В общей сложности в боях Первой мировой войны по разные стороны линии фронта участвовали около полутора миллионов евреев. Выставка, организованная совместно польским музеем и Венгерским институтом культуры, посвящена евреям Австро‑Венгрии, сражавшимся на Восточном фронте в Галиции, всего, по приблизительным оценкам, их было в галицийских окопах от 255 до 400 тысяч человек.

После мирового турне экспозиция, подготовленная братом певицы Алексом и ее кузиной Ривой, вернулась на берега Темзы. По‑прежнему много личных вещей Эми, от одежды и обуви до семейных фотографий, от коллекции пластинок и концертных бейджей до любимой гитары. Фотографии напоминают о лондонских адресах певицы, рассказывается и об ее отношении к еврейским праздникам, показаны книги из личной библиотеки, в том числе о еврейской культуре и кухне.

Среди прыгавших перед его объективом были Ромен Гари и Марк Шагал, Гароль Ллойд и Бенни Гудман. Показывают едва ли не самый знаменитый снимок Халсмана с Сальвадором Дали — «Дали Атомикус» (1948) с тремя летающими кошками и льющейся водой. Легко вообразить себе атмосферу на съемке, потребовавшей три повтора.

Кураторы отобрали графику, живопись, скульптуру, кинофильмы, фотографии и предметы прикладного искусства — собрано более 200 произведений из музеев и частных коллекций со всего мира, не только из Альбертины и Бельведера, но и таких редких институций как венское Общество истории рабочего движения.

Врубель и Рылов, Бенуа и Сапунов, Коровин и Сорин, а главное — Исаак Левитан. Считается, что у Гельцер было около полусотни его работ. В «Наших художниках» показывают зал Левитана, но и этого хватает, чтобы оценить вкус коллекционера.

Роскошная во всех отношениях выставка об архитектуре и сценографии в России объединила как проекты самих театров, так и эскизы театральных декораций от Джакомо Кваренги и Осипа Бове до Кузьмы Петрова‑Водкина и Александра Тышлера. Особый интерес вызывает архитектура советской поры, например уникальный Театр массового действия на 4 тысячи мест в Харькове.

В Новой Третьяковке на Крымском попытались объединить все знаковое, случившееся и созданное в 1953–1968 годах, от дизайна до академгородков (Дубна противопоставлена Новосибирску), от нового отношения к пляжу до космоса.

Он трепетно относился к своему фотообразу и любил соседство великих. Среди запечатленных рядом с Шенбергом — Чарли Чаплин и Альберт Эйнштейн, Адольф Лоос и Фриц Крейслер.

Мебель 1920‑х годов из их венской гостиной — редкий пример еврейской собственности, не «ариизированной» нацистами в 1930‑х. Сейчас ее показывают на кабинетной выставке, посвященной, конечно же, не истории ар деко, но бегству и вынужденной эмиграции. Сумевшая уехать после аншлюса в Париж семья увезла с собой угловой диван, стол, табуретки, сервант и книжный шкаф.

«Для меня Москва как любимая женщина, — сказал Мелихов в одном из интервью. — Я иногда шучу, что мы с ней отметили золотую свадьбу. Этот город, эту женщину по имени Москва, как истый провинциал, люблю безумно. Это город‑праздник с самого моего детства»

Менее полутора лет, начиная с 2000 года, заставка была в эфире, затем ее сняли как якобы слишком сложную для детей эры клипового сознания. Теперь это произведение принадлежит истории киноискусства. История оценила труд по достоинству: на одном из фестивалей в Токио критики и аниматоры включили его в список 150 самых выдающихся мультфильмов планеты.

Его не очень любили в СССР, хотя Мальро сражался в Испании, а в годы Второй мировой командовал танковой бригадой. Название выставки отсылает к двум книгам писателя и критика Андре Мальро — «Воображаемому музею» (1947) и «Голосам безмолвия» (1951). С момента их публикации искусствознание ушло так далеко, что из широкой публики за ним поспевают немногие. Но книги не устарели, как не устаревает всякое продуманное эссе, даже гигантских размеров.