Европа «юденрайн»
Материал любезно предоставлен Tablet
«Некоторые умудряются прожить всю жизнь, так и не увидев ни одного призрака; а я вижу их все время».
Детектив Берни Гюнтер
в романе Филипа Керра
«Данайцы, дары приносящие»
В мае 2019 года «уполномоченный правительства Германии по вопросам еврейской жизни и борьбы с антисемитизмом» воспользовался своей носящей столь внушительное наименование должностью, чтобы остеречь немецких евреев от ношения кипы в общественных местах. Эта реакция уполномоченного на резкий рост числа нападений на евреев означала пусть робкое, но признание того, что Германия вновь сделалась страной, где евреям опасно находиться. А как в Германии, так и в Европе. Тысячи лет, после разрушения Второго храма и начала рассеяния, Европа была домом для большинства евреев планеты. Теперь же эта глава истории окончилась. Европейский континент стремительно превращается в край еврейских городов‑призраков и кладбищ, где немногочисленные евреи, которые там пока остались, либо вынуждены смиряться с существованием на осадном положении, либо готовятся уехать.
В своих первых речах Адольф Гитлер четко дал понять, что его первостепенная миссия — сделать Германию, а затем и всю Европу, «юденрайн» — свободной от евреев. Не преуспел он только благодаря тому, что антигитлеровская коалиция выиграла войну, но сегодня — медленно, неумолимо, причем по большей части законными средствами и в основном неосознанно — Европа проводит чаяния нацистов в жизнь. Не только в Германии, но и в Англии, Франции, Венгрии и других странах континента многочисленные формы европейского антисемитизма — ультраправый, левый антиимпериалистический и исламистский — не только плодятся, но и всё ближе к тому, чтобы получить контроль над официальными рычагами власти.
Прогрессисты и массмедиа предпочитают винить в антисемитизме прежде всего европейских отщепенцев, но ультраправые — не единственная и даже не главная угроза, нависшая над европейскими евреями. Проведенное университетом Осло детальное исследование выявило, что в Скандинавии, Германии, Британии и Франции насильственные преступления на почве антисемитизма совершаются по большей части мусульманами, в том числе недавними иммигрантами. Опрос европейских евреев тоже показал, что инициаторы большинства антисемитских выходок — либо мусульмане, либо левые; лишь менее 13% респондентов нашли в этих выходках след правых. Больше всего насилия против евреев — в предместьях Парижа или шведском городе Мальмё, где преобладают мигранты.
Причем число евреев в Европе катастрофически уменьшается далеко не только в каком‑то одном регионе или в государствах какого‑то одного типа. Да, масштабы исхода из России и из Франции разнятся, и причины неуверенности евреев в своей безопасности в Бельгии не вполне совпадают с этими причинами в Англии. Но, если взять все в совокупности, феномен еврейского бегства не знает государственных границ и имеет место как в Восточной и Центральной Европе, так и в странах Запада.
Города призраков
В 1920 году Европа была домом для более чем половины мирового еврейства и многих из самых творческих и деятельных его общин; сегодня в ней живет всего 10% евреев планеты. То, что Европу выкосил Холокост, само по себе не объясняет эти потери. В 1939 году в Европе жило 9,5 млн евреев; в 1945 году, к концу войны, в ней осталось только 3,8 млн. Но сегодня, спустя более чем полвека после Холокоста, в Европе живет всего 1,5 млн евреев.
В городах, некогда жемчужинах еврейской жизни, — Вене, Берлине, Варшаве, Люблине, Риге, Киеве, Праге — евреев нынче так мало, что они с комфортом поместились бы в одном техасском поселке. Даже последним великим бастионам еврейской жизни в Европе — Парижу и Лондону — угрожают как антисемитизм правых, так и ассимиляция, а заодно пагубный новый гибрид, объединивший два вида ненависти к евреям — ненависть леваков и ненависть исламистов. Сегодня лишь три города Европы входят в первую двадцатку в мире по численности еврейского населения, — Москва, Лондон и Париж; все остальные города из этого списка — либо в Новом Свете, либо в Израиле.
Франция на первом месте в Европе по численности еврейского населения преимущественно благодаря массовой миграции евреев из Северной Африки. И все же сейчас во Франции все равно меньше евреев, чем в 1939 году, и, по‑видимому, их численность и в дальнейшем будет неминуемо снижаться. Восточная Европа в 1939 году, с ее 8 млн евреев, была центром еврейского мира, сегодня же в ней менее 400 тыс. евреев. В Германии в 1933 году жило 500 тыс. евреев, а сегодня их втрое меньше, причем большинство из них — беженцы из Восточной Европы. Лишь у менее чем 15 тыс. евреев, живущих сегодня в Германии, деды и прадеды жили там до прихода нацистов к власти.
В Европе артефакты еврейской жизни по преимуществу ограничиваются историческими реликвиями. В Вене, блистательной столице, которую выбрали своим домом Зигмунд Фрейд, Густав Малер, Теодор Герцль и Билли Уайлдер, в городе, где родился Арнольд Шёнберг, в 1923 году проживало более 200 тыс. евреев. Сегодня из 1,7 млн обитателей Вены евреев — едва ли 10 тыс., причем многие из них — беженцы из стран бывшего советского блока.
Первые Габсбурги, правители последней великой империи Центральной Европы, едва терпели своих подданных‑евреев, обращались с ними, как с «живыми ископаемыми», порой изгоняли их, порой дозволяли им жить только в гетто, под игом запретов. Но после либерализации 1867 года евреи, как отметил историк Карл Шорске, стали играть в жизни империи непропорционально большую роль. Как архитекторами, так и жильцами величественных домов на венской Рингштрассе часто была еврейская верхушка. Некоторые из этих зданий теперь превращены в роскошные отели, обслуживающие туристический сектор Вены. По подсчетам бывшего сотрудника ХИАС Вальтера Юрашека, разменявшего седьмой десяток сына беженцев из Восточной Европы, всего лишь 500 из числа нынешних венских евреев — уроженцы Австрии. Большинство остальных — выходцы из других стран: это либо ортодоксальные евреи и предприниматели из Израиля, либо потомки беженцев с Востока. Австрия не вполне осознала свое нацистское прошлое. Эта страна, как полагает Юрашек, все еще тешится иллюзиями: видит себя «первой жертвой» нацизма, хотя в 1938 году в основном приветствовала аншлюс — свое объединение с гитлеровской Германией. В Вене вынашивался антисемитизм, так повлиявший на Гитлера, — а тот и сам австриец и жил в Вене, когда ее мэром был прославившийся своими антиеврейскими настроениями Карл Люгер. Адольф Эйхман, еще один уроженец Австрии, руководил Холокостом из бывшего дворца Ротшильдов на изысканной улице Принца Евгения.
«В моем детстве австрийцы вообще никогда не говорили об этом, — вспоминает Юрашек, сидя в маленькой кофейне недалеко от Юденплац, исторического центра маленькой еврейской общины Вены. — Эта тема стала обсуждаться публично лишь в конце 1980‑х, когда Курта Вальдхайма разоблачили как бывшего нациста». Причем ультраправые тенденции в Австрии никуда не делись. Партия Свободы, основанная бывшими офицерами‑эсэсовцами, до прошлого месяца была частью находящегося сейчас у власти консервативного правительства.
Во время недавней поездки в Вену мы с женой видели, что отреставрированную старую ортодоксальную синагогу посещают большие группы еврейских туристов, в основном из Северной Америки и Израиля. Теперь такие экскурсии — обычное явление в старых центрах Восточной и Центральной Европы: туристы осматривают там мемориалы, напоминающие о былых ключевых центрах еврейской общинной жизни. Как и в Вене, во многих когда‑то великолепных еврейских городах, где численность общин превышала 100 тыс. человек, — таких, как Лодзь, Киев, Варшава, — уцелели лишь ее мизерные остатки. Вероятность того, что в этих городах такие же энергичные еврейские общины начнут новую жизнь, теперь не выше, чем вероятность возвращения «синих» и «серых» на поля сражений Гражданской войны в США.
Будапешт, как и Вена, когда‑то был кипучим центром еврейской жизни начала ХХ века. Этот город, вознесшийся благодаря экономическому буму, — в Европе конца ХIX века он рос быстрее всех — притягивал евреев со всей Восточной и Центральной Европы и стал одним из «наиболее еврейских» городов за пределами царской империи. В 1913 году численность еврейской общины Будапешта превышала 200 тыс. человек: то есть евреи составляли более 20% населения города, где жил, по некоторым оценкам, миллион человек. В этом городе, который венский мэр Люгер презрительно обозвал «Юдапештом», когда‑то насчитывалось аж 47 синагог.
Большинство будапештских евреев проживало в густонаселенных кварталах, но верхушка, как и состоятельные венцы, занимала просторные квартиры на таких улицах, как проспект Андраши. Она процветала в том числе потому, что, как отмечает историк Джон Лукач, господствующая мадьярская аристократия не слишком интересовалась предпринимательством.
Величественная синагога на улице Дохань — третья по величине в мире после иерусалимской Великой синагоги Белз и нью‑йоркской синагоги Эману‑Эль — свидетельство жизненного напора и колоссального богатства будапештских евреев. То, что она до сих пор стоит в местном историческом еврейском квартале, отражает непростую историю общины. До 1944 года венгерских евреев в основном не преследовали, поскольку фашистский диктатор страны, союзник Гитлера адмирал Миклош Хорти не решался истребить население, которое, хоть и подвергалось дискриминации, все еще вносило существенный вклад в экономику Венгрии. И только в марте 1944 года, когда нацисты привели к власти в Венгрии группы, отличавшиеся ярым антисемитизмом, и прежде всего фашистскую «Партию скрещенных стрел», уничтожение евреев началось.
Даже тогда синагога на улице Дохань уцелела, в основном потому, что стала штаб‑квартирой Эйхмана. Этот нацист, автор планов массовой бойни, цинично сознавал, что союзники поостерегутся бомбить здание посреди еврейского гетто. То, что кампания уничтожения началась поздно, а также вмешательство таких мужественных неевреев, как шведский граф Рауль Валленберг, помогло многим венгерским евреям пережить войну: только в Будапеште уцелело примерно 100 тыс. человек.
Многие евреи, оставшиеся в Будапеште после войны, уехали после того, как восстание против советского господства в 1956 году было подавлено. Сегодня, по оценкам одних демографов, в Венгрии около 47 тыс. евреев; впрочем, цифры разнятся, и, по оценкам других, евреев здесь 100 тыс. С прошлым не сравнить, и все же не так уж мало. В Будапеште осталось 17 синагог.
Эта относительно крепкая еврейская община проживает по иронии судьбы в стране, где правит автократ Виктор Орбан, которого резко критикуют, называют фашистом и антисемитом. Орбан, атакуя своего заклятого недруга Джорджа Сороса, использовал, почти их не затушевывая, антисемитские мемы. Но даже некоторые критики Орбана, такие как блогер Адам Седлак, воспринимают его нападки на Сороса — завзятого атеиста, который часто равнодушен, если не враждебен, по отношению и к Израилю, и к еврейской общинной жизни, — не как проявления антиеврейской или протофашистской идеологии, а как «политический оппортунизм».
Как ни странно, Орбан занимает куда более произраильскую позицию, чем европейские лидеры, которых повсеместно славят, именуя знаменосцами либерального международного порядка, — такие, как президент Франции Эммануэль Макрон или канцлер Германии Ангела Меркель. Он в добрых отношениях с премьер‑министром Нетаньяху, у него особо прочные связи с евреями‑хасидами из процветающей будапештской общины «Хабад». Кроме того, режим Орбана признал незаконным отрицание Холокоста, учредил официальный День памяти о Холокосте и отказался от сотрудничества с антисемитской ультраправой партией «Йоббик».
Некоторые местные евреи поддерживают Орбана в его националистическом подходе с позиций «сильной руки», так как он запретил мигрантам с Ближнего Востока въезд в Венгрию. Анни Фишер — а это еврейская активистка с большим стажем, чьи родители пережили Холокост, — не одобряет националистическую риторику Орбана, но утверждает, что благодаря его миграционной политике в Будапеште не пустил корни заразный исламизм, заполонивший столицы других европейских стран. «Евреям здесь живется совсем неплохо», — говорит она. Притом Фишер не ждет хорошего для общины в будущем: «Молодежь здесь не остается. К нам приезжают только израильтяне да старики — чтобы уйти на покой».
И все же пока, по контрасту с другими европейскими городами, в еврейском квартале Будапешта кипит жизнь. В таких популярных местечках, как кафе «Спиноза», можно отведать блюда традиционной еврейской кухни и послушать клезмеров. Некоторые номинальные христиане — такие, как 32‑летний Кристоф Мольнар, менеджер по развитию бизнеса, — заново открывают для себя потаенное еврейское наследие дедов и участвуют в групповых поездках в Израиль.
Мольнар не усматривает никакого религиозного возрождения, но полагает, что роль евреев в жизни Венгрии восстанавливается, пусть и в скромных масштабах. «Мы начинаем сызнова, — говорит он. — Не так, как старое поколение, которое думает только о Холокосте и памяти. В нас — двадцатилетних и тридцатилетних — живет желание поставить себя на службу нашему собственному прошлому и той части нашего венгерского наследия, которая по‑прежнему укоренена в еврействе».
Новая угроза на Западе
Возможно, в былые времена евреев Венгрии и других восточноевропейских стран вдохновлял бы пример Запада. Но сегодня еврейское население в Западной Европе само находится под угрозой, и вполне вероятно, что в ближайшие десятилетия его численность сократится.
Число евреев в Западной Европе уменьшается, и причин тому сразу несколько. Наименее фатальная угроза — ассимиляция: она касается примерно половины всех европейских и американских евреев. Особенно сильной ассимиляции подверглись русские евреи — а они составляют большинство еврейских иммигрантов, недавно въехавших в Западную Европу: до 70% взрослых не ощущают свое еврейство. Но гораздо более тревожное явление — рост антисемитизма. По недавним опросам, примерно 90% европейских евреев сталкивались с антисемитскими выходками. Во Франции количество преступлений на почве антисемитизма в 2018 году увеличилось на 74% по сравнению с предыдущим годом.
У антисемитизма, вновь поднимающего голову в Европе, два лица: одно — уже привычное нам, другое явило себя относительно недавно. Хронически слабая экономика и «усыхание» среднего класса спровоцировали, совсем как в прошлом веке, бурный взлет правого популизма на всем континенте. В некоторых странах, особенно в России, Польше, Бельгии и некоторых частях Германии, традиционный антисемитизм правого толка приобрел характер институированной политической тенденции, часто благодаря националистическим партиям — таким, как «Альтернатива для Германии» в Германии, Партия Свободы в Австрии и «Йоббик» в Венгрии.
Кое‑кто в их рядах преуменьшает значение Холокоста. Александер Гауланд, один из лидеров «Альтернативы для Германии», заявил, что Холокост, устроенный нацистами, — это «капля птичьего помета на тысячелетней славной германской истории». Хотя высказывания Гауланда могут шокировать — ведь они исходят от публичного деятеля Германии, — они соответствуют взглядам значительного сегмента немецкого общества. В наше время, согласно опросу, проведенному Антидиффамационной лигой в 2015 году, чуть более половины немцев считают, что евреи чересчур раздувают тему Холокоста, а треть немцев полагают, что в росте антисемитизма виноваты сами евреи.
Но, как объяснили мне и моей жене Мэнди почти двадцать лет назад знаменитые охотники за нацистами Серж и Беата Кларсфельд , ультраправые все же не так опасны для евреев, как альянс исламистов с левыми активистами. Нападки на евреев все больше отражают ту широкую «культуркампф» , которую сейчас развязали против западной цивилизации; если Гитлер считал евреев чужаками, опасными для европейской культуры, то сегодня левые обвиняют евреев в том, что их взгляды слишком близки к европейским ценностям.
Как и в 1930‑х годах ХХ века, антисемитизм находит отклик не только у маргиналов, но и у широкого круга людей образованных. Согласно одному из исследований, 60% антисемитских выпадов в Германии исходили от людей образованных. Сегодня право Израиля на существование признает разве что половина европейцев. Партии «зеленых» (в основном это представители среднего класса, в Германии и других странах континента они одержали крупные победы на недавних выборах в Европарламент) склонны поддерживать движение BDS , чья цель — демонизировать и ликвидировать еврейское государство. Немецкие «зеленые» регулярно клеймят Израиль, объявляя его режимом апартеида.
Постевропейское будущее еврейства
В ближайшем будущем Европа не станет полностью «юденрайн». Но признаки того, что численность евреев снижается, заметны повсюду, конечная точка, к которой все это ведет, похоже, неизбежна. В России еврейское население, когда‑то колоссальное — 1,4 млн в 1989 году — сократилось до примерно 400 тыс. Израильский демограф Серджио делла Пергола, специалист по статистике еврейского населения в мире, недавно отметил, что в прошлом году в России умерло 8 тыс. престарелых евреев, но лишь 600 детей, как было зарегистрировано, родились от еврейских матерей.
В Великобритании еврейское население за последние полвека уменьшилось. Вероятность того, что следующим премьер‑министром станет лидер Лейбористской партии Джереми Корбин — а у него, как всем известно, давние связи с антиизраильскими и юдофобскими организациями, — не что иное, как «экзистенциальный кризис»: так назвал его бывший главный раввин Британии Джонатан Сакс. Если корбинизм сохранит господство в британской политической жизни, это может спровоцировать массовый исход британских евреев. В одном исследовании прогнозируется, что к концу нынешнего века в Англии останется преимущественно ортодоксальная община, ее прихожане составят большинство евреев в стране.
Франция, где сегодня проживает третья в мире по численности еврейская община, идет, видимо, той же дорогой — к убыли населения. Хотя французская еврейская община временно пополнилась благодаря массовой миграции из бывших колоний Франции в Северной Африке, затем она оказалась под ударом из‑за нарастающей угрозы исламизма и неуклонного повышения количества антисемитских нападений. С 2000 года из Франции уехали почти 50 тыс. евреев, преимущественно в Израиль, США и Канаду. Так как новых источников иммиграции не предвидится: и Ближний Восток, и Северная Африка уже в основном стали «юденрайн», трудно представить себе, каким образом еврейское население Франции могло бы вырасти в будущем. Единственное исключение — ортодоксальные евреи, чья численность может расти, ведь у них уровень рождаемости превышает средний.
Силы истории, политики, антисемитизма и миграционные процессы в совокупности предвещают, что иудаизму в Европе, особенно его более секулярным элементам, по всей вероятности, придет конец. Племя, когда‑то широко распространившееся по всему миру, стремительно стекается в Северную Америку и Израиль: сегодня эти регионы, вместе взятые, стали домом примерно 90% всех евреев. Однако даже в Америке и Канаде как ассимиляция, так и возрождение антисемитизма, а он наличествует не только среди ультраправых, но также в университетах и прогрессистских политических движениях, в том числе у членов конгресса от Демократический партии, могут подтолкнуть все больше евреев к мысли, что пора выбирать между своими еврейскими корнями и своими политическими убеждениями.
В долгосрочной перспективе, если текущие тенденции сохранятся, будущее евреев, возможно, станет преимущественно израильским; еще полвека назад нечто подобное предсказал французский социолог Жорж Фридман. С начала ХХ века и вплоть до последних десятилетий еврейское население Северной Америки увеличивалось, вбирая в себя иммигрантов вначале из Центральной и Восточной Европы, а затем из таких мест, как бывший СССР, Иран и Северная Африка. Сегодня более 70% евреев диаспоры живут в США и Канаде, но их суммарная численность может уменьшиться, потому что эти еврейские общины больше не смогут рассчитывать на вливания «свежей крови», необходимые для их жизнедеятельности.
Поскольку в Израиле уже проживает чуть ли не большинство всех еврейских детей, в ближайшем будущем эта страна, впервые с раннего периода античности, станет домом для большинства всех евреев. Это знаменует конец одной из эпох еврейской жизни и начало, пусть даже очень трудное, новой эпохи. 
Оригинальная публикация: Judenrein Europe
Европа между исламским радикализмом и правым экстремизмом
The New York Times: Новый немецкий антисемитизм
