Для нас праздник Ханука — это дни восхваления и благодарения, но не дни веселья и застолья, подобно прочим праздникам. Ибо тот свет, который приходит к нам в это время, во всем превышает нашу возможность постижения и ощущения. Радость же возникает тогда, когда мы что‑то ощущаем и осознаем. Это состояние и является внутренним смыслом праздников, данных Торой.

Наши мудрецы постановили зажигать ханукальные свечи в память о чуде со светильным маслом, случившемся двадцать пятого числа месяца кислев, а не в честь победы над армией греков , одержанной двадцать четвертого числа того месяца. Хотя на первый взгляд именно эта победа кажется великим достижением, а чудо с маслом — лишь одним из обстоятельств случившегося. Почему же из главного сделали второстепенное?

В дни Суккот радости предается особое значение, на протяжении праздничной недели это проявляется в «веселии водочерпия» и достигает кульминации в день Симхат Тора, радости Торы. Чем меньше мы верим в то, что «имеем право», чем ближе стоим к изначальному состоянию изгнания и лишений, тем больше мы будем ценить хорошее вокруг себя. Так и обретается подлинная благодарная радость.

«Многие годы я спрашивал себя, — продолжил профессор свои воспоминания о праздновании Симхат Тора в тот год, — почему мы так кричали в тот праздник, ведь мы даже не умели читать Тору в подлиннике?» Сейчас он понимает, почему. Это был внутренний крик души безо всякого объяснения. Это было раскрытием еврейской сущности, которая прорвалась и выразилась в крике.

Этот праздник именуется «время нашей радости», и его суть состоит в ощущении веселья, которое, не ведая границ по природе своей, пробивается через все ограничения и перехлестывает через край... Радость праздника достигает того уровня, о котором сказано: «С радостью (сасон) вы будете черпать воду». Слово сасон означает внутреннюю, глубокую радость. Обычно она скрыта в глубинах души и тайниках сознания, проскальзывая лишь в проблесках мимолетной мысли, но в Суккот она пробивается на поверхность, словно бьющий поток животворящей воды.

Вся внутренняя сущность народа Израиля сводится к Торе; именно ею отличается он от всех прочих племен и народов, ею удостоится жизни вечной и небесного блаженства, выше которого нет ничего в тварном мире. И, поскольку Тора являет собой основу нашего бытия, подобает, чтобы народ время от времени собирался вместе, дабы услышать ее слова.

Когда душа стремится вырваться на волю из оков и теснин, в рабстве которых она находится, появляется Амалек и пытается охладить, затушить пламя искреннего порыва души. Дабы оттолкнуть его и сломить эту силу зла, достаточно лишь одного: напомнить себе о том, кто такой этот Амалек и каковы его злодейские намерения. Исправить Амалека невозможно, его необходимо разбить, уничтожить. И эта победа наступает благодаря раскрытию «сущностного Б-жественного света»...

До тех пор, пока еще не наступило время видения правды воочию, у нас есть праздник Пурим — праздник войны с Амалеком, основанный не на рассудке и включающий, в частности, заповедь, которая велит отказаться от рассудочного мышления. Амалека невозможно победить при помощи разума, путем споров и убеждения. Мы должны не применять к нему рациональный подход, но подавлять и истреблять его в себе — удаляться от сомнения.

«Родилась в Москве, полжизни прожила в качестве еврейки в России. Вторые полжизни живу в качестве русской в Израиле», – писала о себе Юлия Винер. Писательница и поэтесса Юлия Мееровна Винер скончалась на этой неделе в Иерусалиме на 87 году жизни. «Лехаим» публикует один из ее рассказов. 

Нам заповедано исполнять заповедь о сукке, то есть в течение семи дней [праздника Суккот] жить в шалаше, как сказано: В шалашах живите семь дней, всякий житель страны в Израиле должен жить в шалаше (Ваикра, 23:42). Первый из этих [семи] дней приходится на пятнадцатое тишрея.

Вероятно, именно таков смысл того, что первосвященник падал ниц в Святая святых во время службы в Йом Кипур. В этот момент первосвященник сосредоточивался на мысли, что все имеющееся у него на самом деле принадлежит Творцу. Благодаря этому обновлялись его жизненные силы, как об этом сказал рабби Акива: «Счастлив Израиль! Перед Кем (ми) вы очищаетесь и Кто (ми) вас очищает»

Да, по нацистским Нюрнбергским законам я, действительно, еврей. Но подобно великому Пастернаку, ни единою строчкой не отозвался на так называемый Холокост – уничтожение моих соплеменников. Хотя не в пример вашему поэту жил в непосредственной близости, в страхе и ожидании. Еврейству ничем не обязан...