2023‑й — юбилейный год для фестиваля израильских фильмов в Москве. В этом году его формат был сначала пересмотрен — фестивальная неделя сократилась до трех дней, но при этом была расширена география, от Санкт‑Петербурга до Красноярска, где показы уже прошли. Москва по плану завершала фест, с 12 по 14 октября. А потом, 7 октября, ХАМАС напал на Израиль, и фест готовы были отменить. Но этого не произошло — убрав праздничные анонсы, кинотеатр «Пионер» сохранил программу показов. Случилось это не только потому, что искусство помогает пережить морок: в программе оказался фильм, демонстрацию которого нельзя было отменить.

Это короткометражка «Неурим» Шайли Атари. Трогательная история зарождающегося чувства между массажистом и его пациенткой, прикованной после серьезной травмы к инвалидному креслу. Шайли Атари — режиссер нескольких успешных короткометражек, «Неурим» был отобран в Канны в программу Cinefondation и попал на другие международные фестивали. А еще Шайли Атари жила со своим мужем, режиссером Яхавом Виннером, и их месячной дочкой в кибуце Кфар‑Аза, куда 7 октября ворвались палестинские террористы. Яхав остался в доме, чтобы задержать нападавших. Более 26 часов Шайли с ребенком провели без еды и воды, но спаслись. А тело Яхава 10 октября нашли среди убитых в Кфар‑Аза.

«Неурим» Шайли Атари, где она и сыграла главную роль, — не только продюсерское детище Яхава Виннера, но и память о нем. И все фильмы в программе — память о том Израиле, который после октября 2023‑го станет другим.

Отложенное взросление

В программе — блок игровых полнометражных фильмов, трех короткометражек и трех документальных картин. Удивительно, что почти все игровые ленты описывают ситуацию болезненного принятия своего возраста и связанных с этим проблем.

«Тель‑Авив» Марата Пархомовского вводит нас в мир фрустраций 30‑летних. Герои слишком взрослые, чтобы тусоваться в клубах, но еще недостаточно для того, чтобы засесть перед телевизором. Незаконченная учеба, отсутствие стабильного заработка, раздражающий ритм мегаполиса — а на горизонте перспектива погрузиться в мир пеленок и прочих родительских радостей. Герои, супруги Михаэль и Дана, как могут оттягивают момент взросления. Дана не готова привязать себя к дому, а Михаэль никак не закончит постановку своей пьесы «Урбанизм» в театре. Он вынужден жить в Тель‑Авиве, который ненавидит, и город отвечает ему взаимностью. Референс пьесы — тексты Георга Зиммеля, а он, Михаэль, — иллюстрация тезиса о невротичности жителей больших городов. Михаэль называет себя «другим», подчеркивая свою инородность в городе, стремящемся к успеху, и не только в нем. В «Экскурсе о чужаке» Зиммель приводил в пример евреев как архетипических чужаков в европейских городах, но Михаэль ощущает двойное бремя отчужденности — и от жителей, и от собственного окружения, даже от семьи. Михаэль, или Микки, не маркирован, как тот же репатриант, что усилило бы его чуждость. И режиссер не ищет столь удобного, но и шаблонного для израильского кино объяснения. Однако мы слышим легкий акцент Марата, сыгравшего в своем фильме небольшую роль.

Второй фильм про Тель‑Авив и некую пару с нерешенными проблемами — «Элик и Джимми» Гудис Шнайдер. Он — мечтательный интеллектуал, у которого нет работы и много лишнего веса. Она — целеустремленная айтишница, красивая и обеспеченная, ищущая в мужчинах признаки эмпатии, которую никак не может найти. Это комедия — жанр, о котором сегодня трудно даже думать. Но комедия, поднимающая тему принятия своих и чужих недостатков, болезненности осознания того факта, что мир неидеален, и признание необходимости идти, даже поступаясь принципами, навстречу другому.

Проблему инфантилизма продолжает короткий метр Ленни Коэн и Гая Израэли «Базисный дефект». Рут пытается навязать окружающим заботу о себе и вину за ее депрессии, комплексы и разочарования. Немного гротескная история о категорическом нежелании молодых людей брать ответственность за свою жизнь на себя. Отстаиванию собственных границ посвящена короткометражка «Свекольный суп», где молодая пара в ожидании ребенка встречает Песах в компании незваных родственников — вздорной свекрови и ее старшей дочери. «Караоке» Моше Розенталя ставит в центр сюжета немолодую семейную пару, прожившую вместе много лет и только на пенсии почувствовавшую отсутствие общих интересов и нежелание вести навязанный обществом образ жизни. Их новый сосед, приехавший из Америки продюсер в исполнении Лиора Ашкенази, заставляет обоих поверить, что не все потеряно. За кажущейся легкостью «Караоке» скрывается серьезное высказывание не столько о зрелости, сколько о наших фантазиях и мечтах о себе самих. Взглянуть реальности в лицо бывает больно, но порой необходимо.

Взросление через утрату показано в «Другой вдове», драме с элементами видеоарта. Дуэт актрис Ани Букштейн и Даны Ивги превращает банальную историю о двух вдовах модного драматурга в тонкое высказывание о поисках себя. Ивги играет Эллу, дизайнера костюмов в театре, но в жизни — женщину с явно заниженной самооценкой. В дни шивы она решается прийти в дом возлюбленного и познакомиться с его вдовой. И, общаясь с красивой и отстраненной Наташей, начинает смотреть на себя ее глазами. Бонус фильма — невероятная сцена, в которой Элла тестирует платье для спектакля: через десятки прозрачных трубочек, пришитых к ткани, бегут слезы, которые Элла проливает о любимом. Емкий образ невыразимой скорби.

Преодоление

По‑настоящему взрослых, состоявшихся людей можно найти в трех документальных картинах программы. Трогательные «Героини» — настоящий фильм‑терапия — повествуют о любительской женской команде по волейболу из Тель‑Авива. Тренировки на короткий миг вырывают женщин из домашней рутины, собственных переживаний. Главные из них — Тамар, оставшаяся после потери мужа с двумя маленькими детьми, и Михаль, режиссер фильма, в очередной раз столкнувшаяся с тяжелой болезнью. «Героини» — не пропаганда спорта, но честный взгляд на разные периоды в жизни человека, которому иногда надо продолжать бороться, но подчас приходится идти другим путем, когда только поддержка и тепло близких способны помочь и спасти.

«Четвертое окно» продолжает масштабный докпроект Яира Кедара про израильских литераторов. Теперь это история Амоса Оза — признанного в мире писателя, с его давно описанным тяжелым детством, многолетним кибуцным опытом и политическими амбициями. Важным спикером в фильме Кедара становится Нурит Герц, исследовательница израильского кино, дружившая с Озом. Аудиозаписи их телефонных разговоров незадолго до смерти писателя — лейтмотив фильма.

Об Озе также рассуждают Натали Портман, снявшая по его роману свою «Повесть о любви и тьме», выросший с Озом экс‑президент Израиля Реувен Ривлин, классик израильской литературы Авраам Бен Иегошуа и другие. Кедар создает портрет героя, не стесняясь его провалов и неудач.

Док «Стражи Мертвого моря», касающийся экологической темы, рассказывает о борьбе активистов за будущее уникального водоема. Из‑за развития промышленности, использующей минеральное сырье, и политического противостояния между Израилем, Иорданией и Палестиной, сократился приток воды в Мертвое море, которое высыхает. В почве образуются карстовые воронки, с 1980‑х годов разрушающие некогда процветающие зоны вокруг. Глубина воронок может достигать 30 метров. Природа мстит человеку, отвоевывая обратно свою территорию, делая ее непригодной и даже опасной для него.

Израильтянин Одед одержим идеей привлечь международное внимание к проблемам Мертвого моря. Он сотрудничает с разными организациями, придумывает перфомансы, пытается достучаться до власти, организуя израильско‑палестино‑иорданский заплыв. Этой последней инициативе Одеда и посвящен фильм. Одед находит десятки пловцов из Израиля и других стран, но договориться с палестинцами или иорданцами — совсем другое. То, о чем сегодня немыслимо даже думать, не то что снимать кино. Хотя в реальной жизни заплыв состоялся. Среди его участников был единственный палестинец — друг Одеда Юсуф. Иорданец Мункет не смог присоединиться к ним по состоянию здоровья, но сделал все, чтобы добиться разрешения иорданских властей позволить участникам заплыва пересечь водную границу с Иорданией. Однако никакие официальные документы по охране Мертвого моря не были подписаны. Теперь, видимо, и не будут.