Это есть крайнее зло, называемое смертью.

Владимир Соловьев, «Три разговора». 1899

Ничего не осталось. Ни остроумных толкований, ни прекрасных стихов, ни музыки, завораживающей слух, ни веры в силу добра и моральный прогресс. На рубеже веков, перед двумя мировыми войнами, Холокостом, ГУЛАГом, подлостью умных и слепотой дураков, не осталось ничего, кроме книги о природе зла. У книги длинное название: «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории со включением краткой повести об Антихристе и приложениями». Зло, сказано в ней, не есть недостаток добра, оно существует на самом деле и выражается в скотских страстях обезумевших масс и в гибели светлых сил, соединяющих организм воедино, то есть в смерти. Владимир Соловьев, русский философ, написал эту книгу накануне собственной смерти, в 1899 году. Прошло столетие и зло воскресло — в саге Джоан Роулинг о Гарри Поттере. Тема этой саги, по признанию автора, — смерть. Воплощение смерти — Темный Лорд, а цель его — бессмертие. Чтобы достичь этой цели, он разделил свою душу на части и хранил ее в хранилищах — крестражах. Способ создания крестража — убийство, то есть смерть. Смерть ищет бессмертия для себя. Суть такого парадокса разъясняется в сцене на кладбище в городке Годрикова Впадина в романе «Гарри Поттер и дары Смерти».

И тогда голос Гермионы, резкий и ясный, в трех ярдах от него, в третий раз прозвучал из темноты: «Они здесь, Гарри… прямо здесь». И по тону он знал, что «они» — его мать и отец. Он придвинулся к Гермионе, чувствуя страшную тяжесть в груди. Такое же чувство было у него, когда умер Дамблдор: скорбь сдавила сердце и легкие. Могильная плита его родителей лежала в двух рядах от плиты Кендры и Ариадны. Она была мраморной, как гробница Дамблдора, и, казалось, сияла в темноте, так что читать было легко. Не надо было вставать на колени или приближаться вплотную, чтобы различить вырезанные на плите слова: «ДЖЕЙМС ПОТТЕР РОДИЛСЯ 27 МАРТА 1960 УМЕР 31 ОКТЯБРЯ 1981 ЛИЛИ ПОТТЕР РОДИЛАСЬ 30 ЯНВАРЯ 1960 УМЕРЛА 31 ОКТЯБРЯ 1981 Последний же враг истребится — смерть». Гарри читал медленно, как будто у него был только один шанс понять написанное. Он прочел вслух: «Последний же враг истребится — смерть»…Его настигла страшная мысль, и с ней — род паники: «Разве это — не идея Пожирателей смерти? Почему она здесь?» — «Это не означает победить смерть так, как они понимают, — сказала Гермиона мягко. — Это значит… ты знаешь… жить по ту сторону смерти, после смерти». «Но Джеймс и Лили не живут, — подумал Гарри, — их нет». Пустые слова не могли скрыть простого факта: тлеющие останки родителей лежат под снегом и камнем, безучастные, лишенные сознания. И слезы хлынули прежде, чем он сумел остановить их, вскипая и тут же замерзая на его лице, и был ли смысл оттирать их или притворяться?

О чем здесь идет речь? Гарри и Гермиона находят сначала могилу Кендры и Ариадны, матери и сестры Дамблдора, учителя Гарри, а потом — могилу родителей Гарри, погибших в схватке с Темным Лордом. На их могильной плите — легко узнаваемая цитата из новозаветного Первого послания Павла к Коринфянам: «Последний же враг истребится — смерть» (1Кор., 15:26). Понятно смущение Гарри Поттера: «Его настигла страшная мысль, и с ней — род паники: “Разве это — не идея Пожирателей смерти? Почему она здесь?”» Разве слуги Темного Лорда, Пожиратели смерти, цитируют апостола? Но ведь в надписи на могиле родителей, заметим мы, ничего не сказано о «пожирании» смерти, а только об «истреблении»! Чтобы понять связь этой цитаты с идеей зла, следует читать Послание дальше: «Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: “Поглощена смерть победою. Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?”» (1Кор., 15:54–55).

В греческом подлиннике — не «поглощена», а «выпита». Эта часть цитаты скрыта от читателя — ему следует открыть Новый Завет и прочесть сокрытое на языке послания. Но и это не всё. Павел ссылается на «слово написанное». Слово это, написанное, принадлежит пророку Исайе, у которого мы и находим на иврите глагол со значением «проглотить», а в греческом переводе (Септуагинте) — со значением «выпить»: «Он проглотит смерть победою, и отрет Г‑СПОДЬ Б‑г слезы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле; ибо так говорит Г‑СПОДЬ» (Ис., 25:8). «Он выпьет смерть победою», — утверждает Павел, и это то, что случилось с Гарри в финале книги. И если уж слезы хлынули из глаз Гарри (и был ли смысл отирать их или притворяться?), то и эти слезы ототрет Г‑сподь.

Непростой текст предлагает читателю Роулинг, сокрытый текст, полный намеков и парадоксов. На самом деле на что намекают слова апостола: «Смерть, где твое жало?»? Уж не на темную ли метку, по которой Пожиратели смерти узнают друг друга? Ведь на ней изображена змея, выползающая изо рта черепа, разинувшая пасть с ядовитыми клыками и раздвоенным языком — жалом. Зло высовывает язык, передразнивает добро, крадет у добра слова и идеи. Чтобы отличить добро от зла, нужно вслед за Гарри и Гермионой прочесть надпись на могиле Кентры и Ариадны: «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

Надпись эта — цитата из Евангелия от Матфея (Мф., 6:21). На мой взгляд, перед нами еврейская пословица, истолкованная Иисусом в Нагорной проповеди. Толкование Иисуса таково: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф., 6:19–21). Синодальный перевод скрывает игру греческих слов, за которыми, вероятно, стоят арамейские. Вместо «сокровища» следует читать «хранилища», а вместо «собирайте» — «храните». Не храните хранилища на земле, а храните на небесах!

Если же отбросить толкование Иисуса, то пословица говорит следующее: где хранится самое для вас ценное из скопленного, там и ваша душа. Если скопили богатство — в богатстве, если власть — во власти, если стихи — в стихах. Как сказано в «Памятнике» Пушкина: «…душа в заветной лире // Мой прах переживет и тленья убежит». Но тем, кто хотел бы пожрать смерть, наесться ею досыта, насытиться до отвала, чтобы обрести себе бессмертие, им уготована другая участь. Бродский в «Назидании» выразил это так: «Призраки, духи, демоны — дома в пустыне. Ты // сам убедишься в этом, песком шурша, // когда от тебя останется тоже одна душа».