиационном празднике в Тушино, и нас с мужем пригласили на правительственную трибуну. Буквально в двух-трех шагах от меня, впереди, стоял Сталин во френче и знаменитой кепке с квадратным козырьком. Он показался мне глубоким стариком с помятым желтоватым лицом, пробуравленным оспинками и покрытым сеткой морщин, с прищуренными беспокойными глазами. Уже не помню, кто еще был из Политбюро, но почему-то больше других запомнился Ворошилов, преданно ловивший каждый взгляд Сталина. Большой группой стояли военные с ромбами в петлицах. И члены Политбюро, и военные, и гости были несколько скованы, переговаривались очень тихо, словно находясь под усиленным контролем. Я остро почувствовала, что между Сталиным и людьми, собравшимися на трибуне, существует какая-то незримая дистанция. Сам Сталин держался особняком, и, приглядевшись к нему, я ощутила в его поведении некоторую нервозность: он то улыбался, глядя в небо на парашютистов, то безразлично отворачивался в сторону и проводил по лицу рукой с растопыренными пальцами, то лицо его принимало сумеречное выражение. Порой он прохаживался вдоль трибуны, обводя внимательным и тяжелым взглядом окружающих».

23 марта 1937 года в жизни артистки все резко изменилось. Ее муж, спешно переведенный Ежовым на должность заместителя начальника Главного управления пожарной охраны НКВД, с работы не вернулся. Во время обыска в четырехкомнатной квартире в Фурманном переулке, который продолжался всю ночь, у Цесарской забрали все документы, фотографии и письма мужа, лишь чудом, в складках белья, сохранилось несколько писем. «Должен сказать, — писал он в одном из них, — что все мы обречены в большинстве случаев на постоянный обман, и вокруг нас все носит печать зла и безобразия… Есть и истинная, необманчивая действительность, которую мы забываем в погоне за ложью…»

Имущество молодой семьи было конфисковано, квартиру пришлось освободить, а Эмму Владимировну с годовалым сыном поселили в бараке на окраине города, ветхом, мрачно-сером сооружении лагерного типа, набитом женами репрессированных ответственных работников. У несчастных отняли паспорта, их выслали в Астрахань, а потом арестовали. Однако Цесарской комендант барака вернул паспорт: видимо, было указание пока ее не трогать. Вскоре мать забрала ее с сыном к себе. Из кино она была фактически изгнана, ей даже не позволили завершить работу в фильме «Дочь Родины», где она снялась практически во всех сценах, на роль пригласили другую актрису. А на улице к ней подходили люди, спрашивали, почему она так долго не снималась.

Весной 1938 года Эмма Цесарская случайно попала на заседание кинематографистов, которое вел Сергей Юткевич. Неожиданно она получила записку из президиума: «Из зала требуют, чтобы вы, жена врага народа, сейчас же покинули наше заседание». Прочла записку и актриса Елена Кузьмина, сидевшая рядом. Тихо ахнув, она попыталась удержать Цесарскую, но та встала и со скомканной бумажкой в руке пошла к выходу сквозь строй испуганных, сочувствующих и равнодушно-неприязненных взглядов. Как рассказывают родные Эммы Владимировны, она пришла в Демидовский переулок, на квартиру отца, и тут дала волю слезам. Потом долго искала его именной револьвер, но, к счастью, не нашла…

На долгие годы в душе актрисы поселился страх. Опасаясь ареста, она несколько раз уничтожала документы и письма, полученные из-за границы, даже вырвала некоторые «сомнительные» страницы из старых домашних книг.

По совету Шолохова, который не оставил ее в трудное для нее время, Цесарская написала письмо Молотову. В августе 1938 года ей пришло извещение из Главного управления кинематографии с предложением «срочно зайти в секретариат комитета». Ее принял новый руководитель ГУКа, бывший чекист Дукельский, человек с гладко побритой головой и холодным взглядом. Держа руку за бортом темно-синего френча, он любезно кивнул и показал актрисе на стул. Эмма Владимировна, продолжив этот немой диалог, положила на стол газету «Вечерняя Москва» с рекламой «Тихого Дона». Вместо фамилии исполнительницы роли Аксиньи стояли черные крестики. Хозяин кабинета посмотрел, покачал головой и произнес:

— Что они с вами сделали?

Наконец осенью 1938 года она получила приглашение сниматься в кинокомедии «Девушка с характером», а затем и в других фильмах. Цесарской вернули грамоту заслуженной артистки РСФСР, изъятую при обыске. Однако все происшедшее не могло не оказать отрицательного воздействия на творчество актрисы. Она снималась в ряде весьма средних картин с убогой драматургией без прежнего вдохновения. В «Девушке с характером» она играла решительно-прямолинейную жену командира, которая с наигранным оптимизмом призывает советских женщин ехать на Дальний Восток. Ее рыбачка Ольга в картине В. Баталова «Бабы» (1940) не лишена обаяния, но этому образу недостает психологической убедительности. В «Богдане Хмельницком» режиссера И. Савченко (1941) она увлеченно сыграла роль веселой, красивой и разбитной шинкарки.

С 1945 по 1965 год Э. В. Цесарская работала в Театре-студии киноактера, но в спектаклях была занята довольно редко. В 1946 году на съемках картины «Освобожденная земля», где она играла председателя колхоза Надежду Притуляк, она подружилась с известным актером Василием Ваниным. Ванин с лукавым юмором говорил ей, что надо «очеловечивать и плохую драматургию». Однажды в конце 1940-х годов он позвонил актрисе и доверительно как член наградной комиссии сообщил ей, что она представлена к ордену Трудового Красного Знамени. Но… среди огромного числа награжденных Цесарской не оказалось. Трудно проходило в 1950-е годы и ее заявление о приеме в Союз кинематографистов СССР. Пырьев был против, но Каплер настоял на приеме, напомнив о больших заслугах Цесарской в советском кино. После войны она захотела поехать в советский армейский театр на территории ГДР, но и в этом ей было отказано. И еще много лет, вплоть до 1958 года, тянулся за ней «шлейф» жены врага народа.

Дружба с Ваниным, Шолоховым, посещение театров и концертов, работа в Театре-студии киноактера — все это и радовало, и отвлекало от горьких мыслей, но неуверенность в будущем оставалась еще долго. В душе актрисы вновь вспыхнул страх перед возможными репрессиями после ареста в 1951 году сына киноактрисы, коллеги по театру Г. С. Кравченко-Каменевой. Приступ страха повторился в 1952-м, во время «дела врачей», когда пришли с обыском к известному терапевту, жившему в одной из соседних квартир.

В те годы с большим успехом шел фильм И. Пырьева «Кубанские казаки». И Цесарская, и кинопресса часто получали письма от зрителей с вопросом, почему Аксинья из «Тихого Дона» не снималась в этой картине. Артист Лукьянов, игравший в «Кубанских казаках», предложил ей сделать концертный номер по мотивам популярного фильма. Актриса довольно резко ответила: «Вы хотите, чтобы на меня упал еще один кирпич!»

В 1959 году Цесарская получила документы о реабилитации мужа, восстановлении его в партии, узнала, что он был расстрелян в июне 1937-го.

До 1964 года актриса снялась в фильмах «Майская ночь», «Високосный год», «На диком бреге Иртыша», «Нахаленок», «Когда казаки плачут» и т.д. Но ей достались в основном небольшие роли. В 1965 году она ушла на пенсию и больше никогда не снималась. Ей хотелось поправить пошатнувшееся здоровье, больше времени отдавать семье, друзьям, чтению.

28 февраля 1990 года Э. В. Цесарская умерла.

Известный киноактер, народный артист М. Глузский как-то сказал: «Эмма Владимировна Цесарская давно покорила мое сердце как замечательная актриса и очаровательная женщина. Она и после своей смерти остается для нас, актеров, и для многих зрителей живой и бесценной реликвией советского киноискусства 1920–1940-х годов.

(Опубликовано в №25, май-июнь 1994)