«Религия Библии зародилась, когда люди перестали видеть людей как полезные или бесполезные объекты и стали рассматривать каждого человека как уникальный, священный образ Б-га. Поэтому нам нужны и религия, и наука. Знамениты слова Альберта Эйнштейна на этот счет: "Наука без религии хрома. Религия без науки слепа"», – напоминает раввин Сакс.

В издательском доме «Книжники» готовится к публикации книга Джонатана Сакса «Уроки лидерства». К выходу книги мы перевели на русский язык цикл образовательных видео раввина Сакса.

Мое мировоззрение очень отличается от мировоззрения Ребе и его последователей. И тем не менее, когда я нуждался в помощи, находясь в самых разных местах, я обращался к местным посланникам Хабада, как будто они были членами моей семьи. И я думаю, именно так посланники Хабада себя и видят. Как будто бы Ребе решил компенсировать безграничную и иррациональную ненависть, направленную против еврейского народа в ХХ веке, безграничной и иррациональной любовью к каждому еврею — просто за то, что он еврей.

«Он спросил меня: “Каково вам быть представителем единственного еврейского государства среди 120 представителей государств нееврейских, чувствуете ли вы себя одиноко?”». Рабин в ответ дал подробную оценку дипломатического положения Израиля, но понял, что Ребе имел в виду другое: евреям суждено стоять на отшибе, поскольку они избраны Б‑гом для выполнения особой роли, или же они просто являются жертвами предрассудков других народов?

Ланцман дал им шанс для героизма, дал возможность прямо и честно рассказать обо всем перед камерой, и они воспользовались этим шансом. Они не отводили глаз. Их внимание не отвлекалось на посторонние вещи, такие как престиж польского народа, вина французской полиции, участь арабов, право семьи Шуберт на частную жизнь или право на соблюдение анонимности для унтершарфюрера из Треблинки. Их глаза, глаза парикмахера и утонченного венского интеллектуала, смотрели точно в цель. 

Состояние души в посмертии — ангельское состояние, и для того, чтобы вернуть себе царское достоинство, человеку следует возвратить себе свои «владения», то есть тело. Действительно, многие религии, причем не только авраамические, сходятся на том, что принимать решения: выбирать между добром и злом, между жизнью и смертью — душа способна только до тех пор, пока она находится в теле.

Из ее рта начинал звучать чужой воющий голос, но скоро обрывался. Он поведал отцу девочки, что он — тоже девочка, до двенадцати лет жившая со своими старыми родителями‑евреями, но потом, из‑за тяжелых условий жизни, крестившаяся… Пять лет спустя она умерла, и Суд приговорил ее к пятнадцати годам скитаний по земле.

Сколько бы и каких бы выдающихся качеств человек ни приобретал, выше своей человечности ему прыгнуть не дано, нового сверхчеловеческого качества он приобрести не способен. Человека, ставшего великим художником или великим хирургом, есть за что уважать, но его успех ни на грамм не увеличивает его базисное человеческое достоинство. Сказать о каком‑то человеке, что он «больше» других людей, так же ложно, как сказать о какой‑то бесконечности, что она «больше» другой. Но в действительности нечто подобное как раз случается!

Добровольное страдание уравновешивает греховное наслаждение: человек словно возвращает Творцу стоимость незаконно взятой им вещи, подобно тому как вор должен вернуть украденное. Восстановлению нарушенного равновесия служит и страдание, замещающее наказание Торы, — ведь центральным элементом всех установленных Торой наказаний является искупление совершенного греха.

Жизнь характеризуется поддержанием постоянной формы при постоянном замещении и обновлении ее содержимого. Так же и история: существующие на протяжении шести тысячелетий племена и народы постоянно обновляются в смене поколений. И тогда тем более таким цельным телом — пусть даже и с несколько иными особенностями — невольно мыслится также и все человечество, все «сыны Ноаха», функционирующие на протяжении шести тысячелетий своей истории.