Материал любезно предоставлен Tablet

Как Израиль стал страной, не дающей убежища?

Этот вопрос задала Сьюзен Сильверман в редакционной статье, опубликованной в газете The New York Times в начале прошлой недели и посвященной решению властей страны депортировать тысячи африканских мигрантов. Характеризуя это решение как проявление «глубоко антиеврейской политики», Сильверман назвала инициативу по противодействию депортации «движением Анны Франк», тем самым абсолютно ясно дав понять, что, с ее точки зрения, данный вопрос носит сугубо моральный характер — беззащитные жертвы против современной реинкарнации гитлеровских эскадронов смерти.

Это серьезное обвинение. Прежде чем принять его, всем нам было бы полезно сделать глубокий вдох и обратить внимание на факты, а не на риторику. Это действительно важная проблема, требующая длительного обсуждения.

Одиннадцать лет назад, в январе 2007 года, Комиссия Кнессета по внутренним делам и защите окружающей среды провела заседание с целью обсуждения мер в отношении небольшой группы мигрантов из Судана, нелегально проникших в страну. «Мы, государство Израиль, каким‑то образом лишились разума, — сказал Авшалом Вилан, депутат от левой партии «Мерец». — В настоящий момент в нашей стране находятся 288 суданцах, избежавших сущего ада и ищущих убежища. Речь идет о 300 беженцах из страны, где геноцид стал причиной гибели миллионов. Речь идет о группе из 288 человек, а нас хотят запугать тем, что завтра на нас обрушится поток, состоящий из тысяч и десятков тысяч».

Однако все произошло в точности так, как было предсказано: в октябре прошлого года в Израиле проживало уже 38 000 зарегистрированных мигрантов, преобладающее большинство которых происходят из Судана и Эритреи. На иврите их называют мистаненим, или инфильтранты, — в эту группу входят те, кто незаконно въехал в Израиль через границу с Египтом. Мигранты имеют право подать ходатайство о предоставлении убежища и сразу же после подачи ходатайства получают статус лиц, ищущих убежища. Кроме них в Израиле проживают 74 000 человек, прибывших в страну в качестве туристов и оставшихся после истечения срока действия виз, а также 18 555 иностранных рабочих, не имеющих действующих разрешений, но не они фигурируют в заголовках, привлекая к себе внимание.

Так кто же эти мигранты? Согласно недавнему отчету, составленному коалицией израильских правозащитных групп, решительно выступающих против депортации, в период между 2013 и 2017 годами 13 764 мигранта подали ходатайства о предоставлении убежища, но суды удовлетворили только 10 ходатайств. Возможно, причина заключается в том, что Эритрея, например, не особенно строго относится к возвращающимся на родину мигрантам; многие из них стремятся всего лишь избежать продолжительной обязательной военной службы. В отчете независимого органа ЕС, Европейского офиса по вопросам предоставления убежища, составленном в 2016 году, отмечается, что международные наблюдатели, размещенные в столице Эритреи Асмэре для наблюдения за благополучным возвращением мигрантов, «не имеют данных о недавних случаях арестов лиц, возвращающихся в страну». В отчете также изложена принятая правительством Эритреи в 2015 году программа, обещающая милосердное отношение к гражданам, возвращающимся на родину, что дает дополнительные основания израильским судам отклонять ходатайства эритрейских мигрантов о получении статуса, предназначенного только для тех, кому на родине грозят суровые преследования. Постановления иерусалимских судей весьма схожи с постановлениями их коллег в Европейском суде по правам человека: в прошлом году последние приняли решение о том, что высылка эритрейских беженцев из Швейцарии не является нарушением Европейской конвенции.

Таким образом, вместо того, чтобы видеть в мигрантах беспомощных и беззащитных беженцев, власти Израиля с помощью простых демографических расчетов установили, что подавляющее большинство их приехало в Израиль с целью найти лучшую работу, что объясняет тот факт, что большинство просящих убежища — молодые мужчины, не состоящие в браке. В 2014 году Институт сионистской стратегии опубликовал доклад, согласно которому среди 13 940 мигрантов, нелегально проникших в Израиль в 2010 году, был 11 961 мужчина; в следующем, 2011 году, мужчины составляли 11 567 из 13 686 (общего числа мигрантов).

Даже если бы эти мигранты в самом деле являлись беженцами, Конвенция о статусе беженцев, принятая ООН в 1951 году, утверждает, что каждое государство имеет право решать проблему беженцев по своему усмотрению, если это не предполагает депортацию в страну их происхождения. Израиль ничего подобного не делает: в целях поиска приемлемого решения были проведены переговоры и достигнуто соглашение с двумя африканскими государствами, Руандой и Угандой; сообщается, что Израиль заплатит по 5 000 долларов за каждого принятого этими странами мигранта. Израиль также предложил выплачивать по 3 500 долларов каждому мигранту, добровольно покидающему страну.

Что происходит с мигрантами, прибывающими в Руанду и Уганду? Послушать израильские НКО и средства массовой информации, так можно подумать, что депортация подобна смертному приговору. В конце января пилот авиакомпании Эль‑Аль по имени Шауль Бетцер заслужил одобрение за следующее заявление, опубликованное в Facebook: «Как пилот, я ни за что не стану участвовать в перевозке беженцев и просящих убежища туда, где их шансы на выживание по прибытии в страну назначения практически равны нулю».

И снова факты не соответствуют риторике: отвечая на призыв правозащитных групп отменить депортацию, израильская судья Рахель Баркай из Беер‑Шевского окружного суда отметила, что ни один депортированный «не утверждал, что его арестовали в стране назначения, куда он был депортирован, или что нахождение в этой стране угрожает его жизни или его свободе». Негосударственные организации обратились в Верховный суд Израиля и опять получили отпор: судьи Верховного суда заявили, что правозащитники рисуют заведомо ложную картину, говоря о судьбе, ожидающей мигрантов в Уганде и Руанде. «Изучив имеющиеся в моем распоряжении свидетельства, — написала бывшая главная судья Верховного суда Мирьям Наор в своем вердикте, — я составила свое мнение, и оно таково: автора обращения не сумели доказать, что страны [в которые депортируют мигрантов] небезопасны или что мигрантам там что‑либо угрожает». Наор также подчеркнула, что большинство мигрантов не удовлетворяют критериям беженцев, ищущих убежища, и напомнила их защитникам, что большинство мигрантов даже не удосужились подать ходатайство о предоставлении им убежища.

Ситуация усложняется тем фактом, что многие из депортированных, скорее всего, вскоре вновь покинут Африку в надежде добраться до Европы или еще какого‑либо место, где есть много экономических возможностей. Некоторые, например, пытаются добраться до Италии и закрепиться в ней, но оказываются в Ливии, действительно опасном государстве, где сотни мигрантов были арестованы, а некоторые даже убиты членами вооруженных формирований. Но при этом абсурдно утверждать, что за эту трагедию несет ответственность израильское правительство.

Мигранты из Судана и Эритреи, стремящиеся остаться в Израиле, — не Анна Франк, а правительство Израиля — не гестапо. Рассуждения в таких категориях несерьезны с нравственной точки зрения, нечестны — с интеллектуальной и неразумны — с политической. К тому же они мешают нам тщательно и эффективно подойти к серьезному вопросу: нужно ли позволить мигрантам остаться в стране?

Стоит только убрать со сцены шум и ярость, как найдутся сильные и убедительные доводы в пользу обеих сторон. Нет ничего страшного в том, чтобы утверждать, что Израиль, еврейское государство, основанное на исходе беспрецедентного преследования, должно проявлять сочувствие ко всем стремящимся к лучшей жизни и, следовательно, должно смягчить свою иммиграционную политику и принять как можно больше приезжих, не прибегая к ложным доводам, будто мигранты представляют собой неминуемую смертельную опасность для Израиля. Тем не менее, любой, кто придерживается такой точки зрения, должен быть готов объяснить, каким именно образом Израиль должен разместить многочисленные потоки мигрантов. Последнее десятилетие ясно продемонстрировало, что в отсутствие четких ограничений, число мигрантов из африканских стран, привлеченных свободным обществом и здоровой, сильной экономикой Израиля, будет возрастать в геометрической прогрессии. Даже тем, кто верит, что свободное перемещение — просто собраться и переехать куда вздумается — является универсальным правом человека (проблематичный тезис!), все равно придется объяснять, каким именно образом Израиль должен принять такое количество приезжих, не ставя под угрозу свою способность обеспечить прежде всего своих граждан и сохраняя при этом свою еврейскую сущность.

Это, разумеется, разновидность разговора об иммиграции, который ведут американцы. Израильтяне, подопытные кролики в мировой политике, зачастую первыми пробующие на себе разные глобальные проблемы, будут молодцами, если удержатся от бессмысленных перепалок и проведут взвешенное, всестороннее обсуждение проблемы мигрантов. Это трудный, но необходимый разговор, который ведут взрослые люди, столкнувшись с неудобной правдой или таким выбором, где оба варианта несовершенны. Пришла пора и нам так поговорить. 

Оригинальная публикация: How to Talk About Israel’s African‑Migrant Crisis