Жизнь журналистки Ноэми Халиуа резко изменилась в тот момент, когда в ее кабинете в парижской редакции еженедельника «Actualité Juive», где она работает редактором отдела культуры, раздался неожиданный телефонный звонок.

18 мая 2017 года она как раз собралась пообедать, не отходя от письменного стола, и внезапно зазвонил телефон. Незнакомый голос спросил Халиуа, журналистка ли она и знакомо ли ей имя Сары Халими.

Шестью неделями раньше, во время президентской предвыборной кампании Халими, 65‑летняя ортодоксальная еврейка была зверски убита соседом в собственной парижской квартире. Кобили Траоре, 27‑летний уроженец Франции, сын мусульманских иммигрантов из Мали, избил Халими и сбросил ее с балкона третьего этажа во двор. Соседи сообщали, что слышали, как она просила его сжалиться, а Траоре выкрикивал стихи из Корана и «Аллах Акбар» — эту фразу часто слышат от арабских террористов, совершающих нападения.

Сначала французские нееврейские СМИ почти не заметили этого убийства. Короткая заметка в парижской газете сообщала, что пожилая женщина погибла, упав с балкона собственной квартиры в результате трагического инцидента. Критики сочли, что такая необъективность и трусость в освещении произошедшего была вызвана страхом привлечь тем самым новых сторонников антиэмигрантского Национального фронта в ходе предвыборной кампании.

Халиуа внимательно слушала печальный мужской голос на другом конце провода. Звонивший назвался Уильямом Атталем, младшим братом Халими. Он сказал, что несколько дней назад, изучая в полиции дело об убийстве сестры, понял, до какой степени это убийство было антисемитским.

Телефонный разговор между Халиуа и Атталем положил начало 11‑месячному журналистскому расследованию, результатом которого стал выход книги «Дело Сары Халими».

Во время того первого разговора Атталь обвинил СМИ и власти в лучшем случае в безразличии, а в худшем — в том, что они покрывают преступника. Он сказал Халиуа, что, когда обращался к другим журналистам и рассказывал им об убийстве, ему никто не верил. Если бы все действительно было так, как он утверждает, отвечали они, в газетах об этом уже написали бы.

Полиция, со своей стороны, сначала не торопилась с расследованием. Она отказалась счесть убийство антисемитским, утверждая, что это одиночное преступление, каким бы страшным оно ни было, и совершил его психически больной человек.

Атталь был поражен — казалось, все вокруг либо твердо намеревались замять эту историю, либо отказывались признавать ее преступлением на почве ненависти. По его убеждению, целый ряд улик указывал, что убийца выбрал Халими именно из‑за ее еврейского происхождения. Хуже того, по его словам, полиция и соседи могли бы спасти ее во время нападения, но никто ничего не сделал.

Атталь призвал Халиуа докопаться до фактов, утверждая, что иначе Траоре, который признался в убийстве, может вообще не предстать перед судом. Он объявил себя психически больным, и полиция тут же отправила его в психиатрическую больницу и не стала разбираться и проверять.

«Когда Уильям Атталь звонил мне, его голос дрожал от понятного волнения, — рассказала 28‑летняя Халиуа в интервью “Times of Israel”, которое она дала в парижском кафе возле площади Республики. — Слушая его, я говорила себе, что не должна свято верить каждому его слову. Я прекрасно знала, что скорбящий и страдающий человек не может быть ни судьей, ни присяжным. Это брат жертвы ужасного преступления. Я старалась не воспринимать его слова буквально, но все же они задели меня за живое».

Халиуа не могла просто забыть разговор с Атталем. Его подавленный, но воинственный тон взволновал ее, а убийство и невнимание СМИ вызывали гнев. Она спросила себя: а что, если это еще одно в жуткой серии антисемитских нападений исламских радикалов, жертвой которых еврейская община Франции была на протяжении последних 15 лет?

Халиуа отложила в сторону роман, который писала в свободное время, и переключилась на нон‑фикшн. Результатом стала книга «Дело Сары Халими».

Болезненные отголоски

В памяти Халиуа, как и в памяти других французских евреев, фамилия последней жертвы не может не воскрешать другое известное дело Халими. В 2006 году Илан Халими, житель Парижа 23 лет, был похищен, подвергнут пыткам и убит шайкой уголовников, во главе которых стоял радикальный исламист, специально выбравший в жертвы еврея. Лишь позднее, перед лицом неопровержимых улик, французские власти наконец признали, что убийцы того Халими (не имевшего никакого отношения к Саре) действовали из антисемитских побуждений.

Французским властям потребовалось много времени и для того, чтобы признать преступлением на почве ненависти новое дело Халими.

Первая глава книги Халиуа посвящена телефонному звонку, с которого началось ее расследование. Халиуа описывает убийство и мытарства Атталя, изо всех сил пытавшегося добиться правосудия. Она не скрывает разочарования французскими СМИ, политиками и судебными органами, поскольку они никак не отреагировали на преступление, которое, как она убеждена, имело явную антисемитскую окраску.

На первой странице Халиуа пишет: «Когда Уильям Атталь позвонил мне и рассказал в подробностях об убийстве сестры, меня охватило негодование, и я превратила его в книгу. Варварское убийство и безразличие соседей, СМИ и политиков возмутительны. Я чувствовала необходимость разбить стеклянный потолок и восстановить честь и достоинство жертвы».

Халиуа родилась в сефардской семье в восточной части Парижа и выросла в северном пригороде. Она третья из четверых детей в семье, в которой отец родился в Марокко, а мать — в Париже у родителей алжирского происхождения.

Окончив психологический факультет Университета Париж Декарт, Халиуа отправилась в Индию в качестве волонтера гуманитарной организации, которая занималась общинными программами. Она бесплатно сотрудничала в местной газете, и некоторые ее заметки снискали похвалы профессиональных журналистов. Вернувшись во Францию, она стажировалась в газете «Figaro» и еврейском журнале «L’Arche». С конца 2016 года она трудится в «Actualité Juive».

Теперь, после окончания работы над книгой, она считает, что дело Халими — важное событие в еврейской истории Франции.

«Я не думаю, что об этом забудут, — уверена она. — Это слишком большой психологический шок. Конечно, это не первое жестокое нападение на евреев во Франции. Но на этот раз нападавший схватил жертву прямо у нее дома. Так что теперь евреи не могут чувствовать себя в безопасности даже в собственном доме. Убийство вывело страх на новый уровень».

Сюжет фильма ужасов в реальной жизни

В своей книге Халиуа в жутких подробностях излагает, какие мучения претерпела Халими — несколько месяцев спустя «Washington Post» напишет, что они «напоминают сюжет фильма ужасов».

Около четырех часов утра 4 апреля 2017 года Траоре проник в квартиру Халими через соседский балкон. Проснувшись от шума, она обнаружила Траоре у себя в гостиной, и он начал избивать ее — издевательства продолжались 40 минут.

Соседи слышали крики Халими, проклятия Траоре и шум. Слышала и полиция, которую они вызвали. Но никто не вмешался.

Соседи видели происходящее через окно и просили Траоре остановиться. Жестоко избив Халими, он выкинул ее тело с балкона во двор. Позднее полиция увидела, что гостиная в квартире Халими залита кровью.

Занимаясь расследованием, Халиуа дважды побывала в квартире на улице Вокулер, 26 в парижском районе Бельвиль, где Халими прожила 30 лет. Воспитательница детского сада на пенсии, она была единственной еврейкой в шестиэтажном доме. Здесь она вырастила троих детей. Здесь Траори несколько раз, сталкиваясь с Халими и навещавшей ее дочерью в подъезде, называл их «грязными жидовками».

Вместе с братом Халими Халиуа пыталась опросить соседей. Большинство отказались отвечать. Некоторые выказывали враждебность, явно опасаясь упреков.

«Среди тех, кто все‑таки согласился поговорить, были соседи, живущие на одном этаже с Халими, — вспоминает Халиуа, которая в процессе написания книги взяла интервью примерно у 15 свидетелей. — Это мусульманская семья по фамилии Кадда, их не было, когда произошло убийство. Они пригласили нас в гостиную, во время разговора плакали и очень тепло вспоминали о Халими. Они говорили, что, если бы были тогда дома, они обязательно попытались бы спасти ее. В их голосах слышна была искренняя печаль».

По словам другой соседки, которая настояла, чтобы ее имя не упоминалось, Халими рассказывала ей, что боится Траоре. Женщина жаловалась, что в последние годы ее район стал очень радикальным из‑за исламских фундаменталистов, которые ходят в расположенную неподалеку мечеть Омара, где собираются фанатичные салафиты. Накануне убийства Халими Траоре дважды ходил в эту мечеть на молитву.

Еще в тот самый день, рассказывает в книге Халиуа, сестра Халими звонила ей из Израиля и уговаривала ее переехать, напоминая Саре об усилении антисемитизма во Франции и о ее собственных тревогах.

Исправить ошибку в системе

Книга Халиуа обратила внимание на дело Халими и помогла понять, почему многие французские евреи видят в нем еще один пример нежелания чиновников признавать антисемитские мотивы убийства и преследовать преступников.

Глава под названием «И президент назвал ее имя» посвящена роли президента Эмманюэля Макрона, который призвал полицию и судебные власти обратить более пристальное внимание на это преступление. Спустя более чем три месяца после убийства он участвовал в официальной церемонии, посвященной 75‑й годовщине знаменитой нацистской облавы «Вель д’Ив», в ходе которой французская полиция 16 июля 1942 года арестовала 13 тыс. парижских евреев. Большинство из них были отправлены на смерть в Освенцим.

В своей речи, осудив серию антисемитских нападений, отмечавшихся во Франции в последние годы, и назвав каждую жертву по имени, Макрон сказал: «Судебная система должна внести полную ясность в историю гибели Сары Халими, как бы ни отпирался убийца».

Слова Макрона, произнесенные на мероприятии, посвященном участию Франции в Холокосте — в чем страна на официальном уровне призналась лишь десятилетия спустя, — прозвучали особенно остро.

В апреле этого года, через несколько дней после выхода «Дела Сары Халими», когда Халиуа занималась рекламой своей книги, Францию вновь потрясло жуткое убийство пожилой еврейки, которая жила в Париже одна, — на этот раз речь шла о женщине, пережившей Холокост. В отличие от убийства Халими, парижский прокурор сразу назвал гибель Мирей Кнолль преступлением на почве ненависти.

«Последнее убийство подтверждает основную мысль моей книги и делает ее еще более актуальной, — говорит Халиуа. — Однако в этом деле меньше антисемитских элементов, чем в убийстве Халими. Парадоксальным образом, несмотря на то, что улик, указывающих на антисемитизм, меньше, оно за считанные дни привлекло пристальное внимание общественности. Конечно, свою роль тут сыграл тот факт, что убитая пережила Холокост».

С момента убийства Сары Халими дело пустилось в долгий и извилистый путь по французской системе правосудия. В какой‑то момент главный прокурор Парижа встретился с лидерами еврейской общины Франции и сообщил им, что убийство не имело антисемитского характера, но расследование продолжается. Адвокат семьи Халими сказал журналистам, что у убийцы «психологический профиль радикального исламиста, но никто почему‑то не хочет называть вещи своими именами».

Сару Халими похоронили в Иерусалиме. Через несколько месяцев Атталь вместе с семьей переехал в Израиль — на него большое влияние оказало убийство сестры и ухудшение положения евреев во Франции. В этом году родственники и друзья Сары создали благотворительный фонд ее памяти — «Дерех Сара» — для помощи французским евреям, репатриирующимся в Израиль. Он оказывает дополнительную поддержку детям репатриантов, которым трудно адаптироваться в израильской школе.

После второй психиатрической экспертизы Траоре, на которой настоял судья, было признано, что он не может предстать перед судом. Это постановление противоречит предыдущему заключению эксперта. Ныне готовится третья экспертиза, проведения которой потребовал судья, ведущий расследование. Если результат покажет, что его психическое состояние нестабильно, убийце удастся избежать заключения.

Траоре, у которого Халиуа безуспешно пыталась взять интервью, ранее провел несколько лет в тюрьме за насилие с отягчающими обстоятельствами, торговлю наркотиками и другие правонарушения, но его никогда раньше не отправляли на психиатрическое освидетельствование.

«С самого начала судья явно пытается избежать процесса, — уверена Халиуа. — Я боюсь, что убийца может так и не предстать перед судом за это преступление».

Симптом упадка французской культуры

Халиуа не жалеет слов, говоря о значении убийства Халими: «Это нападение создает впечатление, что мы столкнулись с новым уровнем невероятного насилия, направленного и против Сары Халими, и против еврейской общины в целом, — считает она. — Это дело Сары Халими, и одновременно это дело всех французских евреев. Это симптом усиления антисемитизма в нынешнем французском арабо‑мусульманском обществе».

Следующая книга Халиуа будет посвящена Сарселю, пригороду Парижа, в котором она выросла. Особое внимание автор планирует уделить тому, как некогда многочисленная тамошняя еврейская община пришла в упадок и многие евреи уехали в более безопасные места из‑за враждебности мусульманских соседей. Этот симптом наблюдается и в других французских городах. Халиуа, которая стала одной из 15 соавторов недавно опубликованного сборника «Новый антисемитизм во Франции», обеспокоена ситуацией, в которой оказались евреи.

«Занимаясь продвижением своей книги, приходя на мероприятия, где собирается еврейская публика, я видела, что люди боятся, — говорит Халиуа. — Французских евреев пугает происходящее в последние годы, и они ищут новых решений. Им нужны ответы. Когда вы видите, сколько французских евреев уезжает в Израиль или поговаривает об этом, вы понимаете, с каким пессимизмом они смотрят в будущее». Среди них и мать Халиуа, которая репатриировалась в Израиль два года назад.

«Как и многие французские евреи, моя мать видит свое будущее в Израиле, а не во Франции, — объясняет Халиуа, которая многократно бывала в Израиле. — Она считает, что Франция ее предала. И так думают многие другие уехавшие. Частично они уезжают по сионистским соображениям, но частично потому, что чувствуют: собственная страна их предала».

Халиуа считает, что судьба евреев — лишь часть более глобальной проблемы.

«Антисемитизм во Франции — это вопрос дезинтеграции французской общественной модели, — уверена она. — Люди, которые ненавидят евреев, часто ненавидят и Францию тоже. Это довольно новое явление. Смотря на картину в целом, вы понимаете, что Франция сама в опасности из‑за антисемитизма».

С тех пор как Халиуа впервые услышала по телефону голос брата Сары Халими, она очень много думала об убитой женщине.

«Это дело явно меня изменило, — думает она. — Оно показало мне, что антисемитизм, к сожалению, перестал быть теорией. Занявшись этим делом, страданиями Сары Халими и реакцией людей, я стала другим человеком. Мое представление о мире или о положении евреев во Франции не изменилось, но теперь я гораздо лучше знаю и понимаю ситуацию». 

Оригинальная публикация: Journalist investigates wholesale denial of pivotal anti‑Semitic murder in Paris