Когда мы размышляем о временах нацизма, считал Леви, у нас есть потребность принять чью‑то сторону и отделить добро от зла. Но, поскольку во время Шоа (и в других, столь же чрезвычайных ситуациях) на природу человека взвалили немыслимо тяжелую ношу, четкое противопоставление невиновности и вины, лежащее в основе всех гражданских правовых систем, нельзя безоговорочно распространить на тех, кто идет на нравственный компромисс, — людей вроде Баренблата: их роль жертв неотделима от их роли в пособничестве преступникам.

Частое утверждение, что нынешний антисемитизм ультралевых — всего лишь «политический» и, следовательно, неопасный, сегодня стремительно теряет свою и без того шаткую убедительность. Никто не сомневается, что на свете есть сторонники господства белой расы, которые вооружены и готовы убивать. Но какое воздействие оказывает антисемитская карикатура, опубликованная в одной из самых уважаемых и самых широко распространяемых газет мира?

Двадцать пять лет назад Ватикан и Государство Израиль завершили процедуру ратификации Фундаментального соглашения, на основании которого 15 июня 1994 года между ними были установлены дипломатические отношения в полном объеме. 8 июля в издательском доме «Книжники» в Москве прошел семинар, приуроченный к этой дате.

Сегодня 90 лет со дня рождения Анны Франк. История Анны — это история надежды, счастья, любви и победы, даже в царстве зла. Анна умерла, но оставленный ею рассказ о несбывшихся мечтах одной девочки сделал ее бессмертной.

Семьдесят два года назад, 4 июля 1946 года, произошло одно из самых страшных событий нашего времени — погром в Кельце. Погром последовал примерно через год после Холокоста, жертвами которого были миллионы евреев.

Как его только не называют! И «супертеррорист», и «ультрадиверсант», и даже «еврейский Скорцени». Он сегодня в моде – о нем пишут статьи и книжки, полные выдумок, он появился на экране в фильме, рассчитанном на простофиль и любителей «клубнички». Чем больше о нем говорят и пишут, тем более размытым становится образ этого незаурядного человека, Якова Блюмкина.

«Солдат, солдат, это я, Голда!» И тут парень, недвижно лежавший под египетскими пытками, взметнулся и плюнул Голде в лицо. В палате установилась тишина. Только со стороны окна, на подоконнике которого устроился Дадо, раздался всхлип. Начальник Генштаба уронил лицо в ладони. Генерал плакал. То ли из-за всей этой истории с египетским пленом, то ли потому, что еврейский солдат плюнул в лицо идише маме нации. Голда же спокойно утерлась и перешла к следующему больному.

В истории Холокоста, как ни страшна и как ни тяжела она в целом, есть особенно болезненные темы. Одна из них – это украинско-еврейские отношения в Западной Украине в период Холокоста, или – выражаясь точнее – участие галицийских и волынских украинцев в нацистском геноциде евреев.

Простая, но эффективная, по мысли Геббельса, нацистская пропаганда строилась вокруг центрального концепта врага-еврея: под видом коммунистов евреи правили и правят Советским Союзом («жидобольшевизм»), из-за евреев затягивается война и откладывается победа Германии и восстановление нормальной жизни в «освобожденной России», еврейская плутократия контролирует политику Америки и Великобритании и т. п.

Шмидт являлся тайным агентом, завербованным юристом Леоном Льюисом, евреем, руководившим частной агентурной сетью и убежденным в том, что угроза нацизма происходит изнутри страны. Вскоре Льюис точно знал, кто поставляет Гефкену оружие. Сообщив руководству ВМФ о нарушителях — двух капралах морской пехоты, он сорвал весь план нацистов.