До нас дошло не так много мемуарных текстов, написанных евреями‑ашкеназами в начале Нового времени. Рассказ Гликель о своей жизни — единственное известное на сегодняшний день произведение подобного рода, написанное еврейской женщиной. В нем на удивление ярко показана повседневная жизнь евреев в немецких землях, а потому оно представляет неизменный интерес как для ученых, так и для обычных читателей

Нам в свое время много рассказывали о войне, потому, наверное, эти рассказы о бомбежках и похоронках стали для многих из нас почти банальными. Но пережившие войну ходили среди нас. И они, живые свидетели, меня лично поражали всегда больше, чем любые рассказы. Как они это пережили, как смогли сохранить себя, а в себе — веру в человека, вот что поражало в моих выживших, прошедших через немыслимое

В начале 1970‑х он стал неотъемлемой частью Того‑Чего‑Не‑Может‑Быть — независимого еврейского движения в СССР. Он любил всю жизнь Израиль, но не уезжал, даже не пытался. Будто чувствовал, что тут без него прервется цепь. Он был связующим звеном между тем, подпольным еврейством СССР — и нынешним, структурированным и вполне легальным. Не ворчал, не предавался сладкой ностальгии, а просто жил как всегда — с любопытством

Летние отпуска — время читать. И я решил рассказать вам о наших книжных новинках: о «Торе в переводе на современный русский язык», о 7-м томе книги «Эйн Яаков», о «Книге о воспитании» Шестого Любавичского Ребе, о романе Йохи Брандес «Сад Акивы» и книге Максима Биллера «Шесть чемоданов»

Закончив молитву, Ребе закрыл молитвенник и начал было движение рукой вверх — знак начинать петь. Но тут посмотрел вниз и увидел спящего малыша. Тогда, вместо взмаха, Ребе поднес палец к губам: тссс — и в полной тишине вышел из зала. Потом было много чего. Мне повезло, я видел его каждый день, часто по много часов. Были речи, молитвы, танцы. Но мой Ребе — прежде всего в ту первую пятницу, когда все «электричество», весь экстаз отменяются, если могут напугать одного‑единственного малыша.

Понятно, что крупные национальные регистры — это высокие шансы для представителей коренного этноса. Соответственно, у малых народов в конце ХХ века шансов было существенно меньше. И еврейские организации предпринимали огромные усилия для того, чтобы евреи сдавали свои данные в национальные регистры. Тридцать лет назад сдал и я...

Что же плохого в том, чтобы стремиться быть, например, самым добрым? Наше обычное стремление к «золотому стандарту» Рамбам не считает достоинством в повседневной жизни. Не стремись быть самым добрым, будь просто добрым. Добро должно быть умным, осмысленным. Ропшицкий ребе Нафтали говорил: «Надо быть добрым, умным и богобоязненным. Просто добрый может быть прелюбодеем, просто умный может быть вором, просто богобоязненный может быть дураком».

Восемь «одиночек» родом из России погибли за два месяца. Но в огромной стране поездки работников посольства заняли бы несколько дней, поэтому ЦАХАЛ обратился к раввинам. Хабад ведь есть везде — не только для общих радостей, но и в час общей беды. Раввины пошли в семьи мальчиков — 20‑летних героев. Плакали вместе, зажигали свечи, молились. Исполнили свой тяжелый долг.

И тут вдруг все быстро вернулось, поставив в один ряд Махачкалу и Гарвард. Разнузданная антиизраильская пропаганда и там, и здесь. И вновь дискомфорт быть евреем... Спираль этой истории, похоже, будет крутиться вечно. Никаких выводов я делать не стану. Просто запомню сам и расскажу детям: все равно мы евреи, так давайте будем евреями не вопреки врагам, не назло, а с удовольствием и радостью.

Поехал в Израиль на несколько дней. Это был чистый эгоизм — понимаю, что мне это нужно гораздо больше, чем Израилю... Пошел обнять старинного знакомого. Его сын находился на погранзаставе. Была не его смена, поэтому он спал. В тапочках выбежал на выстрелы…Парни прикрывали девочек, среди которых была и невеста Юваля. Говорят, он пристрелил четверых. Девочки спаслись. Невеста Юваля пришла на похороны в его тапочках…

Перед «акафот» стали приходить страшные новости из Израиля. Катастрофа. Какие тут танцы? На биму поднялся реб Берл. Он был не просто взволнован. «Мы знаем, что можем делать в этом месте в этот день в этой ситуации. Так уже было — 50 лет назад. Тогда Ребе нам сказал, что мы должны исполнять обычай танцевать с Торой больше, чем всегда — вложив в танец боль и надежду, веру и уверенность, и так победим!»

Израиль не может предоставить хороший уровень жизни, нет надежд на хороший уровень жизни, если человек не осуждает Россию на данном ее этапе? И не просто Израиль, а власти Израиля? Совершенно неожиданное заявление, потому что как раз Нетаньяху его оппоненты, а также США и Евросоюз и, разумеется, Украина часто критикуют за недостаточную ясность в позиции по российско‑украинскому конфликту и отсутствию военной помощи Украине.