Рабби Шнеур-Залман, Алтер Ребе, как известно, был товарищем-учеником рабби Менахема-Мендла из Витебска. Рабби Менахем-Мендл и рабби Авроом из Калиска руководили хасидами Белоруссии. В 1777 году они уехали жить в Святую Землю. Таким образом хасиды Белоруссии оказались “обезглавленными”. В Польше, Украине цадики держали “дворы”, к ним съезжались сотни, а то и тысячи хасидов, они раздавали благословения. А в это время хасидам Белоруссии приходилось довольствоваться письмами из Земли Израиля. Судя по всему, это далеко не всех устраивало, хасиды ездили к польским цадикам, пытались приглашать их поездить по Белоруссии. Но “наставникам в Святой Земле” это очень не нравилось, уж больно пути были разными. Это ясно из их писем того времени. В чем же дело, в чем различие путей? Это становится понятнее из другой переписки – рабби Менахема-Мендла и рабби Авроома с одной стороны, и рабби Шнеура-Залмана с другой. Они его, оставшегося в Белоруссии, уговаривают принять на себя руководство хасидами, а он не просто отказывается, но и собирается тоже переехать в Святую Землю, чтобы его оставили в покое. Почему? Несколько цитат из писем и выступлений.

Рабби Шнеур-Залман говорил:

“Во времена танаим случались чудеса… Они посредством своего знания Торы и Служения могли творить чудеса. В отличие от этого, в наше время это очень редкое явление”.
Это было вполне в духе ответа рабби Менахема-Мендла из Витебска бездетному хасиду, который просил у него благословения на потомство:

“Ваше обращение ко мне по этому поводу заставило меня покраснеть от стыда! Разве я ‘вместо Б-га’?! Хотя и есть в нашем поколении некоторые праведники, раздающие обещания, но не среди них я”.

А рабби Шнеур-Залман писал хасидам, которые боялись проклятий некого цадика:

“Не бойтесь гнева человечьего (а он человек). Ни плохого, ни хорошего он вам не свершит. Мне достоверно известно от многих близких ему людей в пограничных губерниях, Минской и др., что подавляющее большинство его обещаний никак не исполнялись, а редкие совпадения это вполне обыденное явление”.

В общем, ничего такого рабби Шнеур-Залман совершать не хотел, и рабби Менахему-Мендлу пришлось писать ему ряд писем, убеждающих, что от него не чудес ждут, а “наставничества, обучения святой Торе и Служению”.

Конечно, после того, как рабби Шнеур-Залман согласился возглавить общину, его худшие опасения подтвердились. И ему пришлось составлять беспрецедентные уставы, регулирующие сферу вопросов, с которыми к нему следует обращаться. Ничего не помогло, и целый ряд писем Алтер Ребе посвящены двум темам: влиянию изучения Торы и исполнения заповедей на судьбу человека (сам человек, а не Ребе – кузнец своего счастья) и просьбам не беспокоить его ношей, которой ему не вынести – материальными проблемами личного характера.