Клеймс Конференс утверждает, что, хотя евреев и не заставляли переселяться в гетто, Берлин должен выплатить алжирским евреям компенсацию за лишение их гражданства и права заниматься профессиональной деятельностью во время правления режима Виши.

Бывшему сотруднику страховой компании Роберту Блуму 91 год. В 14 лет его как еврея исключили из школы. Это произошло в столице Алжира в начале 1940‑х.

Алжир находился в то время под властью режима Виши, и антиеврейские законы издавались один за другим. Евреи лишились французского гражданства, были изгнаны из сферы медицины, фармацевтики и юриспруденции, многие лишились работы, а их дети потеряли право ходить в государственные школы.

Теперь Комиссия по еврейским материальным искам в Германии, известная также как Клеймс Конференс, ведет переговоры с правительством Германии о выплате компенсации евреям, пережившим Холокост в Алжире.

«Очевидно, что до концлагерей, как в Польше, дело не дошло, но это не означает, что преследований не было, и это дает нам основания полагать, что они имеют право на компенсацию», — заявил исполнительный вице‑президент Клеймс Конференс Грег Шнайдер.

В годы Второй мировой войны в Алжире проживало 130 тыс. евреев. Считается, что около 25 тыс. из них все еще живы и проживают главным образом во Франции, сообщает Шнайдер.

Блум вспоминает, что было не так уж плохо, когда его выгнали из государственной школы, — он просто перешел в другую, где все ученики и учителя были евреями. Еврейская школа была расположена недалеко от его старой французской школы, так что он по‑прежнему мог общаться с бывшими одноклассниками.

«В этом не было ничего ужасного, — вспоминает Блум. — Это правда, что еврейских детей выгоняли из школ, но в то же время для них открывали отдельные школы. Между школьниками из еврейских и католических семей не было вражды».

Но историки утверждают, что общая картина была более мрачной, чем описывает Блум. Согласно данным Жана Лалума, специалиста по современной истории евреев в Северной Африке в Национальном центре научных исследований во Франции, в годы войны процентная норма для школьников из еврейских семей опустилась с 14 до 7%.

«Введение квот в нееврейских школах было катастрофой для родителей — их дети лишались будущего. Это была самая суровая мера», — говорит Лалум.

Кроме того, после того, как в октябре 1940 года алжирские евреи лишились французского гражданства, квота на врачей, адвокатов, фармацевтов, акушеров, архитекторов и иных специалистов была снижена до 2%. Множество евреев лишились возможности заниматься профессиональной деятельностью.

Еврейские предприниматели тоже пострадали от антиеврейских мер — еврейская собственность изымалась и передавалась в руки предпринимателей‑неевреев.

Например, в июле 1942 года в Алжире был принят закон, запрещавший евреям владеть питейными заведениями. Действие закона распространялось не только на бары, но и на кафе, сообщает Лалум.

По его словам, собственность и предприятия, принадлежавшие евреям в Алжире, часто изымались и передавались арийцам. Эти меры не касались жилых домов, но часто распространялись на коммерческую недвижимость.

Блум рассказывает, что его тетя и дядя чуть не лишились своей собственности. Они были арестованы по ложному обвинению и отправлены под суд в Лион. К счастью, их освободили, так как лионский суд признал обвинение абсурдным и закрыл дело.

«Некоторые люди хотели воспользоваться ситуацией и захватить лавки и предприятия, принадлежавшие евреям, — объясняет Блум. — Но суды признавали обвинения несерьезными и закрывали дела».

Однако, по мнению Лалума и Шнайдера, многие евреи Алжира потеряли собственность и предприятия.

«Конфискация еврейской собственности была частым явлением», — говорит Шнайдер.

Помимо экономических трудностей, утверждают историки, в годы войны на юге Алжира существовали трудовые лагеря. Среди узников были евреи, но Лалум не может назвать точное число сосланных туда алжирских евреев.

Заключенные должны были дробить камни и строить дороги под палящим солнцем; условия были такими ужасающими, что заключенные нередко умирали. В то время как большинство заключенных попали в лагеря как коммунисты или как противники режима, по словам Лалума, «евреи были сосланы туда только за то, что были евреями».

Евреи других регионов французской Северной Африки уже получили компенсацию.

В последние годы Клеймс Конференс удалось убедить германское правительство расширить критерии, определяющие право на компенсацию евреям, пережившим Холокост.

Шнайдер сообщает, что совсем недавно правительство Германии согласилось выплатить компенсацию евреям, которые были вынуждены скрываться во время Холокоста в течение четырех месяцев и более; раньше этот срок составлял полтора года.

Евреи из города Яши, Румыния, в июле этого года тоже получили право на компенсацию. Правительство Германии даже выделило средства для евреев из бывшего Советского Союза, никогда не живших под нацистской оккупацией, — например, для тех, кто пережил блокаду Ленинграда или бежал от войны вместе с другими мирными жителями.

Но еще большее значение имеет тот факт, что правительство Германии признало преследование евреев Марокко и Туниса, но не Алжира, несмотря на то что все три страны во время Второй мировой войны находились в одинаковом положении — под властью режима Виши.

В отличие от Алжира, в Марокко евреи не были лишены гражданства, а их собственность не была конфискована, заявляет Шнайдер. И тем не менее Германия признает, что евреи Марокко стали жертвами фашистской оккупации, потому что некоторых принудительно переселили в старые еврейские кварталы, известные как «мелла» и напоминавшие гетто. Кварталы не были обнесены стенами, ворота не запирались, но все‑таки это были еврейские кварталы. Законы Германии расценивают принудительное поселение как форму преследования, объясняет Шнайдер.

В Алжире же евреев не заставляли селиться в отдельных кварталах.

Так почему же алжирским евреям не полагается компенсация?

«Значение имеет не страна, а форма преследования. В Алжире не было ни гетто, ни концентрационных лагерей, там не носили желтых звезд, поэтому алжирцы не имеют права на компенсацию», — продолжает Шнайдер.

«Мы пытаемся добиться того, чтобы были признаны другие формы преследования — такие, как лишение их гражданства».

Но Блум, переживший войну в Алжире, куда его семья бежала из Парижа, утверждает, что ученым не следует отождествлять условия, в которых оказались евреи Алжира, с Холокостом.

«Ни в коем случае нельзя утверждать, что в Алжире творилось то же самое, что в Европе. Здесь все происходило совершенно иначе, — говорит он. — Когда говорят, что евреи в Алжире находились в ужасающих условиях, я отвечаю: “Нет, это не так”».

Однако, с точки зрения Шнайдера, если один человек, живший в Алжире, считает, что все было нет так уж плохо, это не отменяет страданий остальных алжирских евреев.

«Есть общая история, и есть индивидуальный опыт каждого человека», — считает он.

Оригинальная публикация: Claims Conference negotiating with Germany over Holocaust reparations for Algerian Jewry