115 лет назад, 27 апреля 1906 года, в Санкт-Петербурге начала работу первая российская Государственная Дума

Евреи и Государственная Дума – тема для серьезного исторического исследования. Я могу написать лишь об очень немногом.

В I Думе (499 депутатов), избранной в феврале 1906 года, было 12 депутатов-евреев. Все они были кадетами, 2 депутата-еврея (Герценштейн и Иоллос) были убиты черносотенцами (кажется, это были вообще единственные убийства депутатов). Во II Думе (512 депутатов, избрана в январе-феврале 1907 года) – 4 депутата-еврея. В III Думе (442 депутата, избрана в октябре 1907 года) – 3 еврея, в IV Думе (442 депутата, избрана в сентябре-октябре 1912 года) – 3 еврея. Надо иметь в виду, что в то время в России жило свыше 5 миллионов евреев (более 3% населения империи). Но если депутаты-евреи составляли меньше 1 % депутатского корпуса (кроме I Думы, с ее 2,5 процентами депутатов-евреев), то вот обсуждение еврейского вопроса занимало куда больше чем 3% времени в Думе. А уж количество эмоций здесь вообще не поддается измерению.

Без всякого преувеличения можно сказать, что тогдашняя Россия вообще, и Дума в частности, была просто помешана на «еврейском вопросе». По месту в политической жизни этот вопрос стоял вровень с земельным вопросом и вопросом о форме правления (самодержавие/республика)!

Безумие такой ситуации абсолютно очевидно.

Земельный вопрос касался практически всех жителей сельской страны, какой была Россия 100 лет назад. Вопрос этот казался абсолютно неразрешимым: уж если у кого и было «единственное разногласие – по аграрному вопросу, кто кого закопает», так это у крестьян с помещиками. При этом дворяне-помещики составляли костяк правящей элиты, царский строй – был их строй. А крестьяне составляли около 90% населения страны! На кого же опираться царю в такой ситуации?! Неразрешимая проблема.

Что касается вопроса о том, быть России абсолютной монархией, конституционной монархией или республикой, то, я думаю, нет нужды долго объяснять и «судьбоносность» (как сейчас принято выражаться), и, опять же, неразрешимую сложность этого вопроса вопросов.

И вот вровень с ними (а часто гораздо острее по накалу бешеных страстей) стоит в Думе «еврейский вопрос».

Это одно говорит о сумеречном состоянии сознания российского правящего класса.

В самом деле – ведь этот вопрос касался не 100%, а всего лишь 3% населения!

Далее, в чем же состоял неразрешимый вопрос?

Евреи требовали равноправия, чтобы их признали точно такими же людьми, как все остальные. В Европе они, в общем, более или менее полное равноправие получили в течение XIX века. Было очевидно, что и в этом – как и во всем остальном – «особый путь» России заключается просто в отставании от Европы. То есть, как писал «опасный смутьян и либерал» Витте, «в конце концов(!) другого решения еврейского вопроса в будущем (!), как то, которое имело место во всех цивилизованных странах, т.е. предоставление евреям равноправия, нет, но(!)… это может быть сделано лишь постепенно(!)».

Да, надо признать, что Земля, в общем, вращается, …но немножко лежит и на трех китах. Такова позиция либерального бюрократа. Позиция же царя была еще проще. Николай писал Столыпину: «внутренний голос все настойчивее твердил мне, чтобы я не брал решения (о предоставлении евреям равноправия – Л. Р.) на себя». Царю казалось, что, отменив «еврейское крепостное право», он как-то умалит свою власть и ослабит Россию. Правда, оставляя черту оседлости и бесчисленные унизительные ограничения, царь превращал 5 миллионов человек в революционеров. Это его абсолютно не смущало!

Больше того. Часть правящей бюрократии считала, что самодержавие спасут «еврейские козлы отпущения». Вместо земельного вопроса и вопроса о власти искусственно раздувать еврейский вопрос – вот и вся государственная мудрость!

Чем можно пытаться объединить крестьян с помещиками, а народ с царем? Общим антисемитизмом.

Отсюда (а не просто от бессмысленной злобы) то безумие юдофобского беснования, которым прославилась Дума, особенно III и IV. Провокационные речи русских «консерваторов» (а на самом деле – вульгарных хулиганов) могли бы произноситься не в российской Государственной Думе, а в гитлеровском рейхстаге. Например, во время первой мировой войны (а в русской армии, кстати, служили свыше 400 тысяч евреев), вождь правых депутатов Марков 2-й прямо говорил, что, хотя на немецких касках начертано «С нами бог», следует учитывать, что «бог этот – бог иудейский, бог Талмуда».

И это – не бред отдельного параноика, а эмоциональный центр «охранительной идеологии» в России, главная «государственная дума» твердых монархистов …

Кого бог (иудейский? православный?) хочет наказать – того лишает разума.

Чем отличается сегодняшняя Дума от тех? Да хотя бы тем, что над ней уже не тяготеет проклятие «еврейского вопроса». И это – немало.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №289, 2006 г.)