Колонка редактора

Гул тишины

Борух Горин 29 сентября 2016
Поделиться

Гуляя по любимому Киеву, его бульварам и площадям, я, сколько помню себя, никогда не мог избавиться от мысли, что по этим самым бульварам не так давно десятки тысяч моих братьев и сестер гнали в Бабий Яр.

Семьдесят пять лет прошло, но так и не приходит ощущение, что это было давно.

Большой украинский поэт Микола Бажан передал эти чувства в своем знаменитом стихотворении «Бабин Яр»:

 

Могильний вітер з тих ярів повіяв —
Чад смертних вогнищ, тіл димучих згар.
Дивився Київ, гніволиций Київ,
Як в полум’ї метався Бабин Яр.

За пломінь цей не може буть покути.
За погар цей нема ще міри мсти.
Будь проклят той, хто зважиться забути.
Будь проклят той, хто скаже нам: «Прости…»

 

Много раз я бывал в Кракове, но никогда мне не приходило в голову поехать в Освенцим. Я вообще не ездил ни в один концлагерь. И в Бабий Яр тоже не ходил.

Но вот лет десять назад в Киеве я оказался свободен на целый день. И решил отправиться туда.

Один. Не было больше никого. Я пошел по этой долине смерти один. И мне стало физически плохо. Эта тишина вдруг стала гулом, воем в моих ушах. Будто одну ноту выплакивает одновременно миллион человек. Я стал терять сознание и сел на землю.

С этим трудно жить. Но жить без этого нельзя.

 

Будь проклят тот, кто скажет нам: «Забудем».
Будь проклят тот, кто скажет нам: «Простим».

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Многовековая загадка: где находится гробница Маккавеев?

В 1870 году удивительное открытие французского археолога Виктора Герена подогрело интерес к гробнице Маккавеев. При раскопках в Орбат‑а‑Гарди, близ предполагаемой территории древнего Модиина, Герен обнаружил большое прямоугольное сооружение площадью 25 м на 6,5 м, сложенное из обтесанных камней. По соседству находится гробница некоего шейха, прозванная местными «Аль Калаа» («крепость»)

Маккавеи, греки и истоки конфликта между эллинизмом и иудаизмом

Маккавеи не были ценителями красоты и смысл истории видели в другом. Но и для них Греция — или Яван, если воспользоваться их термином, — была, скорее, не местом, а культурой и духом, которым они противостояли. Цивилизацию они понимали по‑своему, и конфликт между эллинизмом и иудаизмом, столь плодотворный для развития западного мира, начался именно с них

Раввины считали Маккавеев слишком воинственными?

Было бы легко сказать, что раввины, будучи не воинами, а учеными, пытались свести к минимуму военный аспект победы Хасмонеев, подчеркивая вместо этого храмовое служение, ритуальное зажигание меноры в каждом еврейском доме и тонкости закона. Превратив Йеуду Молота буквально в молот, высекающий искру, от которой загорелась лавка, они, кажется, предупредили об опасностях военной силы.