История Иланы Милман, еврейской девочки, усыновленной после войны, которая спустя много лет смогла встретиться со своим братом  

Когда в 2023 году Илана Милман опубликовала свою историю и рассказала об опыте поиска биологических родителей, она сама признавала, что вряд ли уже узнает, кем был ее отец. Об этом пишет журналистка CNN Лианна Колирин.

Но благодаря ДНК-тесту и серьезной генеалогической расследовательской работе специалистов Милман, 77-летняя учительница на пенсии, родившаяся в лагере для перемещенных лиц в Берген-Бельзене, ныне вернулась из Польши, где у нее состоялась эмоциональная встреча с братом, о существовании которого она ничего не знала до начала нынешнего года.

Выросшая в кибуце на севере Израиля, Милман поначалу понятия не имела, что ее мать и отец не являются ее биологическими родителями. Но когда ей исполнилось шесть лет, один мальчик, ее приятель, поделился с ней «очень большой тайной», о которой случайно узнал.

«Я помню это чувство, как вчера: как будто у меня что-то кольнуло в животе», — вспоминает Милман.

Ее родители вынуждены были признаться, да, не они привели ее в этот мир. Но заверили, что любят ее и воспитают так, чтобы у нее была «прекрасная жизнь».

На протяжении долгих лет, когда она пыталась обсудить это с ними, ей говорили: «Когда ты вырастешь, все узнаешь».

И только когда ей было уже за 30, Милман наконец увидела свое свидетельство о рождении, которое — после тщательного исследования — привело ее к биологической матери, в Канаду.

В свидетельстве о рождении было указано, что родилась она под именем Хелена Левинска у польской еврейки Франциски Левински в 1947 году, в лагере для перемещенных лиц Берген-Бельзен, недалеко от места, где ранее был расположен нацистский концентрационный лагерь.

Однако в 1948 году она прибыла на территорию тогдашней подмандатной Палестины — всего за несколько месяцев до обретения Израилем независимости — в составе группы детей из Европы. Ее усыновила бездетная пара Элиезер и Хульда Розенфельд из кибуца Мерхавиа, что неподалеку от Хайфы. 

Итак, в конце концов Милман разыскала свою биологическую мать, которая вышла замуж и сменила имя в Канаде. Милман даже провела год в Канаде вместе со своей «новой» семьей. 

Они с матерью сблизились за несколько лет. Но, хотя мать ее, Франка много рассказывала о своем военном прошлом, прежде чем умерла в 1980-х годах, — и о том, как пережила Холокост, сбежав из Варшавского гетто и живя на другом конце города под вымышленным именем, и о том, как ее родители, братья и сестры погибли в нацистском лагере смерти Треблинка, — она все же отказывалась раскрыть дочери личность ее отца.

В свидетельстве о рождении он был указан как Эугениуш Левински, но ее поиски зашли в тупик: она не нашла свидетельств существования человека с таким именем.

«Каждый раз, когда я расспрашивала мать о том, что именно случилось с нею во время войны и кто был моим отцом, она рассказывала разные истории, — говорит Милман. — Когда я слишком уж приставала с расспросами, она говорила: «Единственное, что я могу тебе сказать: он был очень хорошим певцом и танцором, и был очень красивым».

В 2023 году Милман, у которой четверо детей и десять внуков, опубликовала автобиографию с очень метким названием: «Когда вырастешь, то узнаешь». 

В интервью одному израильскому журналу она сказала тогда, что смирилась с тем фактом, что никогда не узнает, кто был ее отцом.

Между тем Гилад Яфет, основатель и исполнительный директор генеалогической платформы MyHeritage, прочитал эту статью и передал ее своей исследовательской группе с вопросом: «Можем ли мы помочь?»

Как говорит научный руководитель MyHeritage Рой Мандель, с согласия Милман они приступили к этому «генеалогическому детективу».

Фактов было мало, и казалось, что Левински по какой-то причине «дала» отцу в свидетельстве о рождении дочери мужской вариант своей фамилии, чтобы создать впечатление, что они были женаты.

Но затем Милман прошла тест ДНК, который оказался решающим. Тест показал: она на 50% ашкеназская еврейка и на 50% — выходец из Восточной Европы. Тест также выявил совпадение с некоей полькой, живущей во Франции: у них было 2,3% общей ДНК, то есть это означает общих прадедов.

Та полька не смогла объяснить эту связь, но у нее было составлено небольшое генеалогическое древо, которое MyHeritage построил на основе своей обширной базы данных исторических документов с помощью профессионального исследователя, изучавшего архивы в Польше.

«К счастью для нас, тест ДНК и небольшое совпадение Иланы с польским пользователем стали той подсказкой, которая была нам нужна, — рассказывает Мандель. — Исследование заняло шесть месяцев. За этот срок мы создали генеалогическое древо семьи, нанеся на карту восемь пар прадедов, а также углубились в каждую ветвь потомков мужского пола. Мы отметили потенциальных кандидатов, которые оказались в нужном месте, в нужное время и в нужном возрасте».

По оценкам исследователей, это время было между 24 и 28 апреля 1946 года. В результате у них осталось шесть главных «подозреваемых».

К счастью, тут им повезло: они сразу решили сосредоточиться на человеке, имя которого было указано в свидетельстве о рождении как Эугениуш Горжкош.

Сотрудники Манделя нашли сына Горжкоша, Юлиуша, 72-летнего ветеринара на пенсии из северной Польши.

Потрясенный, но заинтригованный, он согласился на анализ ДНК, который показал, что они с Милман сводные брат и сестра.

Впервые они встретились в марте нынешнего года виртуально. Встречу организовал MyHeritage. Через переводчика Милман рассказала брату, что найти отца было «проектом всей ее жизни».

А Горжкош рассказал сестре, что их отец был скрипачом-виртуозом и певцом. Это заставило Милман расплакаться: «Он был скрипачом? Б-же, я тоже играла на скрипке. Десять лет! Я играла в оркестре и была певицей».

В мае она поехала наконец в Польшу в сопровождении своей взрослой внучки, чтобы лично встретиться с Горжкошем. 

В аэропорту их встретили цветами и объятиями ее брат и один из его сыновей. 

«Я сразу почувствовала, что кровь не водица», — рассказывает она.

Милман и ее внучка провели несколько дней в доме Горжкоша в деревне Близно, что к северо-западу от столицы Варшавы. Его англоговорящий сын выступал в качестве переводчика.

«Моя семья сказала мне, что мы похожи друг на друга», — замечает Милман, добавляя, что в Польше она встретила и сестру Горжкоша Еву — еще одну свою сводную сестру, о которой раньше совсем не знала.

«Они подготовили для меня альбом фотографий моего отца и его семьи», — говорит она и отмечает свое «невероятное» физическое сходство с некоторыми членами этой семьи.

Милман заявляет, что она буквально «счастлива» общаться со своим братом и его семьёй, это «превзошло все, на что она надеялась».

Она побывала в Варшаве вместе с внучкой и одним из сыновей брата. И там они оказались в таком месте, которое заставило Милман «задрожать».

На одной стороне улицы — мемориал, обозначающий стену, отделявшую еврейское гетто от остальной части города. В нескольких шагах от него — памятный знак в честь бойцов Сопротивления, расстрелянных немецкими войсками при подавлении Варшавского восстания 1944 года, состоявшегося под руководством польского подполья, известного как Армия Крайова.

 

Она отмечает, что это был «определяющий момент» поездки: она поняла, что находится именно в том месте, где 80 лет назад оба ее родителя боролись против нацистов: «Я потомок польской еврейки, пережившей Варшавское гетто, и отца-католика, бойца Армии Крайовой, который был ранен и взят в плен в первый день восстания 1 августа 1944 года».

Она добавляет: «Я наконец-то замкнула круг поисков своей принадлежности как по отцу, так и по матери».

А Горжкош замечает, что «ничто в его самых сокровенных мечтах» не могло подготовить его ко встрече с сестрой: «Я думал, что мои дни уже подходят к концу». 

Но эта встреча оставила у него ощущение, что он «родился лишь несколько месяцев назад».

Горжкош рассказывает, что его отец умер в 1966 году, но он почти не помнит его, поскольку Эугениуш и его мать расстались, когда он был совсем еще мал. 

«Мне даже в голову не приходило, что моя семья «неполная», — замечает он. — Это просто потрясающе».

О визите Милман он говорит так: «Через несколько часов у нас уже не было ощущения, что мы не знаем друг друга. У нас возникло ощущение, будто мы знали друг друга давно».

Горжкош рассказывает, что Эугениуш был слишком молод, чтобы его призвали в армию в начале войны, но тем не менее он присоединился к Сопротивлению в 1940 году. Три года спустя он был арестован немцами за распространение листовок и заключен в тюрьму в Варшаве, где его продержали несколько месяцев. 

По словам сына, Эугениуш был ранен во время Варшавского восстания в 1944 году, после чего отправлен в лагерь для военнопленных в Германии, где и находился после освобождения.

Возможно, именно здесь он встретил Левински — если только их пути не пересеклись еще в Варшаве во время войны. Характер их отношений остается загадкой, и Милман признает, что никогда не узнает правды.

«Сейчас для меня это уже не имеет значения, по сравнению с тем временем, когда я писала свою книгу и думала, что это самое важное», — подчеркивает она. 

Ее автобиография скоро будет доступна на Amazon на английском языке под названием «Секреты, которые хранила моя мать».

Мандель же заявляет, что MyHeritage испытывала чувство долга в отношении Милман. Он подчеркивает, что у специалистов на это дело ушло много часов детальных исследований и некоторая «здоровая интуиция», но ключевым моментом стали современные технологии: «Когда ДНК-тест подтвердил выводы и доказал то, что мы нашли единокровного брата Иланы и ее отца, мы почувствовали огромную гордость и волнение. Круг для Иланы замкнулся».

Эти факторы отчасти объясняют то, почему давно похороненные, казалось бы, семейные тайны всплывают только сейчас.

«Хотя со времени войны прошло уже 80 лет, мы являемся свидетелями увеличения числа связанных с ней историй и новых открытий благодаря наличию онлайн-платформ, таких как MyHeritage, которые делают архивы доступными в цифровом формате, — говорит Мандель. — Кроме того, тесты ДНК позволяют научно подтвердить исследовательскую гипотезу, а иногда стать отправной точкой для исторических исследований. Технологии позволяют нам дополнить головоломку недостающими звеньями».